Разорванная связь

— Какой вид! Отвергнутая, я понимаю, почему ты так популярна.
Я замираю при звуке его голоса, а когда наконец оборачиваюсь, ага, точно, это гребаный Мартинес. Сейдж хмурится на него, но я протягиваю руку, чтобы не дать ей ничего с ним сделать.
Я просто хочу уйти, мнение какого-то труса о моем характере или теле не значит для меня ровным счетом ничего.
— Какого хрена ты только что сказал моей Связной, Мартинес?
Я поворачиваюсь и инстинктивно упираюсь в тяжелую грудь Гейба. Это плохая идея, потому что мы оба практически голые, и мои собственные узы просто в восторге от того, как это ощущается. Он едва замечает меня, но гнева, пронизывающего его, более чем достаточно, чтобы отвлечь от меня.
Это немного возбуждает, и мне приходится напоминать себе, что это не имеет ничего общего с тем, что он защищает меня, и все связано лишь с его собственной репутацией.
— Как только я подумал, что Гейб не может стать еще более жалким, он начинает ухаживать за девушкой, которая его бросила. Как на вкус эта отвергнутая киска, Ардерн?
Гейб обходит меня так быстро, что я вижу только размытое пятно его большого тела, а затем они оба оказываются на земле. Я натыкаюсь на Сойера, когда мы оба бросаемся к Сейдж, что глупо, потому что она — крутая девка, которая может поджечь нас всех, если захочет.
В главном доме раздаются крики, но я слишком занята тем, что прижимаю Сейдж к ограде бассейна, пытаясь удержать ее подальше от происходящей драки перевертышей, чтобы зацикливаться на этом. Я, как ни странно, горжусь тем, что Гейб надирает задницу Мартинесу, просто бьет его по лицу, как будто он может заниматься этим весь день.
Это похоже на карму.
Сойер застонал, а затем остервенело бросился в драку, чтобы оттащить Гейба от Мартинеса, едва не получив удар кулаком в живот. Гейб не сопротивляется, но когда они оба выпрямляются, его глаза выглядят очень по-кошачьи, радужки окольцованы огнем, словно он все еще преследует свою добычу, воображая, как отрывает плоть от костей и ковыряется в зубах.
Он не должен быть таким горячим.
— Что, черт возьми, здесь происходит? Что вы сделали с моим сыном?
Я оглядываюсь вокруг и вижу, что вокруг нас образовалась бормочущая толпа с кучей телефонов, направленных в нашу сторону. Жаль, что у меня нет полотенца, но это наименьшая из наших проблем сейчас, когда отец Мартинеса здесь, со зверским выражением лица.
Он ниже Гейба ростом и одет в костюм, вероятно, он либо в совете, либо работает на кого-то из его членов. Он очень похож на своего сына, и в его голосе чувствуется та же безжалостность мудака, от которой у меня сводит зубы.
Гейб откидывает плечи назад, его челюсть отвисла, как будто он собирается просто принять все, что скажет ему этот мудак, и это меня совсем не устраивает.
— У тебя всегда был ужасный характер, я исключу тебя из футбольной команды за это…
Я вскакиваю, не думая о том, как это выглядит и кто из соперничающих членов совета Норта окружает нас. — Это была я. Гейб замахнулся из-за меня.
Словно в ответ на мое признание, толпа расступается, и появляются Грифон и Норт. Норт держит тарелку с едой, которую мой мозг регистрирует, но не делает с ней ничего особенного, потому что оба их лица — громогласные маски, взбешенных альфа-самцов.
Отлично.
Глаза Норта окидывают всю сцену, а затем он говорит: — Что случилось, Дэвид?
Никто не говорит ни слова, и я пользуюсь моментом, чтобы влезть, бросив себя под автобус. Гейб замахнулся из-за меня, и я не позволю ему взять на себя вину за это. Футбол — это его жизнь, а мне больше нечего терять.
— Мартинес передвигался в лабиринте во время ТП и выследил меня, чтобы использовать как приманку для прудовой… девушки. Он начал разевать рот, а Гейб защищал меня.
Грифон переводит взгляд с одного на другого: костяшки пальцев Гейба все еще кровоточат в том месте, где зуб линейного защитника пробил кожу. Я затаила дыхание, готовая к тому, что он вызовет нас обоих и просто покончит с этим, но затем он снова поворачивается и говорит: — Ты не можешь винить Гейба за защиту своей Связной… даже если он зашел слишком далеко.
