Красавица для дракона (СИ)
Объятий, ставших неожиданным спасением. Страшно подумать, что бы со мной случилось, если бы неудачно ударилась виском или затылком о разбросанный гравий. Крупные камни, служащие бордюром для клумб, тоже не вселяли доверие в безопасность. Наверное, падение со стройки аукнулось психике некой панической атакой.
Кому захотелось бы умирать снова? Пусть первую смерть я совершенно не помнила, что к лучшему, но второй раз ощущать нечто подобное абсолютно не хотелось — даже в воображении.
— Ваша близость вскружила голову, и я переволновалась, — сглотнув тугой ком в горле, я постаралась отшутиться и отдалиться, однако хватка мужчины оказалась неожиданно крепкой.
Я понимала, что голос прозвучал далеко не весело, а скорее натянуто и жалобно. Это, возможно, сыграло не последнюю роль в проявлении странной, навязанной заботы. Принц явно не доверял моим уверениям, что со мной всё в порядке. Он лишь теснее прижал меня к себе, на висок опустилось ласковое прикосновение, заставившее испуганно дернуться.
Это был поцелуй!
Мне пришлось вскинуть голову, чтобы посмотреть принцу в глаза. На его лице замерло обеспокоенное выражение, от чего в груди вновь разливался жар, перетекающий в болезненные спазмы. Я со свистом набрала в грудь воздуха — боль усилилась, — и поддержка оказалась очень кстати. Камень броши вдруг засверкал, а вместе с силой, льющейся из него, глаза заволокло мутной дымкой. Все чувства отключились, тело одолела слабость.
Но рухнуть мне не позволили крепкие руки.
Даже затуманенным взором я заметила, что принц оглянулся по сторонам, словно искал что-то. Его губы зашевелились, но я не услышала ни звука. Казалось, он закричал, взмахнув рукой, а в следующую секунду подхватил меня на руки, словно тряпичную куклу, не имеющую веса.
Чисто машинально я ухватилась за шею принца.
— Прошу прощения, дорогая Алисия! — разобрала я встревоженный шепот.
Сияние камня развеялось, позволив мне вновь вкусить жизнь всеми чувствами. Я острее ощущала прикосновения Фридриха — его ладони и дыхание, — а глаза своевольно обратились к каменным стенам замка.
Мельком посмотрев на окна дворца, я обратила внимание, что другие невесты наблюдали за нами. Даже через стекло и расстояние, разделявшее нас, я чувствовала их озлобленность собственной кожей. Могла ли их зависть аукнуться магической болью в груди? Или виной тому было пробуждение силы Алисии?
Я не понимала ее магию. Не знала, что служило толчком, и как в действительности она проявлялась. Но в такие моменты ловила себя на мысли, что лучше бы я вернулась в собственную реальность без чудес, чем страдать от очередного приступа из-за вмешательства. Кого-то или чего-то.
Неважно.
Поставив меня на пол беседки, но продолжая поддерживать за руку, принц помог мне оправить юбки платья и учтиво предложил присесть на скамейку. Я заметила, что стол забит свежими фруктами и различными вкусностями, из-за чего немного поёжилась. Он изначально планировал привести меня именно сюда, а потому решил ускорить мгновение нашего уединения. Я плясала под дудку его лицемерных планов!
Скривив губы, я уселась на скамью и взглянула на цветущие кустарники, чьи названия не знала. Благоухающий запах приятно дурманил голову, но даже это не способно было развеять мое отвращение, вызванное разочарованием. Теперь сад предстал передо мной гниющей массой зелени, а от принца захотелось сбежать и спрятаться. Манипулировать женскими слабостями, пытаться красиво ухаживать, а затем вбить очередной кол в сердце своим эгоизмом, стало последней каплей. Не удивлюсь, если он намеренно поспособствовал плохому самочувствию, дабы добиться скорейшего расположения Алисии. В конце концов, даже слуги говорили о принце, как о мужчине искушенном, знающем, как добиться расположения дамы и ее согласия. А стоило мне присесть, как принц придвинулся, опёрся рукой на спинку скамьи, после чего недвусмысленно нагнулся к моим губам.
