Vremena goda

Господи Боже, каким же долгим и трудоемким был пройденный мною путь…
В сорокалетнем возрасте я стала самой старой первокурсницей за всю историю существования медицинского факультета Сорбонны, нынешнего Декартовского университета. Четырнадцать лет училась я на врача.
Потом еще лет десять постигала индийские и китайские лечебные практики – самую первую их ступень, ибо обучение продолжалось и после. Восточная медицина, в отличие от западной, не придает большого значения дипломам. Сколько ею ни занимайся, остаешься вечным учеником.
Готовой к самостоятельном исследованиям я себя почувствовала только на шестьдесят пятом году жизни, когда другие медики выходят на пенсию.
«Времена года» дали мне возможность потихоньку приступить к настоящей работе, совмещая научные изыскания с практикой. Много времени приходилось тратить на административные, юридические, хозяйственные, финансовые хлопоты, но тут уж ничего не поделаешь. Во Франции частные заведения, занимающиеся уходом за стариками, контролируются десятком разных инстанций, и у каждой свои стандарты. Это нормально, так и должно быть.
Я создала маленькую, но идеально оборудованную лабораторию. Методику гемоциркуляции с применением яншенево-иншеневой эссенции испытывала только на себе. Для лечения гостей, страдающих болезнью Альцгеймера, я применяла только проверенные, апробированные министерством методики – результаты получались, как во всех других заведениях, то есть неудовлетворительные.
Торопиться с опубликованием результатов своих изысканий я не хотела. Я знала: времени у меня много. Впереди долгая старость – здоровая и работоспособная. Конечно, я не застрахована от несчастного случая или чего-то в этом роде, но от болезней меня защитит мощный иммунитет, а одряхления бояться нечего.
В первый раз я приняла «Хрустальную радугу» с массой предосторожностей: микроскопическую дозу и после длительного комплекса дыхательных упражнений. Ощущение было головокружительное: будто я – не я, а моя вырвавшаяся на волю душа, которая летит сквозь космос, мимо мириадов звезд, и не оглядывается назад, потому что всё лучшее – впереди. Как только действие стимулятора начало ослабевать, немедленно захотелось выпить еще, но я удержалась. По эту сторону любви проблем с самоконтролем не бывает. Страхи преодолены, вожделения отсутствуют. Иван Иванович был бы мною доволен.
Управлять движением крови при помощи яншеневой стимуляции я училась очень осторожно и медленно. Пока освоила все участки и зоны, прошло несколько лет. Но когда гемоциркуляционная гимнастика стала ритуалом, с организмом начались чудеса. У меня, как уже было сказано, невероятно усилился иммунитет, нормализовалось артериальное давление, отладился метаболизм, даже выправилась возрастная дальнозоркость. О мелких неприятностях вроде простуд или суставных болях я и думать забыла.
Эффект был налицо, однако для полного, всестороннего, научно обоснованного описания методики предстояло провести огромную работу. Прежде всего требовалось разобраться в природе воздействия препарата на организм и головной мозг, а также убедиться в отсутствии опасных побочных эффектов.
Многокомпонентные эксперименты и сложнейшие анализы выявили, что Panax ginseng masculinum, то есть «женьшень дикий мужской», как назвала я корень Ивана Ивановича, не воздействует на химический состав крови. Ее насыщению кислородом и «Жизнесветом», то есть биоэнергией, скорее способствует тренировка дыхания. Яншень же проникает сквозь гемато-энцефалический барьер и многократно усиливает аксонно-дендритную трансмиссию, являясь мощнейшим стимулятором нейромедиации. Если процессом управляет воля специально подготовленного и осторожного человека, возможно поочередное «прокачивание» различных участков мозга, что препятствует старению его клеток и улучшает кровоснабжение, так что со временем эту своеобразную гимнастику можно производить и без помощи яншеневого стимулятора. Но препарат позволяет усилием воли направлять кровь в мельчайшие кровеносные сосуды, что особенно важно для профилактики дегенерации тканей головного мозга. Недаром Иван Иванович называл свой эликсир смешным словом «точилка».
 
Никаких побочных эффектов я не обнаружила – ни одного, хотя это направление исследований заняло у меня больше всего времени.
Постепенно я определила главную проблему, на решение которой будет ориентирован разрабатываемый курс лечебно-профилактических мероприятий. Не просто предупреждение болезни Альцгеймера, а коренная переоценка самого понятия «старость», превращение худшего этапа человеческой жизни в лучший. Не более и не менее.
Как ни странно, ученые до сих пор со всей определенностью не могут ответить на вопрос, что такое старение и почему живые организмы старятся. Существует две гипотезы, вернее, две группы гипотез.
Первая предполагает, что это некий запрограммированный процесс, необходимое условие естественного отбора и выживания биологического вида. Но в этом случае для человеческой популяции необходимость в таком защитном механизме давно отпала – нашему биологическому виду не угрожает конкуренция.
Вторая группа теорий утверждает, что старение – природный процесс амортизации, то есть накопление в организме различных повреждений, а различие в темпах старения у разных особей объясняется тем, что сопротивляемость изнашиванию у всех разная. В настоящее время именно эта концепция является преобладающей. Однако, если она верна, решение проблемы старения достигается, так сказать, сугубо техническими средствами: нужно увеличить стойкость наиболее уязвимых участков организма и заменять отработанные узлы на новые. Хирургия достигла в деле пересадки органов и тканей довольно впечатляющих результатов, и это направление медицины продолжает активно развиваться. Судя по нескольким статьям о клонировании, которые прочитал мне Пятница, рискну предположить, что со временем эта революционная биотехнология сможет создавать «запчасти» для каждого конкретного случая, то есть больному не придется ждать донорского органа, которых вечно не хватает.
Вот почему я ограничила свои исследования исключительно сферой головного мозга. Этот центр управления телом и духом ни при каком развитии хирургии заменен быть не может, ибо там сосредоточена самое личность человека, его неповторимое «я».
Ключевой вопрос старения я бы сформулировала так: обязан ли стареть мозг? Потому что, если обязан, то невелика цена достижениям транплантации. На что человеку нормально функционирующий организм, если мозг разрушен старческим слабоумием?
После долгих лет изысканий и экспериментов берусь утверждать, что наш мозг как физиологический орган проходит те же стадии изнашивания, что и все остальные узлы тела. Самые быстроизнашиваемые участки – места всевозможных соединений. Только в случае мозга это не суставы или сухожилия, а нервные синапсы, соединения между отделами мозга. Разум начинает угасать, когда эти «провода» перестают нормально функционировать. Но этот процесс можно остановить или существенно замедлить, если стимулировать кровоснабжение и нейромедиацию комбинированным воздействием физических и химических факторов. В этом, собственно, вся суть методики. Остальное – технические подробности.
Трудность практического применения яншеневой терапии заключается не в том, что «мужской корень» встречается в природе очень редко. Поскольку его биоресурс практически неисчерпаем, можно производить препарат безостановочно, постепенно наращивая запасы. К тому же мне удалось экстрагировать высококонцентрированную эссенцию, которая позволяет увеличить объем производимого продукта в сотни раз без ощутимых потерь в эффективности. В конце концов, как я знаю на собственном опыте, даже крошечная доза неразбавленной «Хрустальной радуги» для неподготовленного человека может быть опасна. Именно в этом и состоит самая трудозатратная часть терапии: медикам сплошь и рядом придется работать с людьми, которые «не избавились от страхов и вожделений», то есть психологически, да и физиологически не готовы к воздействию столь сильного стимулятора.