Несовершенный (ЛП)

— Я хочу тебя всю, Джулс, — говорю я ей, беря за подбородок и заставляя посмотреть на меня. — Когда ты расстроена, я заставлю тебя улыбнуться. Когда ты злишься, просто скажи мне. Я позволю тебе вымещать на мне все свои эмоции, а потом заставлю тебя кончить так сильно, что ты забудешь, что когда-либо испытывала что-либо, кроме блаженства. Я хочу настоящую тебя. Всегда. Я не желаю, чтобы ты пряталась от меня.,
Джулс приоткрывает губы, и с них срывается легкий вдох, пока она смотрит мне в глаза. Что-то ищет в моем взгляде. Ей лучше не задумываться, правда ли все, что я только что сказал.
— Я хочу того же от тебя, Мейсон.
Я удивлен ее реакцией. Стою неподвижно, удивляясь, как она могла хоть на секунду подумать, что я не разделю с ней все. Конечно, кроме своего прошлого. Она ни хрена об этом не знает и никогда не узнает. Ничего. Я собираюсь исправить все это, спрятать в тени и похоронить в могиле, где всему этому и место.
Джулс опускается на колени на пол передо мной и обхватывает мое лицо руками, запечатлевает мягкий, сладкий поцелуй на моих губах. Ее прикосновение успокаивает все мои тревоги. Рассеивает демонов, угрожающих выйти на поверхность. Она делает это со мной. Джулс делает меня лучше, и я отчаянно хочу быть для нее таким человеком. Джулс начинает говорить с закрытыми глазами, ее губы близко от моих, и ее горячее дыхание наполняет воздух между нами. Ее длинные, густые ресницы влажные от слез.
— Я люблю тебя. Хорошим и плохим. И я действительно хочу быть с тобой, Мейсон.
В ее голосе звучит боль, и я протягиваю руку и обнимаю ее, притягивая ближе к себе.
— Ты мне нужен, — шепчет она.
Я оставляю поцелуй в изгибе ее шеи.
— Все, что мне нужно, — это твоя любовь.
— У тебя она есть, Мейсон.
Но она еще не ответила «да» на самый важный вопрос. Я хочу быть достаточно хорошим, чтобы быть ее мужем, и если не сегодня, то завтра я точно стану лучше. Я полон решимости, и она должна это знать. Кладу руки ей на плечи.
— Я люблю тебя, Джулс. Ты выйдешь за меня замуж? — спрашиваю я, глядя ей в глаза.
Она одаривает меня милой улыбкой, почти застенчивой, шмыгает носом и, наконец, произносит заветные слова.
— Я тоже тебя люблю. Да.
Ее слова звучат так, как будто это очевидно. Как будто ее согласие естественно.
В конце концов я вздыхаю с облегчением, набирая в легкие воздух и прижимая ее к себе. И продолжаю держать ее на руках, когда поднимаюсь.
Целую Джулс в шею и оставляю поцелуи на каждом сантиметре обнаженной кожи, заставляя ее издать тихий женский смешок. Она пытается слегка оттолкнуть меня. Это единственный вид давления, который я готов терпеть от нее. С этого дня и впредь она моя. Я ставлю ее на ноги только для того, чтобы достать кольцо из коробки. Смотрю, как у Джулс снова расширяются глаза.
— О, боже, — тихо произносит она, глядя на кольцо так, словно это самая красивая вещь, которую она когда-либо видела.
— Тебе нравится? — спрашиваю я ее, засовывая коробочку в карман и протягивая кольцо.
Она прикусывает нижнюю губу, энергично кивает.
— Мейсон, оно прекрасно.
Наконец, она смотрит на меня, когда я надеваю кольцо ей на палец.
— Оно мне нравится, — шепчет она.
У меня перехватывает дыхание, когда Джулс проводит пальцами по моей щетине и нежно целует меня.
Я никогда не испытывал ничего подобного тому, что я чувствую к ней.
При виде моего кольца на ее пальце у меня возникает ощущение, что все будет хорошо.
Правда лишь до тех пор, пока прошлое останется похороненным там, где ему и место.
  
Глава 33
 
Джулия
Ложь, ложь, уходи…
Забери все грехи.
Мы пытались убежать, ты пыталась нас нагнать.
Победа за тобой,
От нас остались лишь руины.
Рамка со щелчком встает на место, я поворачиваю ее в руках и улыбаюсь. Выпрямляю спину, держа в руках тяжелую серебряную рамку. Я не собираюсь выставлять ее на всеобщее обозрение. Это действительно глупо, но я хотела, чтобы фотография была в рамке.
 
