Голодная бездна Нью-Арка (СИ)

Теперь он откровенно смеялся над Тельмой, потому что знал точный ответ на ее вопрос, но что ей оставалось? Только улыбнуться в ответ.
И поблагодарить за историю.
Те, бледные создания, они ведь не могли быть альвами? Или все-таки… тонкокостные, изможденные, семена, выросшие без солнечного света, пустившие корни в чужую землю, отравленную чужою же силой и яростью низвергнутых богов.
— Пей, луноликая дева… и еще, пока не забыл… слышал, что у Илькадорра-Тени имелся брат, который оставил и дом, и невесту ради человеческой женщины. Альвы порой тоже совершают глупости.
Он поднял кубок с вином.
— И та история… она совсем не о новой земле, но о деве, что зачахла от неразделенной любви. И о мести, слово которой было сказано… сказано, однако не исполнено. А в отличие от людей, дети Земли не бросаются словами.
Ну да, они всего лишь выплетают из них сети волшебных сказаний, в которых и прячут правду.
Впрочем, ничего подобного Тельма не сказала.
  
Глава 33
 
Джонни с бумагами устроился на диванчике.
И странное дело, получив согласие Мэйнфорда, он разом успокоился, точно поверил, что всенепременно получит ответы на все вопросы. Читал он внимательно. И с каждым листом хмурился все больше. Дочитав папку, аккуратно сложил листы. Выровнял их пальцами — это вряд ли было нужно, но Мэйнфорд не мешал — и приступил к чтению…
Некоторое время Мэйнфорд наблюдал за доком, но после одернул себя: хватает иных дел.
Слишком уж много этих самых дел.
И сам Мэйнфорд в них вот-вот запутается.
— Сиди уже, — велел он Джонни, который встрепенулся было. — Надоест — убери в стол. Ключ под столешницей…
— А…
— Бэ. Найдешь и договоришься. Я поеду с вами.
…это было совершенно лишним, но Мэйнфорду почему-то совершенно не хотелось выпускать Тельму из виду.
…ее и ее нелепого медведя, мысли о котором не шли из головы.
…сейчас, что ли, позвонить Алиссии? Нет, не из управления, где слишком много лишних ушей, да и… слишком уж Мэйнфорд расслабился. К работе вернуться стоит.
…к допросной номер три. Мэйнфорд и сам не знал, почему именно здесь ему думалось легче. Он пробовал и вторую, и первую, и собственный кабинет, но там мысли текли иначе, лениво и хаотично. Эта же серая комната, в которой только и было, что стол, пара стульев и замечательная белая стена, обладала удивительным свойством мысли упорядочивать.
…номер первый. «Веселая вдова».
Стрельба.
На стене появился значок — пара перекрещенных автоматов.
А чуть ниже — альвийская руна «Таор».
Отверженная.
И лилия.
Мэйнфорд отступил, постоял несколько минут, пялясь на стену. Нет, ничего. Голова была пуста, голоса и те отступили, будто нарочно, чтобы позволить ему всецело осознать эту гулкую пустоту и собственную никчемность.
Ладно.
…под альвийской руной появилось изображение крошечного кораблика. А от него потянулась нить к сколопендре. Мэйнфорд сначала позволил силе оставить отпечаток, а уж потом хмыкнув, сообразив, каким обличьем наделил дорогого братца.
…и что это дает?
Ничего.
Ладно, второй эпизод. По хронологии выявления второй, а в реальности, возможно, первый.
Пропавшие дети.
Свирель.
И снова лилия.
Он задумался, стоит ли добавлять в общую картину свой безумный сон, но после отказался.
…мертвые женщины. И лилия. Даже венок из лилий, потому что это — личное, а значит, близкое. И если повезет, а Мэйнфорд очень рассчитывал на везение, этот след что-то да даст.
…светлячок.
И змея над кубком. Женщин искали. Женщин меняли. И найти того, кто способен на подобное, не так уж сложно.
— Наскальной живописью занимаешься? — поинтересовался Кохэн. Он вошел без стука и в дверях остановился. — Не жаль государственное имущество портить?
— Восстановлю. Не мешай.
Голубка.
Откуда взялась голубка? Порой в голове Мэйнфорда появляются странные символы. И этот удается понять не сразу, только когда сила привязывает несчастной птице колокольчики.
Золотые.
…та женщина, Мэйнфорд никогда не жаловал театр, но однажды пошел, уступив Алиссии. И постановка была романтической. А где романтика, там и голуби.
 
