Моё имя (СИ)

После этого Нат плавно протянулмнеодуванчик, что уже давно перебирал длинными и мозолистыми пальцами. Однако, когда я потянулась за ним, не отдал в руки, а вместо этого, продолжил держать возле моих губ, дыхание которых слегка теребило крошечный цветочек из стороны в сторону. «Загадай желание, Ада», — сказал Нат с серьёзным и в то же время заботливым выражением лица — тем, которое я так сильно любила.
Пару минут я просто смотрела на протянутый мне цветок, перебирая в голове бесчисленное множество вариантов. Желание… Нечто, чего бы мне хотелось больше всего на свете… Что же это? Конечно, я знаю ответ. Но правда в том, что никому не под силу подарить мне то, чего я так жажду. Не стоит и пробовать полагаться на кого-то иного — это дело я должна завершить своими силами.
— Прости, — улыбнулась я слегка виновато, — но, похоже, у меня нет подходящего желания. Так что я передаю это право тебе. Отдай мне цветок… Да, вот так. А теперь загадывай. То, чего желаешь больше всего на свете.
Я думала, что Нат потратит на раздумья хотя бы несколько секунд, но вместо этого он не мешкал ни мгновенья. Набрав в легкие побольше воздуха (его лицо от этого слегка покраснело), он дунул со всей силы, тем самым отправив цветочные стрелки в быстрый и неконтролируемый танец. Их тут же подхватил летний ветерок и, разделив, понёс в разные стороны. Через минуту-вторую они уже скрылись из виду. Я посмотрела на стебель, что остался в руке, и улыбнулась: там ничего не осталось.
— Так это значит, что твоё желание сбудется? Весьма забавно…
— Я верю в это и обязательно сделаю всё возможное, чтобы его исполнить.
Суровый взгляд Ната заставил меня взять себя в руки и стать серьёзной. Пора перестать относиться ко всему со столь большой долей скептицизма, ведь, как и я, Нат отлично понимает, что, ставший голым, стебель одуванчика никоим образом не приблизит к нам то, чего мы так страстно желаем. Это можем сделать только мы сами.
— Я не знаю, что ты загадал, Нат. Да и не нужно мне знать, ведь, как-никак, последние десять лет все желания человечества сводятся к одному и тому же. Для того, чтобы твоё, нет, наше желание исполнилось, обещаю приложить все свои силы и даже больше.
Я была уверена в том, что Нат воспримет мои слова всерьёз и искренне поблагодарит за поддержку, но вместо этого, он вновь рассмеялся. Да как он?! Вот же ж нахал!
— А ты, как всегда, в своём репертуаре, — с большим трудом выдавил он сквозь смех. — В таком случае рассчитываю на тебя. На самом деле я загадал не то, что ты представила, но не волнуйся: в моём желании у тебя особая роль.
И тут я поняла, что он мог загадать нечто, о чём я до этогодажене думала. С осознанием этого пришло и понимание того, что мои щеки, то ли от жары, то ли от стыда, но слегка покраснели.
— Эй… Ты… Что ты пожелал, Нат Орсон?!
— Ха-ха, не злись ты так. Однажды я скажу тебе. Однажды ты обязательно узнаешь.
Весёлое настроение Ната быстро передалось и мне. Думаю, болтая на той поляне, забыв обо всех страхах и будучи просто сбежавшей служанкой с бедным пастухом, мы просидели довольно долго. Но вот когда солнце скрылось за горизонтом, я с болью в сердце отметила, что Нату пора уходить. Лишь когда добавила, что его дальнейшее пребывание здесь навредит не только ему, но и мне, он согласился, что так оно и есть.
Вот только, когда парень уже встал, попрощался и отошёл на два-три метра, я вспомнила о кое-чём ещё.
— Нат, подожди! У меня для тебя кое-что есть, — сказала я, доставая из небольшого потайного кармана средь складок юбки свернутый вчетверо листок и протягивая его другу. — Думаю, оно должно быть у тебя.
— Что это? — спросил Нат с ничего не понимающим видом, медленно, словно бомбу, открывая листок.
— Письмо одного мальчика. Хочу, чтобы ты прочёл его. Можно не сейчас, конечно же. Это для того, чтобы ты не забыл, ради чего мы сражаемся.
Сделав всё понимающий вид, Нат, кивнув без каких бы то ни было сомнений, засунул клочок бумаги в карман джинсов и вновь повернулся ко мне спиной.
