Осколки разбитых иллюзий (СИ)

В голове опять вспышки: мы на лестнице, я сижу у него на коленях, и наши руки переплетены.
— О-о-о, — протягиваю звонко, чтобы отогнать от себя воспоминания. — Сырники? Реально?
Смотрю на столешницу. Вижу творог, муку, яйца. Продукты, которыми он пользовался, аккуратно разложены рядом. Никакого беспорядка. В ёмкости находится самостоятельно приготовленная кашица для сырников.
Поднимаю на него ошеломлённый взгляд.
— Ты приготовил смесь для сырников? — решаю уточнить. — Они не покупные?
Для меня этот факт из области фантастики. Ладно приготовить омлет или что-то в этом духе. Но сырники?
Он фокусник? Маг? Демон? Шеф-повар? Кто угодно, но только не реальный мужчина из крови и плоти.
— Да, — отвечает лаконично.
Нажимает на индукции кнопки. Выключает технику.
— Когда мы жили с Демиром в Токио, пришлось научится самим готовить. Там еда специфическая, никак не могли привыкнуть, — рассказывает, перевернув на другую сторону сырник, проверяет степень поджарки. — Дай, пожалуйста, тарелку.
Я осматриваю огромный кухонный гарнитур в растерянности. Множество черно-белых глянцевых дверей и полок. Не могу припомнить, где именно лежат тарелки. С тех пор, как я переехала, практически не пользовалась кухней.
Обычно я завтракала и обедала вне дома. Или заказывала еду из ресторана.
— Ты не знаешь, где они лежат? — спрашиваю немного смутившись.
Да, вот такая я белоручка. Выросла в семье, где с детства были люди, которые занимались всеми домашними обязанностями. Лишь когда жила у Инглаба, мне приходилось готовить. Получалось хуже, чем плохо. Даже готовые полуфабрикаты подгорали и разваливались. Два раза я чуть не спалила дом. Поняла, что не обладаю даже элементарными кулинарными способностями.
Адэм встаёт за моей спиной. У меня начинается внутренний тремор. Почему-то представляется, что сейчас он наклонится к моей шее и поцелует. До сих пор остро ощущаю прикосновение его упругих губ к тонкой коже шеи.
Чувствую дуновение его дыхания на макушке. Адэм поднимает руку, нажимает на дверцу над моей головой. Она открывается и я, взяв тарелку, быстро протягиваю ему.
Отхожу на безопасное расстояние от него.
Сердце подает признаки того, что оно исправно функционирует.
Он лучше меня знает, что и где находится. Наши апартаменты зеркальное отражение друг друга. Один и тот же проект, дизайн. Ловлю на себе его задумчивый взгляд.
— Не удивляйся так, я еще не совсем освоилась тут, — смеюсь, стараюсь не показывать того, что чуть не лишилась чувств, когда он оказался за моей спиной.
Адэм кажется таким же невозмутимым, как и пару минут назад. Это я реагирую на него так остро. Уверенности в своём самообладании у меня нет. Если бы он захотел меня поцеловать, я бы обязательно ответила ему со всем пылом.
Всё же ему лучше бы надеть футболку. Может как-то намекнуть на это? Его обнаженный торс будоражит моё сознание. Провоцирует на непристойные мысли. Я слишком хорошо помню, какая крепкая на ощупь его грудь. Хочется вновь прикоснуться и скользить по ней.
Адэм накладывает в тарелку сырники, протягивает мне.
— Спасибо, — благодарю учтиво и срываюсь к столу.
Мне нужно скрыться с его глаз, передохнуть хотя бы пару секунд.
Его присутствие рядом — настоящее испытание для меня. Почему он просто не ушёл к себе? На работу? Туда, где нет меня.
К чему всё это? Стоит тут такой сексуально-заботливый, готовит завтрак на моей кухне. Нервы начинают звенеть и потрескивать.
Я сижу за столом, стараюсь обуздать свое взвинченное состояние. Адэм неторопливой походкой направляется ко мне. С легкостью отодвигает стул. Все его движения такие небрежные и мужественные. Он садится прямо напротив меня.
— А ты не будешь? — удивляюсь.
Себе он ничего не положил.
— Нет. Я не употребляю молочные продукты. Непереносимость лактозы.
Отвечает информативно, откидывается на стуле, смотрит на меня в упор. От его взгляда становится жарко и неуютно.
— М, значит это специально для меня? Я польщена, — скрываю за иронией свои истинные чувства.