Голубки.
На Элизе Деррингер был белый костюм, расшитый золотыми лентами и перьями, он почему-то не казался глупым, как не выглядели наигранными театральные страсти. Кажется, в какой-то момент Мэйнфорд всерьез увлекся.
…то дело он не любил вспоминать, и не потому, что Гаррет был в нем замешан. Скорее уж из-за той голубки-женщины, которая в финале тоже умерла… и Алиссия рыдала у Мэйнфорда на плече, а он злился, помнится, не понимая, как можно романтическую историю заканчивать смертью.
…и как можно убивать свой дар?
…тогда в доме назойливо пахло кровью, густо, резко, как будто бы женщину и вправду выпотрошил мясник. Но она сама была виновата… конечно, сама.
…как и он в срыве.
От голубки к светлячкам протянулась линия.
Надо будет сравнить, не фотографии, пусть полицейский художник поработает со снимками, постарается восстановить лица такими, какими они были до попадания в воду. И если сходство действительно существует, то к делу придется вернуться.
Мэйнфорд покачал головой.
Все?
Или нет… конечно, нет.
Свирель, соединенная с детьми… и с древнею легендой, в которую Мэйнфорд не верил, потому что было глупо верить, что подобный инструмент позволили бы уничтожить.
Или спрятать.
Нет, его оставили бы, пусть уже не для богов, но для людей, с которыми порой управиться сложнее. Но вот в деле свирель фигурировала, факт. А с фактами Мэйнфорд никогда не спорил.
Найджел Найтли… он проступил кривоватою руной «Авель». Жертва? Как есть жертва, но отнюдь не покорная, если держался так долго. Покорных убивают быстро, не тратясь на издевательства.
В пытках вообще нет смысла, если они не для получения информации или урока.
Урок?
Кому?
Нет, не то… а вот Найджел Найтли и свирель связаны. Как и Найтли с голубкой, которую он некогда вывел на сцену… случайность? Совпадение? Или связь, проступающая наружу.
И еще одна.
…тело Элизы обнаружил Гаррет. Он же и позвонил Мэйнфорду, в панике, в истерике почти… а когда Мэйнфорд его послал — на нем и без того полторы дюжины трупов висело — то позвонила матушка… и отец… родственный долг… скандал…
…и всего-то надо, сделать так, чтобы о связи Гаррета с Элизой никто не узнал.
Мэйнфорда ведь не просят о многом.
…помолвка.
…и выборы на носу.
…и еще что-то, столь же важное.
Ему пришлось тащиться через весь город. А потом держать осаду, объясняя, что в смерти этой нет ничего криминального… не считая, конечно, криминального аборта. Впрочем для широкой публики озвучили иную версию, не пятнающую светлую память Деррингер.
Но связь существует.
Элиза и дети?
Не ясно… у нее, вроде бы была дочь… или сын… кто-то был… надо будет у Гаррета поинтересоваться, он точно должен помнить, что случилось с ребенком.
Элиза и Вельма? Еще один знак вопроса… могли они быть знакомы? Почему бы и нет. Вельма любила роль великосветской дамы… и если так, то в театры заглядывала. А значит, Элизу знала…
Нет, слишком натянуто.
Смутно.
Ладно, осталось последнее. Ожившие мертвецы, которые поведением своим совершенно не походили на мертвецов. Идеальные исполнители, но… кем созданы?
Для чего?
Стена не то, чтобы закончилась, но паутина связей на ней выглядела до отвращения незавершенной. Мэйнфорд отступил, любуясь делом рук своих. Или не рук, но силы.
— Добавь еще кое-что… — Кохэн подал голос именно тогда, когда Мэйнфорд был готов его слушать. — Я тут наведался к… одному своему знакомому… в последний год резко возрос спрос на артефакты Старого света. Особенно, на музыкальные инструменты…
— Свирели?
Кохэн покачнулся, но не сдвинулся с места. И говорил он, глядя в сторону, всем видом своим выражая обиду.