 
— Завтра с первыми лучами солнца я снова сюда приду. И ты тоже должна быть здесь — живая и невредимая. Не забывай: ты обещала приложить все свои силы ради исполнения моего желания.
Похоже, что в конце концов Нат испугался (или же засмущался) собственной храбрости, поскольку, сказав это, развернулся практически молниеносно и чуть ли не бегом направился гнать отару домой. Смотря на всё отдаляющуюся спину друга, я подумала, что даже благодарна ему за это, ведь в любом случае не имела ни малейшего представления о том, как ответить.
Засыпая, обдуваемая лёгким ветром, я не переставала думать о желании Ната. Что же такое он мог загадать? Может, и мне стоило загадать что-то? Смерть Сирила, к примеру. Сирил… а ведь они с Натом действительно похожи. Да, так и есть, вот только… никак не могу понять, чем.
Кажется, именно на этой мысли усталость и взяла надо мной верх.
***
Утром я не смогла вспомнить, что именно видела во сне, но теплота, струящаяся по венам и разносящая по телу маленькие крупицы счастья, утверждала, что это было нечто действительно приятное. Ужин с мамой и папой? Сказка, рассказанная сестрой? Или же тренировка на мечах вместе с Натом? Не знаю. Возможно, уцепись я покрепче за осколки ускользающих в свете солнца воспоминаний — смогла бы вспомнить, что это было. Но когда я лишь приоткрыла глаза и только начала понимать, что именно меня разбудило, желание вспоминать сны исчезло практически моментально. Всё моё внимание тотчас сосредоточилось на том, что происходило здесь и сейчас.
Со всех сторон меня обдували неестественно холодные для середины лета потоки ветра. Приподнявшись и сев, по солнцу, находящемуся в зените, я поняла, что день уже давно сменил утро. Пытаясь успокоить мечущиеся от ветра из стороны в сторону непослушные волосы, я приложила чуть больше усилий инаконец смогла разглядеть причину столь сильного (по меркам сонного человека) и неприродного катаклизма.
В небе надо мной парил Сирил. Он был полностью обращён, и его лицо — единственную деталь, оставшуюся человеческой, — со своего угла я не смогла различить. Но даже так была уверена: это именно он. Взмахи огромных крыльев не прекращали поднимать вокруг меня настоящую бурю, пока Сирил медленно, словно специально растягивая мгновенье, опускался на землю.
Не знаю почему, но мне никак не удавалось вытолкнуть из горла замораживающий кровь воздух. Вдруг я подумала, что стоит встать, но не смогла осуществить задуманное. Что со мной происходит? Сирил, наконец, опустил когтистые лапы на зелёный ковёр и, не прекращая смотреть на меня сверху вниз, принял свою вторую, человеческую, форму.
Вот тут-то я и поняла, что именно было не так: мне в спину вновь дышала смерть. Об этом ясно говорило выражение лица Сирила, до неузнаваемости перекошенное от злости. Корольсобирался меня убить. И почему я только решила, что всё будет иначе? Он же монстр. Он не поддаётся логике. Так, значит, в этот раз моя авантюра провалилась? Неужели… это конец?
Да, я ошиблась. Возможно, где-то глубоко внутри себя я стала сопоставлять короля с человеком. Самая глупая ошибка, которую только можно было допустить.
По правде говоря, с того самого момента много лет тому назад я перестала бояться смерти. Да и сейчас, смотря ей прямо в глаза, ничего не чувствовала. Мне было лишь жаль осознавать, что я проиграла. Всего-то. Но что поделаешь? Я знала цену этой игры с самого начала. К тому же умереть в столь красивом месте — не самая плохая альтернатива…
И тогда я увидела его. Нат стоял со своим стадом, на том же самом месте, что и вчера, не сводя пристального взгляда с Сирила. Вот же ж чёрт! Я о нём совсем забыла. Если со мной что-то случится, то Нат наверняка не сможет просто стоять в стороне. Он выйдет из себя — я это точно знаю. И тогда… его тоже убьют. Ната… убьют.
Нет! Я больше не та слабачка, коей была десять лет тому назад. Мама, папа, сестрёнка… простите. На секунду я позабыла о том, что не имею права думать о смерти. Я буду цепляться за жизнь, которую вы мне подарили, до самого последнего вздоха.