Оборотная сторона правды (СИ)
— О, замечательно, — сказал он, проходя мимо нас и едва кивнул Мег.
— Мне нужно с тобой переговорить, — сказала она, разъяренно таща его по коридору.
— В последнее время я слишком часто это слышу. Эй, Марк, ты готов?
Дверь в кабинет распахнулась и лицо Гейба озарилось. Когда сенатор направился через фойе, близнецы бросились обнять его. Он наклонился обнять их, поставив что-то на пол.
Сумка. Большая. Я бросила взгляд наружу. На подъездной дорожке машина была заведена, Джеймс стоял у задней дверки.
Сенатор стоял и я спросила так невозмутимо, как только могла:
— Куда-то уезжаешь?
— Визиты кампании. — Он взъерошил волосы Гейба. — В Огайо и Мичиган.
— Когда вернешься? — спросила Грейс, уперев руки в боки.
Сенатор передразнил ее позу, возмущенно кося глазом.
— В воскресенье.
Воскресенье? Но сегодня только четверг. Я здесь только на выходные. Зачем приглашать меня, а потом бросать? Прежде чем я смогла выдавить хоть слово, да хотя бы один вопрос, Эллиот проводил его за дверь и игриво наказал близнецам «вести себя мило со старшей сестрой».
Когда он обернулся, чтобы помахать мне рукой, свет в его глазах погас.
— Кампания никогда не закончится, — мягко произнесла Мег. Я едва заметила, как она закрыла дверь и едва вспомнила, где нахожусь, пока Грейс не схватила меня за руку и не сказала голосом, нетерпящим никаких возражений: «Пошли играть».
Мы съели ужин, который принес кто-то из предвыборного персонала из итальянского ресторанчика Колумбии. Как сказал сотрудник, сенатор это организовал заранее, чтобы Мег не чувствовала себя обязанной готовить. Я догадывалась, что готовка стала меньшей ее заботой в эти выходные.
Близнецы много болтали, Грейс задавала мне вопросы типа: «Какой у тебя любимый цвет», «Читала ли я «Дивергента» и на них ответить было достаточно просто. Вопросы Гейба были прямее и ответить на них было трудно: «Почему ты даже не знала о нас?» Мег шикала на него большую часть обеда. Он не оставлял попытки.
— Когда твоя мама умерла? — спросил он и я чуть не подавилась своим баклажановым пармезаном.
— Гейб, — вмешалась Мег.
— Все хорошо. — Я отложила вилку. Он наблюдал за мной с дерзко задранным подбородком. — Она умерла прошлым августом. — Опережая его следующий вопрос, добавила: — Она попала в автомобильную аварию.
Его большие глаза уставились в тарелку.
— Мне жаль. — Он произнес это так искренне и печально, что мне захотелось утешить его самой.
Мег налила себе вина и бодро сменила тему.
— У меня есть вопрос. Какой у тебя… любимый урок в школе? На вопрос могут ответить все.
Грейси села прямее, похоже, игра пришлась ей по душе.
— Английский, — ответил Гейб.
— М-м, — Грейс задумалась. — Тоже английский.
— Нечестно! — Гейб явно не разделял близнецовую одинаковость.
— Отлично, естественные науки. Кейт, твой черед.
— Думаю… у меня любимый предмет история.
Мег подалась вперед, отодвинув бокал подальше.
— Правда.
— Да. Я имею в виду, тут больше нужно запоминание. — Я улыбнулась, вспомнив экзамен, в который я неделю назад ушла с головой. — Но между фактами и датами… есть жизнь. Я чувствую, что история на самом деле сборник решений, поступков, которые люди совершили… по незнанию. Все они боялись чего-то или надеялись. Мне нравится человеческий фактор в истории. Удивительно, как один человек может изменить мир, даже если не ведает, что творит.
Все трое уставились на меня, и до меня дошло, что это единственное, что я произнесла на одном дыхании с самой встречи с ними.
Гейб нарушил тишину.
— Мама тоже любит историю.
— Честно?
Мег не ответила, просто продолжая щуриться, словно бы пытаясь припомнить, где видела меня.
— Да, она была перфессором истории.
— Профессором, — поправила его Грейс.
— В колледже.
— В Гарварде, — снова поправила Грейс, закатывая глаза.
