Счастливый билет

Он определенно умел целоваться и был в этом очень хорош, настолько хорош, что Леонора даже не заметила, как ладони Эдвина легли на ее талию, и ощутила это лишь тогда, когда он крепко прижал ее к себе. Но к этому моменту ей самой уже хотелось почувствовать его тело, насладиться излучаемой им властной мужской силой.
Голодные, страстные поцелуи заставили ее поднять руки, обхватить его голову, прижать к себе и отдаться переполняющим ее эмоциям. Однако возрастающая настойчивость Эдвина отрезвила Леонору.
Схватив его за голову, она оторвала его губы от своих. Глаза Эдвина горели откровенным желанием, и стоило Леоноре заглянуть в них, как ее охватила паника. Разве можно было позволить, чтобы этот дурацкий эксперимент зашел так далеко?!
— Вы правы, — невнятно пробормотал он. — Не время и не место.
Прежде чем Леонора смогла собраться с мыслями, Эдвин без видимых усилий, как ничего не весящую куклу, поднял ее в воздух и усадил на пассажирское кресло маленького самолета.
— Бросьте шляпу и сумку на заднее сиденье, — посоветовал он и захлопнул дверь.
Леонора вся дрожала, в голове у нее был полный сумбур и круговорот неразрешимых вопросов о себе и своей совершенно неподобающей, постыдной реакции на поцелуй мужчины, которого она едва знала. До сих пор тело подчинялось ей...
Гормоны! Разве можно воспрепятствовать их действию?
Оставался один выход — выбраться из самолета! Она не должна лететь с ним и вообще находиться рядом. Нащупав ручку, Леонора собралась уже открыть дверь, но внезапная вспышка гордости остановила ее. Бегство — не самый эффективный поступок в данной ситуации.
Выбор был за ней, и необходимо найти способ заставить Эдвина Ридса уважать этот выбор. Она заключила контракт на два года, не бегать же от него все это время. Необходимо расставить все точки над «i», объясниться и ясно дать понять, что желанного ему времени и места не будет никогда. Леонора ни в коем случае не хотела вновь попасть в ту же самую ловушку, в какую заманил ее Микки Стюарт. Едва она бросила шляпу и сумку на заднее сиденье, как Эдвин уселся рядом, вызвав у нее крайне неприятное чувство беззащитности. Застегнув ремень безопасности, Леонора постаралась сосредоточиться и взять себя в руки.
— Если мы хотим полюбоваться рассветом, надо трогаться, — сказал он, протягивая ей наушники и подсоединяя их.
По счастью, он включил зажигание и занялся приготовлением к взлету. Леонора натянула наушники, сразу приглушившие шум мотора и позволяющие разговаривать, однако последнее лучше отложить до тех пор, пока она не успокоится. Тогда можно будет тщательно подбирать слова, а не рубить сгоряча. Кроме того, в маленькой кабине самолета Эдвина, казалось, слишком много.
Решив во время полета не давать ему повода для разговоров, Леонора уставилась в окно. Разве она здесь не для того, чтобы лично осмотреть туристические маршруты? Так надо этим и заниматься.
Однако сколько ни смотрела Леонора на кажущееся бесконечным покрывало выгоревшей травы с торчащими тут и там одинокими деревьями, постоянное ожидание того, что Эдвин заговорит, мешало ей успокоиться.
— Леонора, если вы будете продолжать глядеть в сторону, то пропустите момент приближения.
Голос, внезапно раздавшийся прямо в ушах, заставил ее встрепенуться от неожиданности.
— Смотрите прямо перед собой.
Впечатление было такое, что возвышающаяся перед ней громада абсолютно выпадает из окружающего пейзажа, но это была не просто монолитная скала. Скорее она напоминала оставшиеся от какой-то древней, давно забытой цивилизации руины, хранящие в себе утерянные для человечества тайны.
Фотографии в туристическом проспекте совершенно не передавали этого впечатления, терялось ощущение размера, а следовательно, и все странное очарование этого места. Массив, казалось, возникал прямо из ниоткуда, ни с чем не был связан — гигантский агломерат массивных куполоподобных структур, ярко освещенных еще низким поднимающимся солнцем и отбрасывающих глубокие, контрастные тени. Зрелище было величественным и захватывающим.
