Липовый барон
Впрочем, и сами наёмники-одиночки не спешат наниматься к благородным. С такими или с небольшой группой никто не будет обсуждать цель найма. Мол, вот наберётся отряд – тогда и узнаете. А зачем рисковать своей головой, влезая не пойми во что?
Кинуть сборную солянку наёмников благородные тоже могут, ведь репутации у отряда нет. Обманет работодатель – не выплатит оставшихся денег, трофеев может лишить, убьёт выживших, – и никто с благородного не спросит.
Одно дело – ссориться с большим отрядом наёмников, это опасно и невыгодно. И совсем другое – остатки сборной солянки добить. Выживут несколько наёмников, а кто их слушать будет? Сами же вожаки крупных отрядов их прирежут, чтобы воду не мутили. Какой спрос с неудачников? Выгоды от них никакой, а проблемы доставляют своими воплями о справедливости.
Всё по-другому, когда дворяне ссорятся с остатками крупного отряда, у которого солидная репутация. Выжившие так ославят кидалу, что к нему больше никто наниматься не пойдёт. Ну и у любого солидного отряда есть патент от короля и знамя, в отличие от ассорти новичков. Выживет кто-либо из отряда с репутацией – и проблем у дворянина с судом знати будет немало.
Суд знати в таких случаях на стороне наёмников. Всем памятны случаи, когда несколько крупных отрядов мстили кидалам, если проигрывали судебный процесс. Мстили не потому, что кинутых и убитых жалко, а всё из-за той же репутации. Невыгодны в среде наёмников прецеденты, когда известные и крупные отряды кидают.
К тому же это формальный повод пограбить и не делиться добычей с работодателем. И отомстили, и обогатились. Ничто так хорошо не сплачивает разные отряды наёмников, как формальный повод, призывающий к доброму делу, а за ним прячется нажива.
Прямых свидетелей резни после таких случаев не оставалось, а были только косвенные. Ну, там, видели рядом с замками крупные отряды… Но кому из высшей знати хочется лишиться такого выгодного инструмента для грязных дел, как наёмники? Все всё понимают, подозревают, но и разгребать ворох грязных дел никто не хочет. Там такое вылезет, что никому мало не покажется.
Так у крупных отрядов наёмников с репутацией, патентами и знамёнами сложился своего рода паритет с дворянами в спорных делах. Всё возможно, но лишний раз из-за мелочей ссориться с известными наёмными командами никто не хочет…
* * *Обо всём этом думал Лейт и проклинал тот момент, когда он от безнадёги с тремя своими приятелями согласился прибиться к сборной солянке. Ребята полегли. Двое – в бою, третий – через день от ран. Сборный отряд убавился наполовину. Повезло, что благородный не обделил деньгами и трофеями.
Лейт не был наивным и понимал, что дворянин не стал нарушать контракт вовсе не потому, что он честный и благородный. Просто ему это невыгодно. После первого договора был заключён второй, а сборный отряд отправился в столицу для пополнения добровольцами.
Единого центра власти в отряде как не было, так и нет. Не то чтобы её совсем не было. Раньше было семь групп, которые договаривались между собой. Теперь ключевых команд всего три.
Лейт вздохнул с сожалением. Теперь он ни на что не влияет. Без поддержки товарищей и тех, кто к ним только начал прибиваться, его голос ничто. Так нелепо бой пресёк все его планы по созданию своего собственного отряда. Был бы он помоложе, это не было бы такой трагедией. В молодости кажется, что всё ещё впереди. Друзья сами появляются. А с возрастом не то чтобы друзья, но и приятели не заводятся. Старость не любит одиночества, но с возрастом люди теряют навык легко сходиться с другими.
Новый контракт подписали почти все. Глупцы, второй договор, скорее всего, будет последним. Лейт не стал торопиться с подписанием. Он отговорился тем, что всегда успеет это сделать. С отрядом в столицу Лейт ехал только потому, что так безопаснее в смутные времена. Формально он вообще не в отряде.
Гнида Жамут хотел, чтобы он покинул отряд, раз контракт не продлил, но тут этот козлина поторопился. Своих Жамут сохранил почти всех, да и под его начало стали стягиваться люди, но ведь есть и другие вожаки. Двум остающимся авторитетам не понравилось его самоуправство. В общем, восемь дней пути от баронства до столицы Лейту разрешили проехать в отряде.
