Несовершенный (ЛП)

Боль. Это ясно, как день.
Она играет роль, хотя чертовски хорошо скрывает это. Вот что меня действительно волнует. Даже меня одурачила.
Люди могут прятаться за улыбкой или смехом, каждый придурок здесь может притворяться кем-то или чем-то, кем на самом деле не является.
Однако правду не спрячешь, и я чертовски хорошо ее распознаю. Ваши глаза никогда не смогут скрыть две вещи: возраст и эмоции. Они всегда мне все расскажут.
Но если бы я не взглянул на нее в тот момент, когда она думала, будто никто не видит, она бы никогда не показала мне этого добровольно.
Женщина расправляет плечи, и я вижу ее профиль, выражение лица и опущенные уголки губ. Я знаю не только ее боль, но и ее имя. Я знаю о ней все.
Джулия Саммерс.
Моя кровь стынет в жилах, когда она поворачивается к столу, и улыбка снова появляется на ее лице, как раз в тот момент, когда мужчина в конце бара делает шаг вперед, скрывая ее из моего поля зрения. Как будто момент ясности и узнавания был специально выбран судьбой. Как будто рок хотел, чтобы я знал, насколько близок к ней.
Я не отрываю глаз от бара, изо всех сил стараясь расслышать, но ее голос не слышен или теряется в смеси болтовни в людном месте.
— Еще один? — голос Патриции звучит намного ближе, чем обычно. Я поднимаю взгляд и вижу, что она стоит прямо передо мной в ожидании ответа, обе ее руки на стойке.
Я киваю головой, нахмурив брови, стряхивая с себя смесь эмоций. Этот город — маленькое место, где миры постоянно сталкиваются, но я никогда не пересекался с ней. Я видел ее только на фотографии. Только один раз. Но я убежден, что это именно она. Я никогда ни в чем не был так уверен.
Лед звенит в стакане, и я наблюдаю, как жидкость скользит по каждому кубику, растекаясь его и заполняя свободное место.
— Ты в порядке? — спрашивает меня Патриция.
Странно. За год или около того с тех пор, как я приехал сюда, она ни разу не удосужилась завести светскую беседу. Вот почему я ничего не имею против нее.
Я натянуто ей улыбаюсь, и отвечаю, что все в порядке. Я смотрю ей в глаза и широко улыбаюсь, расслабляясь и слегка откидываясь назад.
Патриция смотрит на меня настороженно, и бормочет:
— Как-то ты не хорошо выглядишь..
Мне требуется мгновение, прежде чем я пожимаю плечами и говорю:
— Я в порядке, просто устал.
Она коротко кивает и возвращается к своим делам, протягивая мне виски и отходя к другим клиентам.
Я постукиваю указательным пальцем по стеклу, небрежно оглядывая бар.
Хоть она и скрыта от меня, но я знаю, что она там.
  
Глава 4
 
Джулия
Флиртуй, ведь это жизнь.
Уж выбора здесь нет, как нет и права.
Ты просто будь спокоен, ибо это смерть.
Не двигайся, останови дыханье.
Как стыдно оставаться там, где жизнь пуста.
Все то, что было красотой, уничтожится.
Ведь прошлое ушло, и ты ушла,
Задолго до того, как твоя жизнь закончится.
Мое тело просит еще одну дозу каберне.
Это мой третий бокал, и на моих губах его вкус ощущается еще лучше. Кончики пальцев всегда чувствуют это первыми. Знакомое жужжание, от которого мое тело кажется немного тяжелым, а разум легким.
— Не могу поверить, что на твоем номерном знаке написано «Алименты», — говорит Мэдди в свой бокал и снова хихикает.
Она смеется так сильно, что белый Зинфандель брызгает ей на губы, но Мэдди все равно. Она улыбается и делает большой глоток.
— Ублюдок сам напросился, — отвечает Сюзетт, пожимая плечами и дерзко ухмыляясь.
Ее ярко-розовая помада размазана по стакану с холодным чаем «Лонг-Айленд», и она вытирает его салфеткой, пока Мэдди продолжает смеяться. Сью изменила свой имидж после развода. Сейчас ее черные, как смоль волосы коротко обстрижены, а челка добавляет ее образу дерзости.
— Неужели тебе нужно выставлять все это на всеобщее обозрение? — спрашивает Мэдди, все еще широко улыбаясь и ставя бокал на стол.
 
