Счастливый билет

Леонора повернулась в направлении знакомого голоса. Нанявшая ее женщина сидела в большом резном кресле, его алая с золотом обивка странно контрастировала с ее белыми волосами и белым же брючным костюмом, а также с великолепным жемчужным ожерельем на шее.
— Быть здесь для меня большая честь и удовольствие, миссис Ридc, — с наигранной уверенностью ответила Леонора. — Благодарю за то, что пригласили.
Улыбнувшись, пожилая женщина взмахнула рукой в сторону сына.
— Это Эдвин, он занимается скотоводством. Эдвин, а это — Леонора Хоуп, новый менеджер пансионата.
Оставаясь там же, где и стоял, он ощупывал ее взглядом... молча, важно, вызывающе. На какое-то мгновение Леонора оторопела, но долголетний навык в общении с людьми заставил ее шагнуть вперед. Взяв в свои руки инициативу, можно сломать лед. Если для дела требуется сотрудничество с этим человеком, значит, придется как-то с ним общаться, а следовательно, нужно установить хоть какие-то отношения.
Однако, несмотря на все эти резоны, протягивая Эдвину руку, она чувствовала, как дрожат ее ноги. Это был человек, давящий на все, чего ни коснется... А теперь она собирается коснуться его.
Эдвин был буквально ошеломлен. Он видел много красивых женщин, но ни одна не поражала его так, как эта. В ней было нечто, подчеркивающее все до единого женские достоинства.
Ростом она была почти с Чарли, значит, примерно метр восемьдесят, при этом без высоких каблуков. Светлые волосы, так и зовущие до них дотронуться, мягкими локонами ниспадали на плечи.
Классическое совершенство ее лица абсолютно не портил небольшой шрам посреди щеки, а длинная, стройная шея обещала многое. Кожа цвета меда словно светилась, открытые взгляду лицо, руки, ноги — все одинаково идеальных пропорций.
Платье без рукавов, с высоким воротником и юбкой немного выше колена, облегающее соблазнительные формы тела, было скромного черного цвета, с несколько абстрактным цветочным рисунком. На ногах у нее были лимонного цвета сандалии.
Очень уверенная в себе женщина, подумал Эдвин, сильная индивидуальность. Не стыдливая фиалка и не льнущая виноградная лоза. Им овладело давно уже дремлющее возбуждение. С этой женщиной надо познакомиться поближе... Игра стоит свеч.
Удовольствие, которое доставлял ее вид, было слишком велико, чтобы устоять перед искушением, и Эдвин остался на месте, предоставив ей инициативу официального знакомства. Чудесные миндалевидные зеленые глаза, столь же необычные, как и все остальное. Медово-коричневые ресницы и брови. Натуральный ли это цвет?
— Рада познакомиться, мистер Ридc, — холодно сказала она, протягивая руку.
Решила держаться на дистанции.
С трудом подавив ухмылку, Эдвин принял нежную, теплую руку и изобразил на лице приятную дружескую улыбку. Что ж, можно поиграть и в эту игру.
— Здесь даже дети на станции зовут меня Эдвином, так что можете не церемониться, — сказал он. — А так как в пансионате все тоже называют друг друга по имени, я, наверное, могу звать вас Леонорой.
— Разумеется, — вежливо ответила она, отнимая руку.
Эдвин не воспрепятствовал этому. Интересно, почему у Леоноры возникло желание убрать руку так быстро? Не то чтобы ее движение было грубым, просто, видимо, ощутила определенный дискомфорт. Может быть, почувствовала, что произвела на него впечатление? А он на нее? Ее глаза выражали не более чем вполне естественное любопытство работника к своему работодателю, а отнюдь не интерес женщины к мужчине.
На ум пришли слова матери... «Сомневаюсь, что Леонора Хоуп нуждается в поддержке какого-либо мужчины».
— Что вы будете пить? — спросил он. Неужели она и в самом деле ярая феминистка? — Моя мать предпочитает шампанское.
— Стакан воды, если можно, — быстро ответила Леонора.
Хочет сохранить ясную голову, подумал Эдвин и, согласно кивнув, повернулся к брату.
— Тебе пива, Чарли?
— Спасибо, Эдвин, — охотно согласился тот.
