В стране мехов (иллюстрации Риу Эдуарда)

— Это хорошая мысль,—ответил лейтенант,—и мы ею воспользуемся.
Я даже немедленно прикажу под каким-нибудь предлогом начать строить
основательное судно, хотя для меня подобный способ передвиженияпред-
ставляется уже крайней и не особенно желательной мерой. Самое для
нас лучшее было бы, конечно, дождаться крепкого льда и постараться по
нему достичь ближайшей земли.
Это был, без сомнения, наиболее удобный способ передвижения.
Чтобы построить подходящее судно, надо было работать не меньше трех
месяцев, а к тому времени море уже не будет свободным от льда. Пуститься
же в плавание во время ледохода было бы рискованно. Потому-то Гобсон
и считал это крайней мерой, с чем не могли не согласиться и все присутствующие.
Пообещав еще раз сохранить все в тайне, все направились в форт, и там расположились вокруг стола в большой зале, которая как раз оказалась
пустой, так как остальные колонисты были на работе.
Лейтенант принес карту, и все принялись тщательно рассматривать на
ней ту часть Ледовитого океана, которая простирается от мыса Батурст
до Берингова пролива.
Самое опасное место, считая от полярного круга до так называемого
„северо-западного прохода", разделяется лишь двумя главными течениями,—
так, по крайней мере, определено Мак-Клуром, после которого
новых изысканий не производилось.
Одно течение называется Камчатским. Беря начало у полуострова того
же названия, оно идет вдоль азиатского берега, пересекает Берингов пролив
и оканчивается у Восточного мыса. Его направление с юга на север
круто изменяется в шестистах милях за проливом, где оно уже открыто
течет к востоку, почти параллельно с проходом Мак-Клура.
Другое течение, названное Беринговым, имеет совершенно противоположное
направление. Проходя вдоль Американского побережья с востока
на запад, оно у самого пролива как бы сталкивается с камчатским
течением, затем, спускаясь к югу и приближаясь к побережью Русской
Америки, разбивается у самых Алеутских островов.
Все эти подробности были прекрасно обозначены на карте лейтенанта
Гобсона.
Рассмотрев их с большим вниманием, лейтенант невольно задумался.
— Надо все же надеяться,—сказал он,— что течение не занесет нас
так далеко. В противном случае, нашему острову придется очень плохо.
— Но почему же, мистер Гобсон?—спросила Полина Барнетт.
— Почему, милэди?—ответил лейтенант.—Вот взгляните на эту
часть Северного океана и вы тогда все поймете. Здесь протекают два
опасных для нас течения, имея совершенно противоположные направления.
Достигнув того места, где оба течения соприкасаются, остров, конечно, задержится и остановится на большом расстоянии от какого-либо
материка, а когда пройдет зима и начнется ледоход, он будет унесен
Камчатским течением в известные края северо-запада или, следуя по
Берингову течению, растает в Тихом океане.
— Этого не может случиться, господин лейтенант!—вскричала Мэдж
убежденным тоном.
— Я никак не могу понять,—сказала Полина Барнетт,—в какой
части моря мы теперь находимся, так как я вижу, что от мыса Батурста
идет как раз это опасное Камчатское течение, направляющееся прямо на
северо-запад. Может быть, оно уже нас захватило, и мы плывем к берегам
северной Георгии?
— Нет, я не думаю,— ответил, погодя немного, Джаспер Гобсон.
— Почему же нет?
— Потому что это течение очень быстрое, и, плывя уже в продолжение
трех месяцев, мы наверное увидали бы какой-нибудь берег. А этого
до сих пор не было.
— Так где же, вы думаете, мы теперь находимся?—спросила путешественница.
— Конечно, между Камчатским течением и материком, вернее всего, в каком-нибудь водовороте.
— Этого не может быть, мистер Гобсон,—ответила Полина Барнетт.
— Не может быть?—удивился лейтенант.—Но почему же?