Мэдди молода, наивна и думает, что прекрасный принц бродит где-то рядом, поэтому всегда надо быть начеку. За спиной у Сью брак, развод и разница в 15 лет между ней и Мэдди, так что эти чертовы косые взгляды не проходят не замеченными, по крайней мере, для меня.
Я очень люблю ее, но Мэдди просто до ужаса не способна улавливать чувства Сюзетт, и даже такой пьяной как я кристально ясно, что Сью не хочет говорить об этом. Ее номерной знак — это просто еще один способ для Сью высмеять развод, прежде чем это сделает кто-то другой. Этот засранец заставил ее пройти через ад, и ее сердце заледенело для всех мужчин. Ну, кроме тех, в которых она любит вонзать свои когти после нескольких «Лонг Айлендов».
Сью откидывается назад в кабинке, обитой белой кожей, держа стакан в руке, и снова пожимает плечами, когда говорит:
— А что говорит красный Феррари с таким номерным знаком? Пошел ты, мать твою.
Кэт взрывается хохотом в углу кабинки, закатывает глаза и делает глоток пепси.
— Думаю, это сообщение для каждого мужика в этом городе, что не стоит трогать эту суку.
На лице Сью появляется лукавая улыбка.
— Спасибо, чёрт возьми, — говорит она, ставя стакан и вытягивая руки над головой. — Может быть, тогда все эти ублюдки наконец оставят меня в покое.
Девушки смеются, и я присоединяюсь к ним, хотя душа и не лежит к веселью. Нервы на пределе от того, что я нахожусь здесь. Мы сидим с девочками в конце полукруглой кабинки. Кэт справа от меня, потом Мэдди, напротив — Сью.
Сью просто переживает свою личную трагедию. В каком-то смысле это можно назвать «смертью», не так, как у меня, но в этом нет ничего обычного. Я знаю, что это всего лишь защитный механизм, и мне хотелось бы, чтобы другие девочки тоже это видели.
— Еще один раунд?
Официант напугал меня, и я чуть не пролила вино. Все глаза вокруг обращаются ко мне, все смотрят на меня, и я делаю то, что умею лучше всего — тихонько смеюсь и решаю действовать по обстановке. Может, я даже больше похожа на Сью, чем думаю.
— Простите, — говорю я слишком громко, изображая, будто навеселе, но мягко и нежно кладу руку на плечо официанту.
— Мне очень жаль, я надеюсь, что ничего не пролила, — говорю я, наклоняясь к нему, под пальцами ощущая мягкость его рубашки.
Это все, что нужно, чтобы каждый занялся своим делом, но мое сердце все еще бешено бьется. Некоторые задерживают свой взгляд на мне. Я знаю, они узнали меня. Мои глаза останавливаются на другом конце комнаты, застыв от взгляда, который я слишком хорошо знаю.
Он принадлежат женщине под шестьдесят. Марго Пирс. Она богатая наследница и влиятельный инвестор в городе. Ее большие кольца из сапфиров выглядят массивно, она держит бокал шампанского обеими руками. Для женщины за шестьдесят она шикарно одета. Она великолепна, начиная от упругой груди до нежной кожи вокруг глаз, похоже, ни один сантиметр кожи не остался без вмешательства хирурга, но все было сделано идеально.
В последний раз я видела ее в казино, в тот вечер, когда мне позвонили. Я до сих пор помню звуки игральных автоматов и яркие разноцветные огни. С бокалом розового вина в правой руке я сидела на барном стуле в центре казино. В Мохеган бар располагался выше. Со своего места я видела много людей играющих на игровых автоматах и за карточными столами. В тот вечер там было полно народу.
Как и сегодня вечером, я была с девочками, и мы наслаждались друг другом и атмосферой. Мы отдыхали от рулетки с коктейлями, и Сью проклинала своего мужа, когда зазвонил телефон. Я взяла трубку только потому, что обычно мама не звонила так поздно.
Кэт наклонилась к бармену, чтобы сделать заказ, а я поднесла телефон к уху и повернулась немного влево, чтобы было лучше слышно. Я даже не изменилась в лице, сохраняя на нем улыбку, когда ответила на звонок.
Когда я услышала голос матери на другом конце провода, улыбка исчезла, и звуки превратились в мертвую тишину.