Ведьмы не проигрывают (СИ)
Неужели это всё?
Я посмотрела на своих одногруппников. Марк и Алим, с напряжёнными лицами, продолжали с надеждой смотреть на водоём. Но ничего не происходило.
Глава 24
Глава 24
Я не понимала равнодушие нашего преподавателя, и уже готова была проклинать его, как вдруг посередине озера вода стала бурлить. Все, кто стоял на берегу сделали шаг назад — капли долетали до нас, а чего ждать от происходящего — никто не знал. Я смотрела на озеро с замиранием сердца. Вода бурлила сильнее, посередине озера стала образовываться воронка, и оттуда неожиданно появился Наим. Его глаза светились ярким желтоватым светом, а за его спиной были… крылья!
— Нифига себе… — прошептал Марк.
Все, кто находился на арене, были в шоке от увиденного. Даже Мария, хоть она и старалась не подавать виду.
Наим подлетел к берегу, и как только его ноги коснулись земли, парень упал. Когда все подбежали к нему, то увидели, что рядом с Каннотом лежал его фамильяр — ворона. Я уже видела эту птицу, на испытаниях, и мне кажется, что сейчас она стала гораздо больше.
— Разойдитесь, — прохрипел господин Тастрон, подходя к Наиму, — Мальчишка нахлебался воды.
Преподаватель нажал Канноту на какие-то точки на груди, и тот начал кашлять. Из его рта потекла вода.
Господин Тастрон удовлетворённо посмотрел на Наима, после чего обратился к ученикам, которые от увиденного стояли, как вкопанные:
— Курс боевых магов может отправиться в раздевалку. Что касается вас, — и преподаватель посмотрел на нашу группу, — Ты — указал он на Громова, — Молодец.
Алим кивнул.
— Ты, — посмотрел берсерк на Марка, — Начал неплохо. Будешь больше тренироваться. Ты, — сказал мне господин Тастрон, и я вздрогнула, — Слабые руки. Тренировки!
Я виновато улыбнулась.
— Ты, — обратился берсерк к Марии. Та смотрела на свои ботинки, — На следующем занятии будешь учиться плавать. Уровень магии приемлемый.
Мария пожала плечами.
— И, наконец, ты. Как твоё имя?
— Наим Каннот…
Господин Тастрон сделал глубокий вдох:
— Что касается тебя, Наим… Сегодня ты, слабый физически, показал мне невероятную силу духа. За последнее хвалю. Дух — это основа человека, основа воина. Ты продемонстрировал нам сегодня, что человек, находящийся на грани жизни и смерти, пребывающий в отчаянии, способен на многое. Ты не опустил руки. Скажи нам всем, что тебя спасло сегодня?
— Ну, я… — начал зардевшийся от похвалы Наим, — Я объединился со своим Марсиком… — и, увидев удивление в наших глазах, Каннот добавил, — Марсик — это мой фамильяр… Ворона.
Я услышала за спиной карканье и оглянулась — Марсик довольно щипал травку недалеко от нас.
— Интересный ход, — сказал господин Тастрон, — Что касается физической подготовки — будешь тренироваться больше других, — на этих словах берсерка, Наим судорожно вздохнул, — На этом всё. Расходитесь.
Мы с Марией молча переоделись, и она выбежала пулей из красного корпуса. Я вышла из женской раздевалки, около которой меня уже ждали парни из моей группы.
— А что вообще не так с этой девчонкой? — задал вопрос Марк, но тут же переключился: — Вот это занятие, так занятие. Да? Наим, дружище, ты здорово заставил нас переживать!
Марк улыбнулся Канноту и похлопал его по плечу. Наим покраснел, но выглядел вполне довольным.
Наперебой обсуждая произошедшее, мы добрались до аудитории медитации в сером крыле.
В ней не было стульев и столов, зато были мягкие коврики, у каждого студента свой. В аудитории уже сидели первокурсники оккультизма, и мы своей группой сели позади них. Прозвенел колокол. Я рассматривала подушки и не заметила, как зашёл преподаватель.
— Итак, — раздался голос Гаиллана, и я подняла на него взгляд. Надо сказать, выглядел преподаватель очень впечатляюще в своих длинных одеждах и с большим количеством всяких амулетов, висящих на шее, — Уметь останавливать свой разум — это важное умение, особенно, когда дело касается поля боя, работы с тёмными существами и подготовке встречи с Богами, — декан оккультистов сел на свой коврик, напротив студентов, и свет в аудитории почти погас, — Закройте глаза. Постарайтесь освободить свой разум от мыслей. Расслабьтесь. Сделайте глубокий вдох.