 
Глаза Дэвида снова переходят на меня, и когда они начинают светиться, Грифон загораживает меня, его руки расслаблены, но напряжение в его плечах говорит мне, что он готов броситься на этого Одаренного, если тот попытается что-то сделать.
Норт подталкивает ко мне тарелку с едой, и когда он делает шаг к Дэвиду, толпа вокруг нас внезапно затихает, страх, пронизывающий всех, настолько ощутим, что я почти задыхаюсь от него.
Что бы он ни делал, они все дрожат от страха.
— Отведи ее домой, Габриэль. Сейдж тоже, уведи их обеих отсюда.
Никто не осмеливается с ним спорить. Гейб не выглядит ошеломленным строгим приказом, он просто берет полотенце и накидывает его мне на плечи, а Сойер делает то же самое с Сейдж, и они оба выводят нас. Я уверенно стою на ногах, и, что удивительно, подруга тоже.
Когда мы доходим до дома, Гейб насмехается и качает головой, наклоняясь ко мне, чтобы прошептать: — Ты слишком хорошо умеешь врать, Связная. Только профессионал знает, как обойти Грифона таким образом, даже Норт был убежден.
 Глава 17 
 Будь готова к шести. 
Сообщение от Гейба будит меня в пять утра, но моя голова все еще раскалывается, полна гадости и явно не благодарит меня. Я пью воду, потому что отказываюсь верить, что это похмелье, и во всем виновато обезвоживание.
После вчерашнего я не могу заставить себя злиться на то, что он меня разбудил, но я все равно не в восторге от того, что буду находиться рядом с Гейбом так рано утром без всякой, черт возьми, причины.
Он проводил меня до двери моей комнаты после вечеринки прошлой ночь и не осудил за то, что я стонала и спотыкалась на лестнице, так что я думаю, что мы пришли к мирному соглашению, как будто теперь, когда я  лгала и покрывала его, я что-то доказала, и он действительно собирается попробовать эту дружбу и перестать срываться на меня каждую секунду, когда выдаётся возможность.
Я одеваюсь в повседневную одежду, потому что в кампусе в это время утром ничего не открыто, кроме столовой, так что мне не нужно производить впечатление на кого-то там. Я снова обращаю внимание на то, как моя рубашка обтягивает меня, теперь я сильно подтянулась, и мне действительно, действительно нужно найти работу, чтобы купить себе что-нибудь новое.
Я даже не могу похвастаться всем, над чем так усердно работала, черт возьми.
Я топаю по лестнице, создавая достаточно шума, чтобы разбудить все здание, потому что они все равно все сплетничающие сучки, так что я не обижусь, если испорчу им сон на весенних каникулах. Я добираюсь до входа в здание одновременно с Гейбом и прыгаю прямо к его мотоциклу, когда он протягивает свой запасной шлем.
Я уже стала профессионалом в том, чтобы правильно пристегнуть его и заскочить на мотоцикл позади него, так что меньше чем через минуту мы летим по дороге с ревом двигателя. Утреннее солнце уже ярко светит в небе, но прохлада раннего утра все еще обжигает голую кожу моих рук, обхвативших его талию. Когда мы, наконец, останавливаемся перед центром ТП, Гейб глушит двигатель и протягивает руку, чтобы я могла слезть, не приземлившись на задницу.
Это не то место, где я ожидала оказаться, но у Гейба есть ключ, чтобы попасть внутрь, и он ведет нас, включая свет и забегая в мужскую раздевалку, чтобы взять свою сумку. Я забегаю в женскую, чтобы сделать то же самое, новые кроссовки, которые волшебным образом появились после кровавой бани в лабиринте, все еще блестящие и белые, хотя я надевала их всего один раз.
Я не знала, что у колледжа есть бюджет на замену испорченных вещей, но, видимо, Дрейвен не зря берет за обучение кучу денег.
Гейб ухмыляется мне, когда я присоединяюсь к нему, выглядя при этом чертовски бодро, и я говорю: — Ты вытащил меня из общежития на рассвете, до того, как начался мой комендантский час, чтобы позаниматься? Как тебе удалось проделать это с одержимостью Норта держать меня взаперти?