Свидетель Мертвых

– Атру – наш новый сторож – нашел объедки, которые он оставил, – сообщил мэр.
– Мы можем поговорить с Атру? – спросил я.
У всех, кроме осмера Тилмереджа, сделались удивленные лица, но мэр сказал:
– Конечно. Сегодня он работает на кладбище горнопромышленной компании «Кленверада».
– Сколько всего кладбищ в Танверо? – осведомился я.
– Слишком много, – вздохнул осмер Тилмередж. – На шахтах нередки несчастные случаи. Хотя Ирмеджарари изначально предназначалось для жертв чумы.
Хорошенькое дело, подумал я.
– Может кто-нибудь проводить нас на кладбище горнопромышленной компании?
Повисла странная зловещая тишина.
Я осторожно спросил:
– Возможно, есть еще что-то, о чем нам следует знать?
Окружающие смотрели на меня почти виновато. Наконец, матрона заговорила:
– Наш прелат Улиса, отала Перчензар, был категорически против письма в Амало.
– Он не считает появление упыря проблемой? – спросил я, не веря своим ушам.
– Нет, дело не в этом, – возразила женщина, но больше ничего не сказала – видимо, ей не хотелось дальше распространяться на эту тему.
– Отала Перчензар уверен в том, что мы не нуждаемся в посторонней помощи, – сказал осмер Тилмередж.
– Он Свидетель Мертвых?
– Нет, – покачал головой историк.
– В таком случае…
– У него есть одна книга, – пробормотал осмер Тилмередж. – Автор утверждает, что любой способен утихомирить упыря.
Это было самоубийственное убеждение, и я вынужден был прикусить губу, чтобы не высказать свое мнение вслух.
– Мы не можем найти оталу Перчензара, – закончил мэр. – Мы опасаемся, что он решил доказать свою теорию.
Я помолчал, тщательно обдумывая ответ. Эти бедняги и без меня знали, что отала Перчензар – идиот, не было необходимости говорить об этом. Наконец я сказал:
– Что ж, до захода солнца не может произойти ничего действительно ужасного, и нам кажется, что сейчас важнее найти и обезвредить упыря. Если ваш священник преуспеет в этом, мы поздравим его с победой.
– Но у него нет шансов, верно? – спросила матрона.
– Мы считаем, что нет, – извиняющимся тоном произнес я. – Если, конечно, в книге не описан какой-то новый способ узнать имя упыря.
– Нет, – вмешался осмер Тилмередж. – Мы просмотрели эту книгу, когда священник приводил нам свои аргументы. Автор прикрывается учеными рассуждениями, но все, что там написано, – чушь.
– Именно этого мы и боялись, – вздохнул я. Потом велел себе собраться и сказал: – Для начала мы хотели бы побеседовать с Атру.
Мэр кивнул и сделал знак двум молодым гоблинам, которые разговаривали с вожатым каравана. Один из них подошел к нам, и мэр поручил ему проводить меня на кладбище горнопромышленной компании «Кленверада» и найти Атру.
– Конечно, – ответил гоблин.
Кладбище находилось в десяти минутах ходьбы от главной площади. Оказалось, что у моего провожатого, которого звали Тана, были более надежные источники информации, чем у отцов города. Он знал двух местных жителей, которые видели упыря.
– Но, как вы понимаете, только издалека.
– Идеальный способ наблюдения за упырем, – заметил я, и он рассмеялся. – Это было на кладбище Ирмеджарари?
– Нет, – ответил Тана. – Упырь пошел на юг; его видели на Старом городском кладбище, на Южной дороге.
– На Старом городском кладбище?
– Никто не рассчитывал, что Танверо так разрастется, и места на Старом кладбище закончились почти пятьдесят лет назад.
– Но за могилами по-прежнему ухаживают?
– Да, – кивнул Тана. – Отала Перчензар настаивает на этом.
– Хорошо, – сказал я и почувствовал некоторое облегчение при мысли о том, что у пропавшего прелата все-таки имеются зачатки здравого смысла.
Кладбище горнопромышленной компании «Кленверада» было тщательно распланировано, по сторонам от аккуратных прямых дорожек возвышались одинаковые прямоугольники надгробий. Атру, мужчина с белыми волосами, светлой кожей эльфа и алыми глазами гоблина, расчищал от сорняков одну из кладбищенских дорожек. Он заметно обрадовался, узнав, что я Свидетель Мертвых, и охотно рассказал мне все, что ему было известно об упыре.