— Потому, что остров Виктории, попав в водоворот, изменил бы свое
положение, а вы прекрасно знаете, что этого нет.
— Да, вы правы. Но, может быть, мы плывем по какому-нибудь другому
течению, еще не исследованному и не обозначенному на карте? Право, такое неведение ужасно. Мне хотелось бы, чтобы скорее настал завтрашний
 
день, и я мог бы ориентироваться, где мы находимся.
— Завтрашний день скоро настанет,—заметила Мэдж.
Оставалось только терпеливо ждать. Все разошлись и принялись за
обыденные занятия. Сержант Лонг сообщил товарищам, что назначенная
на завтра поездка в форт Соединения не состоится.
Он старался разъяснить им, что, в виду приближающихся морозов, было бы очень неосторожно предпринять такое далекое путешествие, что провизии у них было вполне достаточно и что даже Томас Блэк
решил провести с ними эту зиму, чтобы заняться астрономическими
наблюдениями. В то же время Гобсон дал строжайшее приказание охотникам
стрелять лишь дичь, необходимую для пополнения запасов, и оставить
совершенно в покое пушного зверя. Он запретил им также удаляться
больше чем на две мили от форта, опасаясь, чтобы они не заметили, что оторваны от материка и окружены морем.
Этот день казался лейтенанту нескончаемо длинным. Гобсон несколько
раз подымался на верхушку мыса Батурст, то один, то в сопровождении
Полины Барнетт. Путешественница нисколько не унывала, и будущее
ее не пугало. Она даже пошутила, сказав Джасперу Гобсону, что этот
остров и есть, может быть, то судно, которому предназначено доставить
их к северному полюсу. При благоприятном течении почему бы и не
доехать до этой недосягаемой части земного шара.
Лейтенант Гобсон, слушая болтовню своей спутницы, продолжал
всматриваться в горизонт в надежде увидать землю. Но повсюду были
лишь небо и вода, и это еще больше подтверждало его предположение, что остров Виктории плыл на запад.
— Мистер Гобсон,—сказала Полина Барнетт,—вы не собираетесь
обойти и осмотреть весь остров?
— Да, непременно. Как только я определю его положение, мне надо
будет узнать его размер и форму, чтобы иметь в виду все те изменения, которые могут в нем произойти. ,Я все же предполагаю, что он треснул
лишь в том месте, где был соединен с материком.
— Удивительный случай. Путешественники обыкновенно возвращаются, открыв новые земли, которые и заносятся на географическую карту, мы же, наоборот, уменьшаем карту, вычеркнув существовавший до нас
полуостров Виктории.
На следующий день, благодаря ясной погоде, Гобсон определил высоту
солнца, затем приступил к определению долготы.
Астроном не захотел принять в вычислениях ни малейшего участия
и даже не вышел из своей комнаты, продолжая дуться, как малый ребенок.
Остров находился в то время на 157037/ долготы к западу от
Гринвичского меридиана.
Широта, определенная накануне, была 73°7'20.
Все с волнением принялись опять за географическую карту. Оказалось
следующее:
Остров находился в настоящее время на востоке, но, увлекаемый, очевидно, каким-то неизвестным течением, направлялся к Берингову проливу.
Таким образом могли осуществиться опасения лейтенанта, если
только остров Виктории не прибьет к какому-нибудь материку.
— Интересно было бы знать, на каком мы теперь находимся расстоянии
от американского побережья?—опросила путешественница.
Джаспер Гобсон взял циркуль и измерил на карте ту узкую полоску
моря, которая была обозначена между материком и семидесятой параллелью.
— Мы находимся сейчас за полтораста миль от северного побережья
русской Америки.
— Хорошо бы также узнать, на сколько миль уклонился остров от
прежнего своего положения.
— Он передвинулся приблизительно на семьсот миль,—ответил Джаспер
Гобсон, снесясь с картой.
— А когда, вы думаете, началось это движение?