Осколки разбитых иллюзий (СИ)

Мерцающие вспышки скачут в глазах. Я не контролирую ни стоны, ни ругательства, которые срываются с языка.
Руки Адэма собирают мои волосы в кулак, он тянет меня вверх, вновь прижимает к себе спиной. Продолжает вбиваться в моё тело, раскаляя огненный шар внизу живота.
— Моя, — его рука ползёт вниз по животу, касается там, где вчера ласкали губы и язык.
— Твоя, — соглашаюсь с очевидным.
Я настолько его, что кажется уже не сумею существовать сама по себе. Что меня не станет, без его присутствия в моей жизни.
— Давай, любимая, кончи для меня, — просит и требует одновременно.
«Любимая»
Я содрогаюсь в его руках, барахтаюсь, как рыба, выброшенная на берег, ловлю ртом воздух. Чувствую, как его тело содрогается с моим в унисон. Мы опускаемся на кровать, прижатые друг к другу. Тела покрыты испаринами пота. Лежим обессиленные со сбитым дыханием. Не знаю сколько времени проходит прежде, чем я прихожу в себя. Поднимаю на него взгляд, не скрывающий любви и обожания.
На моих губах раскрывается шальная, счастливая улыбка.
— Мне нужно в душ, — говорю ему спустя время, пытаюсь обуздать атрофированные мышцы и встать.
— Мне тоже, — серьёзным тоном, сдвинув брови на переносице, отвечает он.
Привстаёт, вызывая у меня зависть. Откуда столько сил и энергии после всего?
Подхватив меня рывком на руки, кружит по комнате. Я смеюсь, рассекая ногами воздух.
Требую опустить на пол. Не обращая внимание на мои протесты, он направляется в ванную комнату.
Она оказывается небольшой, в ретро стиле, с чугунной ванной на двоих в центре. Адэм несёт меня к ней. Опускает, залезает следом. Я тянусь к крану, настраиваю нужную температуру воды. Устроившись между его ног, прислоняюсь спиной к груди.
Он обнимает меня руками, запечатлев поцелуй у виска. Вода начинает набираться, мы молча наблюдаем за процессом, блуждая в своих мыслях.
«Я люблю тебя. Сейчас. Завтра. Всегда»
— Адэм, — зову его, когда вода доходит нам по пояс.
— Ммм? — тянет он, берёт мою ладонь и играет пальцами.
— Повтори то, что сказал вчера ночью, — прошу его.
— А что я сказал? — звучит у уха, тембр его голоса меняется.
— Ты не помнишь? — спрашиваю, не сумев проконтролировать голос, он звучит надломлено.
Разочарование, как кислота разъедает нутро.
«Это было сказано в порыве страсти» — в отчаянии шепчет внутренний голос.
Моё тело натягивается, становится больно в груди, словно в меня швыряют камни.
Адэм убирает мои волосы с шеи на другую сторону. Прикасается губами к жилке на ней, целует, поднимается выше к уху. Я сдерживаюсь, чтобы не отстранится от него. Не хочу показывать смену своего настроения.
— Я люблю тебя, — говорит мне, слышу, как он улыбается.
В душе вновь распускаются цветы. Я улыбаюсь, разворачиваюсь, неуклюже разбрызгивая воду на пол. Смотрю ему в глаза. Вижу в их отражении, как поблёскивают собственные.
— Я думала, ты произнёс это в порыве страсти. Кто, признается впервые в любви во время секса? Ты не мог сделать это раньше? Или позже. Но не так! — возмущаюсь бессовестно.
Адэм смотрит на меня в упор, словно решается на что-то очень важное и значимое.
— Что если уже давно признался? — говорит механическим голосом, его лицо становится суровее, — Может, просто ты видишь дальше собственного носа?
Не понимая, о чём он толкует, приподнимаю вопросительно брови. Роюсь в памяти, перебираю всё, навожу полный бардак в мыслях и воспоминаниях, но не нахожу ни единой зацепки.
— О чём ты? — шепчу в ответ.
Адэм берёт мою правую руку, что покоится на краю ванной, приподнимает её, взяв ладонь в свою, стаскивает с безымянного пальца обручальное кольцо. Не понимая его действий, продолжаю хмуриться. Что это значит?
Адэм тянет мне золотой ободок.
— Загляни внутрь, — говорит он. — Там для тебя послание.
Следуя его совету. Беру назад своё кольцо, заглядываю во внутреннюю часть, на котором выгравирована надпись: «Я тебя люблю». Моё сердце разлетается в щепки. Снова и снова я смотрю то на Адэма, то на надпись.