 
Перед тем, как он опрокинул стол, я завтракала сырниками. И то, что он обратил на это внимание, запомнил и сейчас приготовил именно их, очень мило с его стороны.
Я беру вилку в руки, рассматриваю содержимое тарелки, сырники выглядят аппетитными, румяными.
— Теперь я понимаю твою популярность среди женского пола, — хмыкаю. — Страстный секс по ночам, вкусные завтраки по утрам. Не мужчина, а мечта.
Посылаю ему улыбку, но он не отвечает на неё. Взгляд становится тяжелее, сводит брови на переносице, лицо мрачнеет.
— А японок у тебя много было? Сколько вы там с Демиром жили? Около пяти лет же? Их ты точно не мог запомнить всех. Они же такие одинаковые и имена смешные: Киако, Мизуки, Иако, — произношу, подделывая японскую речь.
Глаза Адэма, устремлённые на меня, превращаются в щелчки, виднеется лишь чёрный уголь зрачков.
У меня вырывается нервный смешок из груди. Сама удивляюсь тому бреду, что срывается с языка. Так сказывается напряжение и стресс.
— Мне стоить привыкнуть к тому, что твой поганый характер просыпается раньше тебя, — чеканит он, не скрывая раздражения. — Мастерски играешь на нервах.
— Бери выше, — произношу, отломив вилкой небольшой кусок сырника. — Он вообще не засыпает. Идёт в приложении со мной. К моему телу. Уж извини, какая есть.
Отправляю в рот сырник, смакую. Мне нравится. Действительно, очень вкусно.
Адэм выглядит напряженным, раздутые ноздри свидетельствуют о том, что он злится.
Нужно похвалить и подбодрить его за старание. А то неблагодарной тварью покажусь.
— Вкусно. Очень. Ты молодец, отлично получилось. Мне кажется для этого особый талант нужен. Кулинария, готовка — это однозначно не моё.
— Возможно, ты просто не пробовала себя в этом, — говорит он ровно, не проявляет никаких эмоций.
— Да нет, пробовала, Я готовила для Инглаба.
Не могу удержаться, хочется взбесить его. Хочу, чтобы ушёл к себе. Перестал сидеть напротив, пристально разглядывая своими глазищами черными и тянуть меня в свой омут. Не хочу привыкать к нему. К таким утрам. Всё равно, это закончится однажды. И что тогда, собирать себя по крупицам? Лучше заранее установить правила игры, раскрыть все карты. Обозначить приоритеты.
— Девочка, — произносит он с угрозой, откидывается со спинки стула вперёд. — Ты исчерпала все грани моего терпения.
Я чувствую, как от него исходят вибрации неподдельного гнева и реальная угроза. Упоминание о моём бывшем для него, как красная тряпка для быка.
— Советую тебе сбавить обороты или заткнуться. Если не хочешь оказаться в спальне.
Ну вот, мы подходим ближе к делу. Я в точности копирую его движение и наклоняюсь вперёд навстречу к нему.
— Тогда давай поговорим откровенно. К чему всё это? — развожу руки в стороны. Упираю в него не менее угрожающий взгляд. — Почему мы играем в нормальную семейную пару, Адэм?
Замолкаю. Даю ему пару секунд на ответ. Он не пользуется ими, молчит, упорно продолжает сверлить меня взглядом.
— Ты и я в фиктивном браке! То, что вчера произошло между нами, просто секс. Признаю: отличный и очень эмоциональный. Но не более.
Я вновь выжидаю время. Жду полноценного диалога между нами. Но вместо голоса Адэма слышу лишь тиканье часов на стене.
Он отвечает мне взглядом. Выносит смертный приговор. Уголок его губы презрительно съезжает в сторону.
— Просто секс?
— Да! — отвечаю мгновенно, не дав себе время на раздумья.
Перекрываю все свои чувства, стараюсь быть рассудительной. Без лишней сентиментальности и прочей романтической шелухи.
— Мы взрослые люди. Давай не будем усложнять всё такими душевными посиделками по утрам. Нас тянет друг к другу. Нам хорошо вместе в физическом плане. Можем просто спать вместе время от времени, так как договорились не изменять, пока находимся в браке. Но нужно установить правила. Быть осторожными. Нам же не нужны дети от фиктивного брака? Фиктивных детей не бывает. Так что, после того, как разберемся с Мартыновым и смертью отца, сможем продолжить свой путь и освободиться от этих нежеланных обязанностей без вязких обременений. В конце концов, у нас были свои планы на жизнь, свои предпочтения в выборе партнёров.