Оставив их в гостиной, он прошел к находящемуся в соседней бильярдной бару. Леонора Хоуп была не той женщиной, которую можно было торопить, это было совершенно очевидно. Она производила впечатление женщины неординарной, а таких трудно заставить поступить против их желания.
 
Интересно, что вышло у Чарли, ведь он провел с ней большую часть дня. Удалось ли ему вызвать к себе хотя бы искру интереса? Решив просто посидеть и понаблюдать за ними, Эдвин вернулся в гостиную, улыбаясь про себя тому, как обернулась ситуация. Все его раздражение решением матери куда-то улетучились в тот момент, как он увидел Леонору Хоуп.
Она выбрала кресло рядом с матерью, на другом от него конце комнаты. Чарли устроился на софе, посередине, в позиции, где мог разделить разговор со всеми, но прекрасная Леонора не попалась на эту удочку. Кивком указав на маленький поднос для напитков рядом с собой, она улыбкой поблагодарила поставившего туда стакан Эдвина.
— Благодарю вас, — сказала Леонора, на мгновение прервав разговор с Констанс и тут же возобновляя его.
Сохраняет прежнюю дистанцию, хотя и довольно деликатно, подумал Эдвин, но не стал возобновлять попыток привлечь ее внимание, двухгодичный контракт предоставлял ему достаточно времени на это. Подойдя к Чарли, он протянул ему пиво.
— Доволен выбором? — тихо спросил Эдвин, заглядывая в выразительные глаза брата.
— А ты? — с некоторой издевкой во взгляде ответил вопросом на вопрос Чарли.
Эдвин пожал плечами.
— Работать с ней тебе, Чарли.
— По моему мнению, это находка, — ответил тот, бросив на Леонору оценивающий взгляд, и добавил с кривой усмешкой: — Хотя слишком уж зациклена на работе.
— Рад это слышать, — пробормотал Эдвин и, довольный подтверждением того, что обаяние брата на этот раз не сработало, вернулся к своему креслу.
Вечер обещал быть крайне интересным. Разве феминистки не желают мужчин, не нуждаются в них? Что ж, посмотрим, там будет видно...
 Глава третья 
К счастью, блюда были более легкими, чем ожидала Леонора, потому что обед с семьей Ридсов был, без сомнения, испытанием, и, как ей показалось, несмотря на присутствие во главе стола столь интересного мужчины, она это испытание выдержала.
За столом Эдвин не произнес почти ни слова, однако Леонора чувствовала, что он внимательно слушает ее, следит за каждым движением. Было ясно, что любой ее вопрос и ответ запечатлевается в его памяти, складываясь во вполне определенный образ.
Если бы только он не был столь большим, столь ошеломляюще мужественным. Это заставляло Леонору остро ощущать свое женское естество, чего не случалось с тех пор, как подобный же эффект произвела на нее внешность Микки Стюарта.
К счастью, сидящие напротив Чарли и Констанс Ридc общались с ней весьма раскованно, по-дружески и неформально. К тому же сама столовая являла собой разительный контраст с сидящим во главе стола человеком.
Вся мебель была изготовлена из великолепного полированного красного дерева. Обои были разрисованы очень точно переданными изображениями птиц. Кругом царил изумительный порядок, что наводило на мысли о хорошей прислуге. На стол накрывала женщина средних лет, которую ей представили как Дороти, но в этом поразительном доме, несомненно, должно было быть несколько слуг.
— Мне кажется, что до открытия сезона Леоноре не помешало бы осмотреть регулярные туристические маршруты, — как бы между прочим заметила Констанс. — Должна же она сама знать, что будет рекомендовать гостям.
Чарли нахмурился.
— Но Фло до сих пор лежит с растяжением связок...
Леонора уже встречалась с Флоренс Сандерман, пилотом самолета, приятной молодой женщиной, состоящей в штате пансионата и откровенно обижавшейся на подтрунивания Чарли по поводу ее временной инвалидности.
— Послезавтра я лечу на дальние участки. Если Леонора захочет, может отправиться со мной...
Эти слова прозвучали вполне естественно, но в устах Эдвина показались настолько неожиданными, что произвели впечатление грома среди ясного неба.