Я едва удержалась, чтобы не пнуть его между ног. Каков ловелас! Прямо как будто попала на телевидение, в шоу «Холостяк», где женихи даже спали со всеми невестами, чтобы выбрать себе ту единственную. Мне стало мерзко. Настолько, что уже не пыталась держать себя в руках и улыбаться. Поймав недоумение принца, я постаралась оправдаться, хотя гильотина теперь не казалась таким уж возможным наказанием:
— Простите, но я пока не готова к таким проявлениям чувств!
Вся благодарность за спасение мгновенно улетучилась — осталась лишь ярость.
— Не позволите даже вашей щеки коснуться губами? — посмеялся принц, отстраняясь от меня. — Теперь вам стало лучше? Возможно, свежий воздух поспособствовал головокружению. Вы слишком долго пребывали в стенах дворца и ослабели.
Я отрицательно помотала головой, понимая, к чему всё велось. Кнут и пряник? Получить свое через наигранную заботу? Если я позволю ему подобные вольности, он быстро потеряет интерес… С другой стороны, ему следовало отдать должное за то, что проявил учтивость и помог мне, хотя мог бы и не делать ничего.
Словив взгляд принца, я зло прошептала:
— Не касайтесь меня!
Он удивленно моргнул, словно что-то в нем надломилось, но затем, одарив меня дружелюбной улыбкой, возобновил расстояние, разделявшее нас. Неужели осознал, что сегодня ему ничего не светит? Грудь вновь одолело знакомое ощущение пульсирующей боли. В подтверждение гипотезы камень засверкал переливами фиолетового.
— Как вы чувствуете себя после неловкого падения в день нашей первой встречи? Надеюсь, лекарь дал вам должный уход?
— Спасибо! Благодаря вам всё просто прекрасно… — передразнивала я.
Наш разговор быстро перетёк в светскую беседу, и принц поспешил поделиться своими достижениями. Ему хотелось поскорее пройти коронацию и стать королём, хотя раньше он планировал путешествовать, как и его отец в молодости. Я старалась не вмешиваться в разговор и отвечала только тогда, когда он задавал мне прямые вопросы, не заботясь об интонации. Возможно, он не так уж и плох, как мне казалось?.. Фридрих заботился о своём народе; судя по его речам, хотел сделать так, чтобы хорошо жилось всем. Он приютил Сару и дал ей работу… Он прислушался ко мне, не отдав приказ о смерти, и учтиво держался на расстоянии.
Значит, магическое воздействие обрушилось не с его подачи?
Оставались два варианта: неугомонная соперница поспособствовала плохому самочувствию, либо собственная магия Алисии причиняла страдания…
Принц продолжал щебетать обо всем вокруг, как заведенный, а я едва слушала его, раздумывая о том, что в действительности произошло. Не первый раз я встречала подобное поведение — надломленное, неестественное, будто разум другого человека принудили подчиниться моей воли.
— Простите, Алисия, но личного времени у меня не так много. Государственные дела требуют моего постоянного контроля. Если вы станете моей женой, у нас будут ночи, которые мы сможем посвятить друг другу, и тогда уж вы точно не отвертитесь от поцелуев со мной, — лукаво намекнул принц на то, что он так и не получил и толики желаемого.
Поднявшись на ноги, он протянул мне руку и помог встать. Предоставив принцу возможность поухаживать, я позволила себе ненадолго почувствовать себя настоящей леди. Фридрих может быть приятным человеком, если захочет. Если не будет слишком настойчивым и напыщенным. И я вспомнила о присутствии охраны, следившей за нами. Надеюсь, они не слышали моих неподобающих речей в присутствии принца. В конце концов, он сам попросил вести себя с ним куда приземлённее.
Мы молча двигались вдоль сада по направлению ко дворцу и наткнулись на Джека, лорда Каррингтона. Я стиснула зубы, глядя на человека, разбившего сердце Алисии.
Наглец и осел.
Как он только посмел заявиться во дворец? И главное, зачем?
6.4
Лорд Каррингтон, одетый во всё чёрное, больше напоминал тёмного кардинала, чем того расфуфыренного павлина, коим предстал во время нашей с ним первой встречи. Заметив меня, мужчина переменился в лице: его взгляд потемнел, приобретя глубокий синий оттенок, а желваки на висках передёрнулись. Мысленно я не удержалась от того, чтобы не позлорадствовать его растерянности.