Мег встала, чтобы убрать со стола и я помогла ей, наполовину ожидая, что она отошлет меня. Она этого не сделала. Мы пересеклись с ней на кухне, где она вручную мыла, я вытирала посуду, а близнецы начисто вытирали стол. Подключиться к ним было здорово. Это было… нормально.
— Я думаю, что где-то читала, что ты круглая отличница? — спросила Мег.
Я не поняла, что она имела в виду, пока не вспомнила. Статья в Нью-Йорк Таймс.
— Я хорошистка, — призналась я.
— И две пятерки за прошлый семестр. — Она вытерла руки и повернулась ко мне лицом.
— Три, — сказала я.
— Хорошо.
Она улыбнулась. В этот момент она так была похожа на мою маму, что мне пришлось притворяться, что на столешнице есть пятно и оттирать его бумажным полотенцем, пока глаза не просохли.
Глава 5
Проснулась я под визг свистка.
— Проснись и пой!
Я моргнула и обнаружила эльфийку, разглядывающую меня с краешка матраца. С порога донеслось жуткое хихиканье, но к тому времени как я села, голова Гейба уже исчезла за углом.
Грейси повалилась на одеяло, скрестив ноги.
— Мама ушла в магазин, но она сказала нам помочь тебе аккоматизироваться. — Она соскочила с кровати. — Пойдем.
— Куда мы идем? — спросила я, протирая глаза, когда Грейс за локоть потащила меня в коридор.
— На первый этаж, — пробормотал Гейб, выбегая из-за угла.
Грейс начала экскурсию, только мы спустились в вестибюль.
— Это кладовка, где у нас хранится закуска и тому подобное… здесь папа работает…это столовая, но мама сказала, что можно подвинуть стол, чтобы поставить пианино, когда я научусь играть, поэтому она будет столовой и музыкальным залом одновременно.
Я уже представила пианино в солнечном углу у окна.
— Ты берешь уроки?
— Нет, сейчас я занимаюсь балетом, но я очень неуклюжая. Вроде как самая худшая в классе. — Не похоже, что она особо расстраивается по этому поводу.
— Из меня тоже танцор никудышный, — призналась я. Она схватила меня за плечо.
— Наверное, это семейное!
— Быть может. — Я улыбнулась Гейбу. — А ты хороший танцор?
Его глаза распахнулись, но прежде чем он успел ответить, Грейс сказала: — Он тоже плох. Но он очень хорошо рисует.
— О. — На долю секунды я поймала его взгляд. — Что рисуешь?
И снова ответила Грейс.
— Растения, птицы и всякое такое. Получаются как живые.
Гейб что-то тихо пробурчал, чего я не расслышала, поэтому я наклонилась, и он повторил.
— Моя любимая работа — синяя сойка.
А затем, видимо от огорчения, он метнулся в коридор и оттуда на улицу.
Грейс невозмутимо затащила меня в игровую комнату — показать мне эскизы, раскиданные по столу. Они и вправду были прекрасны, даже просто обведенные черным. Я сумела отличить голубя от кардинала. Когда экскурсия наконец-то добралась до заднего двора, я решила похвалить Гейба, но он спрятался за дубом, погруженный в эскиз белки, взгромоздившейся на верхушку. У меня возникло такое чувство, что прерви я этот момент, вокруг меня порушится вся картина: деревья, небо, семья, да всё.
Затаив дыхание, я отступила в сторонку.
• • •
Обычно Куперы каждое лето отправлялись в двухнедельные поездки к виноградникам Марты, но в этом году вынуждены были пропустить, потому что, как выразилась Грейси, «Папочка должен встретиться с большим количеством людей и сообщить им, что баллотируется в президенты».
Это заявление сорвалось с уст Грейси таким же образом, каким другие рассказывают о своих родителях — мама дантист ковыряется в зубах или отец-бухгалтер подсчитал налоги.
— Она естественна, — сказала мне за обедом в пятницу Мег, наблюдая, как Гейб и Грейси бултыхались в только что отделанном плиткой бассейне. — Закатила бы возвышенные речи, позволь я ей.
— И Гейб? — спросила я.
— Нет. — Она вздрогнула. — Габриэль ненавидит камеры. И толпы. Бедный ребенок. Я позволила ему оставаться дома столько, сколько можно, но кампания это бой. Им нужно выставить близнецов вперед.