Я сделала всё, как сказал господин Гаиллан, но мозг отказывался не думать. За целый час медитации я испытала все эмоции на свете — восторг от боевых магов, злость к странному поведению Марии, страх от того, что Наим мог умереть, жалость к себе из-за того, что росла без родителей, укол совести за то, что ни разу не позвонила Аскольду… И это странное чувство… Чувство к господину Шаилиону, который незаметно становился постоянным объектом моих мыслей.
Зачем драматизировать на пустом месте, глупая девочка?
Каждый раз, когда он рядом, я нахожусь в ожидании того, что он обратит на меня внимание…
Какая я несчастная!
Душу разорвало от отчаяния, моё сердце сжалось, и я почувствовала, что по моей щеке покатилась слеза.
Время, оказывается, пролетело быстро. Прозвенел колокол. Свет в аудитории стал ярче. Я быстро вытерла слезу рукавом.
— Ну, ты как? — спросил Марк, заметивший это, и похлопал меня по плечу в знак поддержки.
— Да нормально, — улыбнулась я одногруппнику, не желая рассказывать ему о своих чувствах, — Слушай, пошли поедим. Я просто умираю с голоду!
После обеда мы с Марком разошлись по своим комнатам. Соседку я не обнаружила, чему несказанно обрадовалась — я хотела позвонить Аскольду и поговорить с ним.
Глава 25
Глава 25
Среди своих вещей я нашла визитку Гриффа, и решила позвонить ему на рабочий номер, потому что, судя по времени, Аскольд ещё не дома.
Я набрала нужные цифры и стала слушать гудки. Наконец в трубке раздался голос:
— Нотариальная компания, Аскольд Грифф слушает.
— Аскольд! — от радости моё сердце чуть не выпрыгнуло, — Это Амалия!
— Амалия! Дорогая моя, как ты? — голос Гриффа на том конце провода звучал радостно.
— Я в порядке, учиться мне нравится. Хотя иногда бывает сложно… — и я рассказала Аскольду, как прошли мои первые занятия: интересную историю про Мола и Дола, про то, как Наим поразил всех на ФКТ, и как мне совершенно не даются медитации.
Аскольд внимательно слушал мой рассказ, время от времени комментируя мои слова.
— У тебя всё получится, Амалия, главное — слушай преподавателей и делай всё, что они тебе говорят, — подытожил Грифф.
Я улыбнулась отеческому отношению Аскольда.
— Ты как? — спросила я у друга.
— Я как обычно, Амалия, работаю. На днях планирую зайти к тебе домой, посмотреть, всё ли там хорошо, — после чего Аскольд стал рассказывать мне какую-то забавную историю с работы, а я слушала его и улыбалась.
Грифф стал мне очень близким человеком, и, пожалуй, единственным, кому я доверяла по-настоящему. Мне очень хотелось поделиться с ним своими чувствами к декану, но мне это казалось пошлым и неуместным. Может быть, был бы Аскольд женщиной — я бы смогла рассказать ему о таких вещах… А так, придётся таскать это в себе.
Ещё минут десять мы поболтали, после чего попрощались, и я поднялась наверх, чтобы сделать домашнюю работу по медитации — господин Гаиллан сказал, что мы должны тренироваться каждый день.
Мозг совершенно отказывался освобождаться от мыслей. От этого я злилась, и медитация заканчивалась ругательствами. Не очень духовно, надо сказать. На десятой попытке я решила, что с меня хватит, и спустилась на кухню, чтобы попить чай.
Когда я села за стол, держа в руках горячую кружку с напитком, дверь в комнату открылась и в проёме показалась моя соседка. Мария неуклюже зашла в комнату, мельком посмотрев на меня, и, ничего не сказав, поднялась на второй этаж, чтобы, видимо, переодеться. Или демона вызвать. Что у таких вообще на уме?
Я поморщилась. Такое соседство совершенно не доставляло мне радости, и уж тем более, ни о каком расслаблении речи быть не может! Как я должна освобождать разум, если тут ходит человек, от которого исходят сплошные негативные вибрации?