— Как я не увидела этого раньше? — спрашиваю у себя же.
 
Адэм жмёт плечами.
— Так что, твои претензии необоснованные.
Я бросаюсь к нему, устроив цунами вокруг. Обвиваю руками и ногами его тело.
Подумать только, он сделал надпись-признание на моём обручальном кольце. Просто уму непостижимо. Значит уже тогда он меня любил. Сердце радостно теснится в груди, хочется завизжать во всё горло.
«Я тоже тебя люблю. Безумно, до умопомрачения.» — не решаюсь произнести вслух. Хочу сделать признание в любви к нему особенным. Я придумаю, как сообщить о своих чувствах, а пока…
Я притягиваю его голову к себе, тянусь, вкладываю в поцелуй чувства, о которых молчу. Увлекаю его за собой под воду, не отрываясь от губ. В тесноте ванны наши конечности бьются друг об друга. Скорее всего, завтра у меня будет множество синяков по телу.
Ванна хоть и рассчитана на двоих, но от наших резких движений покачивается. Вода разливается вокруг. Испытываю дичайший кайф под тяжестью Адэма.
Мы целуемся под водой, черпая воздух в легких друг друга. Выныриваем. Отрываясь от него, ловлю ртом воздух. Глаза режет от воды.
— Мы сумасшедшие, — смеюсь. — Горничная станет проклинать нас.
Осматриваюсь вокруг. В ванной комнате потоп. Тянусь к бутылочке с гелем для душа.
— Да. Рада она точно не будет, — соглашается Адэм. — Тебя намылить?
Он улыбается озорной улыбкой, нашкодившего мальчишки.
— Нет уж, — отодвигаюсь от него. — Если ты начнёшь это делать, мы опять нач… Мы застрянем тут надолго, — наношу гель на руки и остальную часть тела.
— Да, нужно выходить. Иначе опоздаем на завтрак, — говорит Адэм.
Он встаёт, находит полотенца в шкафчике. Оборачивается одним вокруг бедер, а вторым обматывает моё тело, когда я встаю на ноги.
Подает мне руку, осторожно ступая по кафелю, выходим из нее. Адэм подходит к тумбе, на которой лежат его часы. Смотрит на циферблат.
— Камилла, нужно поторопиться.
Кивнув ему, я нахожу фен и начинаю торопливо сушить волосы. Когда оборачиваюсь назад, вижу, что Адэм уже полностью одет и застегивает ремешок от часов на запястье.
— Встреча с японцами сегодня же? — задаю ему вопрос, убирая технику на место.
Так не хочется возвращаться в реальность бытия. Боюсь, что как только мы выйдем за дверь, внимание Адэма уже не будет всецело моим. Сначала конференция. Потом встреча с японцами. Одни мы снова сможем побыть ближе к ночи.
— Да, вечером. Если всё пройдёт, как я задумал, заключим контракт.
Вновь кивнув, принимаюсь искать платье. Вспоминаю, что сняла его вчера в гостиной. Мы выходим из зоны спальни. Идём в гостиную. Опережая меня, Адэм приподнимает платье с пола.
— Я помогу, — говорит, когда я хочу забрать его с рук.
Его глаза снова начинают поблескивать, когда я стягиваю обмотанное вокруг груди полотенце. Адэм смотрит на меня так, словно впервые видит обнажённой. Впивается взглядом в каждую клетку моего тела.
Кинув полотенце на кресло, тянусь к платью, но Адэм подходит вплотную и начинает надевать его на меня через голову. Поворачивает меня к себе боком, застегивает замок.
— Надеюсь, ты не часто щеголяешь с голой задницей? — спрашивает, усмехаясь.
— Это был первый раз. Мне нужно было развратить одного недоступного мужчину, — отвечаю ему, напоминая о том, как он вёл себя последние две недели.
— У тебя это отлично получилось, — прислонившись к шее и оставляя на ней поцелуй, говорит он. — Весь вечер представлял твой голый зад.
— Адэм, — вдыхая его имя, шепчу, по телу вновь начинает растекаться тепло от его грубости. — Кажется, ты говорил, что нужно поторопиться?
— Если подумать, у нас есть ещё тридцать минут, — говорит он, увлекая меня к ближайшей стене.
— Нет, — вскрикиваю, когда его руки сдергивают моё платье вверх, руки ухватывают меня под попу, приподнимая по стене вверх.