Задеваю своим помолвочным кольцом серебряную рамку, пока любуюсь ей, солнечный свет из большого эркера в доме Мейсона, теперь нашем доме, отражается от стекла, когда я читаю слова, выгравированные на ней:
Новая любовь и новое начало.
Это наша фотография из первой статьи о нас, которая появилась в газетах. Тогда я даже не могла представить нас вместе. Я была преисполнена чувства вины и боли и не вполне понимала, что происходит вокруг, но ненавидела то, что о нас писали в газетах.
Но мне очень понравилась откровенная фотография.
На днях я случайно наткнулась на нее в интернете, и когда прочитала статью, расстроилась. Мейсону пришлось войти и выяснить, почему я рыдаю. Он всегда беспокоится, что я могу сломаться. Мне бы хотелось, чтобы он меньше волновался обо мне. Да, я эмоциональна, но знаю, чего хочу. А я хочу его. Подобная статья не должна вызывать у меня таких эмоций, тем более что половина фактов даже не соответствует действительности. Но мне нравится, что у нашей истории есть начало, которое было зафиксировано. Мне нравится, что о нас знают.
Ночь, когда две потерянные души встретились и поняли, что нуждаются друг в друге, даже если на тот момент мы были слишком слепы или упрямы, чтобы осознать, но мы все равно это почувствовали.
— Наконец-то, — говорю я.
Фотография в рамке выглядит просто идеально. Именно так, как я хотела.
Я слышу грубый смешок Мейсона, когда он входит на кухню и обнимает меня за бедра, а затем целует в плечо.
Мне приходится закрыть глаза, когда он мурлычет и кладет руку мне на низ живота. Он хочет ребенка. Сама мысль об этом согревает мое сердце. Я откидываю голову на его широкую грудь. Но сначала будет свадьба. Я хочу все это с ним.
— Что это? — спрашивает Мейсон, беря рамку в руки и читая статью, оставленную на стойке, откуда я вырезала фотографию. Я наблюдаю, как он выгибает бровь, когда читает первые несколько строк, и вопросительно смотрит на меня.
— Я собиралась поставить ее на свою тумбочку, — тихо говорю я, ожидая его реакции.
Все еще чувствую себя не совсем комфортно после переезда. Я никогда не продам свой семейный дом, но здесь я счастливее, вдали от всех напоминаний о прошлом.
Не говоря ни слова, он ставит рамку и снова целует меня. Поцелуй нежный и сладкий. Мое сердце переполняется радостью каждый раз, когда он целует меня вот так. Когда Мейсон отстраняется, я вижу улыбку на его лице. Этот дерзкий человек, который дает мне понять, что думает, будто связал меня по рукам и ногам. Хотя так оно и есть.
— Почему именно эта? — спрашивает он.
Честно говоря, я не уверена, что хочу озвучить ему истинную причину, почему я хочу видеть ее на своей тумбочке. Поэтому просто пожимаю плечами.
— Просто хочу, — произношу я, и он улыбается.
— Ну, если ты этого хочешь, то все, что угодно.
Вот именно поэтому было так легко влюбиться в этого мужчину. Это просто и естественно. Без всякой причины. Просто так кажется правильно.
Я ставлю рамку на стойку. В эти выходные мне не удастся отдохнуть. Я должна писать, как сумасшедшая, чтобы сдать рукопись до крайнего срока, но я делаю все возможное, чтобы отложить ее на потом.
— Хочешь выпить? — предлагает Мейсон, его голос наполнен сексуальностью. У него обворожительная улыбка, и я знаю, что сегодня вечером он хочет остаться дома и делать плохие вещи.
Не могу устоять перед ним, поэтому киваю головой, и его улыбка становится шире, наполняя меня теплом. Я никогда не смогу насытиться им и тем, что он заставляет меня чувствовать.
Беру самый верхний конверт из сегодняшней почты, пока Мейсон направляется к холодильнику. Конверт легко рвется, и из него выскальзывает написанное от руки письмо.
Я морщу лоб, пока разворачиваю толстый кремовый пергамент. Кто посылает такое письмо в обычном конверте? Прежде чем прочитать его, еще раз осматриваю конверт. На нем только мое имя.