 
Информации оказалось не очень много. Атру не раз находил на Ирмеджарари разрытые могилы. Поморщившись, он подтвердил, что тела были растерзаны, и это сделал кто-то двуногий, поскольку на свежевскопанной земле оставались следы.
Он ничего не знал насчет других кладбищ, однако сторож двигался против часовой стрелки вокруг центра Танверо – сначала работал к северу от Ирмеджарари, потом к западу. А если сведения, полученные мной, были верны, упырь шел на юг.
Я расспросил сторожа о местности, лежавшей к югу от города; он назвал несколько кладбищ и добавил:
– Большая часть ферм расположена именно на юге.
Я вспомнил отдельные фермерские хозяйства, которые видел, проезжая по дороге в повозке Ксано.
У меня возник еще один вопрос.
– Как вы думаете, давно ли этот упырь ходит по земле?
Атру медлил с ответом.
– Только не надо выгораживать Кевериса, – предупредил я.
– Я бы сказал, месяца три. Он достаточно силен, чтобы отодвинуть надгробие. Я подозреваю, отала, что он выбрался из могилы не на кладбище Ирмеджарари, а на одном из маленьких кладбищ звероловов на востоке. Власти Танверо даже не знают об их существовании, не говоря уже о том, чтобы следить за ними. К тому же многие охотники являются приверженцами учения Викхелно и считают, что, поскольку их имена известны богам, они не могут превратиться в упырей.
Я устало кивнул. Последователи учения Викхелно, все без исключения, враждебно относились к Свидетелям Мертвых. С их точки зрения, мое занятие являлось профанацией.
– Вероятно, на его могиле вообще не было плиты.
– Такое возможно, отала, – согласился Атру.
– Спасибо, – поблагодарил я, и у него сделался такой вид, словно ему хотелось похлопать меня по плечу.
В город мы возвращались вместе, и по дороге Атру подробно рассказывал мне о кладбищах Танверо – начиная с богатого Нового и заканчивая семейными некрополями с двумя-тремя могилами.
– Осмер Тилмередж может подтвердить, что в наших краях издавна селились последователи независимых религиозных течений.
– Упрямые как мулы, – весело добавил Тана.
– И поэтому у нас никогда не было общего храма и единого прихода, – продолжал Атру. – Это сводит оталу Перчензара с ума, и он называет оталу Датенчара и оталу Монмару проходимцами.
– Сурово, – удивленно заметил я. Прелат подразумевал, что священники являлись жуликами, что они не имели ни призвания к служению богам, ни мандатов архиепископа.
– Отала Перчензар очень суров, – с чувством произнес Атру.
– Мэр считает, что он отправился искать упыря с целью утихомирить его, – сообщил я.
Ни Атру, ни Тану особенно не удивила эта новость. Кладбищенский сторож сказал:
– Он всем подряд говорил, что не нуждается в Свидетеле Мертвых. Они с мером Халвернарадом чуть не подрались.
– Я бы даже заплатил, чтобы посмотреть на это, – заметил Тана. – Мер Халвернарад – председатель Гильдии кузнецов.
– Я рад, что никто не слушал оталу Перчензара, – сказал я.
– Отала Перчензар никогда не видел ни упыря, ни того, что осталось от его жертвы, – фыркнул Атру. – А я видел. Я вырос в Мисиво, это лагерь лесорубов примерно в двадцати милях к северу от города. – Он содрогнулся. – Мы все следовали учению Викхелно – до того случая.
– Сам Викхелно жил далеко отсюда, на юге, где упыри не появляются. Он мог себе позволить называть их крестьянскими суевериями, критикуя официальную церковь. Но меня всегда удивляло, насколько его учение популярно на севере страны, – сказал я.
– Кажется, что здешние должны лучше знать… Но нет, – согласился Тана.
Когда мы вернулись, осмер Тилмередж все еще сидел на площади. Я не мог точно определить возраст мужчины и, соответственно, сказать, кто из императоров отправил его в ссылку. Возможно, это был дед Эдрехасивара, Варевесена, но, скорее всего, бедняга был очередной жертвой Варенечибеля IV, который, как известно, изгонял в глухую провинцию всех, кто его раздражал.