 
— Если мы хотим вернуться вовремя, надо садиться, — сообщил Эдвин.
— Хорошо, — согласилась она, понимая, что он видел все это много раз и просто делает ей одолжение, может быть, даже в расчете на встречную любезность.
Эдвин приземлился недалеко от группы зданий, по всей видимости, административного центра ранчо. Не зная, чего можно от него ожидать, Леонора быстро отстегнула ремень безопасности, сорвала наушники, открыла дверь со своей стороны и вылезла прежде, чем он смог помочь ей, тем самым избежав излишней мужской фамильярности с его стороны.
— Вы забыли шляпу и сумку, — сказал Эдвин, присоединившись к ней и протягивая и то и другое.
— Спасибо, — пробормотала Леонора, расстроенная своей рассеянностью. — Вид с воздуха был просто фантастический, не терпелось посмотреть на это с земли, — начала извиняться она, не желая дать ему понять, что причина ее торопливости заключается в нем самом.
— Стоило посмотреть рассвет? — спросил он с насмешкой во взгляде.
— Еще как стоило!..
— Извините, если мне придется насильно запихнуть вас в самолет, чтобы доставить обратно, но у нас мало времени. Природа никого не ждет. Если мы хотим, чтобы она работала на нас, нужно подчиняться этому диктату.
Более двусмысленного извинения Леонора не слышала никогда в жизни! Но если он думает, что она собирается подчиняться сексуальному диктату природы, то сильно ошибается.
— Я вовсе не прошу вас задерживаться, Эдвин.
— Неужели! — У него хватило наглости ухмыльнуться. — Но я не слышу также и никаких протестов. Что подразумевает некоторую возможность для эксперимента, не так ли?
— Лишь тогда, когда есть желание экспериментировать, — отрезала Леонора, бросив на него убийственный взгляд.
Но Эдвин лишь иронически поднял бровь.
— С моей стороны возражений нет. А с вашей?
Немного издевки с ее стороны тоже не помешает, решила Леонора.
— И к чему, по-вашему, эти эксперименты могут привести?
Эдвин шутливо нахмурился.
— Видите ли, начало обещало, что между нами есть кое-что особенное. А теперь вы напускаете тумана. Но все же что-то без сомнения было. И кто знает, что из этого может выйти в дальнейшем?
Он просто смеялся над ней, считая несерьезными любые возможные отговорки, которые она могла бы сделать когда-либо в будущем. Только для нее это будущее не было неопределенно длящимся. Оно имело свой срок.
— Звучит очень романтично. Если только не считать, что и вы и я прекрасно знаем, что никакой романтикой здесь не пахнет. И знаете, что я вам скажу... — ее голос окреп, — я в эту игру не играю.
— Игру?
Недоуменное повторение последних слов заставило Леонору усомниться. Неужели собственные страхи нарисовали ей неверную картину его намерений?
С замиранием сердца следила она за постепенно меняющимся выражением его лица, непонимание сменилось недоверием, а затем неприязнью.
Вряд ли на уме у Эдвина что-то серьезное против нее, лихорадочно думала она. Просто недоволен тем, что его мотивы были неправильно поняты. Вероятно, еще ни одна женщина не отказывала ему столь откровенно и резко. Для него это совсем новое переживание! Эдвин напрягся, но в это время позади них раздалось приветствие. Обернувшись, они увидели подходящего к ним худого бородатого мужчину. Для Леоноры его появление было подарком. Оно предотвратило явную угрозу и дало ей возможность приготовиться к защите.
Подошедший мужчина, лет тридцати с небольшим, с интересом посмотрел на Леонору.
— Адам Барнетт, управляющий ранчо, Леонора Хоуп, новый менеджер пансионата, — представил их Эдвин.
Они пожали друг другу руки, но не успели перекинуться ни единым словом. Вытащив из рюкзака стопку тетрадей, Эдвин отвлек этим внимание Адама.
— Вот записки. Обращайся с ними поосторожнее!..
Адам бережно принял стопку.
— Большое тебе спасибо! Буду беречь их как зеницу ока. Достать что-нибудь по истории этих мест почти невозможно.