* * *После полудня сборный отряд нарвался на непонятных людей. На повороте лесной дороги, на дистанции в двадцать саженей. Отряд наёмников и странные люди столкнулись неожиданно для обеих сторон. Диковинные, нелепые, высокие. В непонятной яркой одежде, по которой не распознать, к какому сословию принадлежат люди. Наряды не выглядят дёшево, явно не крестьянские тряпки. Чужестранцы? Купцы? Посольство? Но почему они пешком, а не на лошадях?
Ещё более странный состав – разношёрстный по возрасту и полу. Несколько стариков, пять или шесть взрослых мужчин, подростки. На первый взгляд, по крайней мере, пять или семь женщин разного возраста. В их количестве Лейт сомневался. Все они странные, а тот, что сбоку, – непонятно, парень или девка. Длинные волосы, но сисек вроде нет. То же самое – непонятно, как определить пол у полноватой, подстриженного совсем коротко человека, но вроде с сиськами.
Необычным было и поведение. Некоторые махали радостно руками и что-то кричали – неразборчиво и на непонятном языке. Другие молчали и смотрели настороженно. Третьи делали вообще что-то непонятное: держали у лиц какие-то черные и белые коробочки.
Самым странным было то, что ни у кого не было оружия!
«Они такие же, как этот сраный отряд. Собраны в группу, но главного у них нет», – подумал Лейт.
Наёмники поначалу застыли на дороге. Потом начали охватывать чудаковатых людей полумесяцем. Стандартная процедура, когда столкнулся с чем-то непонятным. Вожаки отряда непонимающе переглядывались между собой.
– Кто это? О чем они лопочут? Что они тут делают? – слышались со всех сторон вопросы.
На лицах непонятных людей постепенно радость сменилась тревогой. Боятся! Если боятся, то, значит, виноваты! Виноваты – значит, беглые! Беглые – значит, ничьи! Ничьи – с богатством! Странные зелёные, красные, синие мешки у некоторых за плечами и на земле. Мешки – значит, добро! А оно тех, кто первым подобрал!
Лейт понял ещё до первых криков, что дальше произойдёт. Догадались, конечно, все три вожака, не только он. Сейчас никто из них не сможет остановить грядущего.
Так стая дворовых собак, столкнувшись с наглой кошкой, ещё не сразу понимает, кто перед ними. Недолго, но псы всегда тупят, а после с визгом и слюнями во все стороны кидаются на кошку.
Старика в странной одежде, что вышел навстречу, убили первым. Он ещё хрипел, прижимая ладони к окровавленной голове, и выл что-то непонятное. Странный дурак! Ну кто же идёт договариваться со встречными без охраны и своего флага!
– Беглые! – заорал кто-то, и началось.
«Дурак! Какие беглые! Для беглых они слишком хорошо и странно одеты!» – успел подумать Лейт, отмечая, как наёмники бросились на добычу.
Остановить убийства и грабёж никто из вожаков уже не смог, даже если бы захотели…
* * *– Бей-й-й! – орал кто-то в первых рядах, самый оголтелый и дурной.
«Дурачьё! Первый на поле боя и первый при дележе – это разные вещи», – успел подумать Лейт.
Пускай придурки лезут вперёд на что-то непонятное, а он лучше во второй линии. Вроде и не в тылу, может на трофеи претендовать, но и не лезет первым не пойми во что.
Осторожность спасла жизнь наёмнику. Начали раздаваться какие-то странные хлопки, и стали падать первые тела нападающих. Инстинкты сработали правильно: залечь, откатиться, замереть, понять, откуда опасность, снова переместиться.
Лейт заметил, как странный человек наводил руку на бегущих. Раздавался хлопок – и падал очередной дурак. Восемь резких звуков – потом пауза, за время которой наёмники решили, что артефакт сдох, и самые нетерпеливые опять понеслись вперёд. Ещё восемь хлопков – и ещё пять придурков дёргаются в конвульсиях. Впрочем, на общий хаос происходящего хлопки почти не повлияли.