Прощай, Лоэнгрин! (СИ)

Эту встречу Отерней ждал почти с нетерпением, которого не мог себе позволить, что выдавало бы в нем подобие слабости. Чтобы организовать рандеву с киллером, пришлось подключить все свои связи. Невольно станешь верить во все невероятные слухи, которые окутывали имя Финис…
Черт подери! Отерней на ходу оскалился, потому что убийственная мысль снова и снова маячила в голове. Он даже не знал, с кем встретится!
Досье на наемного убийцу было составлено американской разведкой, и эта злополучная папка хранилась в секретном подземном хранилище ФБР. Только для того, чтобы взглянуть на нее ушла колоссальная сумма денег. И что в итоге?
Это была вторая причина недовольства господина Отернея.
Ни одного фото, ни имени, ни описания. Ничего! Каждая строчка на пяти листах печатного текста была замазана черным маркером. Лишь адрес электронной почты, по которому можно было связаться с Финис.
Ответ последовал почти через месяц. В послании были краткие указания снять номер в Грант Хайятт, наличие человека, который знает язык жестов и снисходительная приписка относительно количества охраны. Четверо, ни больше.
Тонко чувствуя свое состояние, Отерней принадлежал к тем людям, которые были помешаны на собственном здоровье. Начитанный, образованный мужчина увлекался восточной и альтернативной медициной, доведя процедуры до подобия ритуала. Одной из самых любимых была гирудотерапия.
Предвидя нешуточный стресс от грядущей встречи, Вигго заранее договорился с доктором, которого искали по всей Индонезии и Тайланду, о дополнительном сеансе сегодня вечером. В крови уже были превышены продукты распада, которые возникают от нервного напряжения, или попросту говоря стрессе, и осознание этого только подливало масла в огонь.
Подойдя к двери номера, мужчины остановились. Первыми вошли двое охранников, и через мгновенье Вигго услышал, как они засуетились и закричали, отдавая короткие приказы поднять руки вверх. Потом, шум стих и один из них выглянул.
— Господин Отерней, Ваш гость уже здесь.
«Любопытно!» — промелькнуло в голове Вигго, улыбаясь помимо воли.
Знаменитый Финис, разумеется, не мог появиться через парадный вход. Живое воображение Отернея металось в догадках среди множества вариантов того, как должен выглядеть убийца, но окончательной картины так и не сложилось.
Просторный холл, заполненный мягким желтоватым светом, был уставлен дорогой мебелью и предметами роскоши. Черный мраморный пол напоминал зеркало. От того и создавался жутковатый эффект, что прямо из холодной каменной сердцевины появился человек, полностью облаченный в черное.
Широкие штаны со множеством карманов, высокие ботинки на толстой подошве, со шнуровкой, бронежилет, черная шапка- маска, закрывающая лицо и летные очки. Лямки, перекрещивающиеся на груди «гостя» давали понять, что за спиной у него парашют.
— Какой приятный сюрприз, — голос Отернея звучал угрожающе, но быстро оценив обстановку, он позволили себе расслабиться, и дал знак своим телохранителям обыскать человека в черном.
Мистер Сативан остался стоять чуть поодаль от своего нанимателя. Его руки чуть ли не автоматически перевели сказанные слова в жесты.
Финис медленно ответил жестом, что прекрасно слышит — не может только говорить.
— Прекрасно, — Виго откинулся в широком кресле, пока не закончился досмотр. — Признаться, я все думал, как ты сможешь меня удивить, Финис. И если честно, я испытываю некоторое разочарование от столь сумбурного начала. К тому же, вся эта история с языком жестов, как-то дешевит твои услуги. Вот, когда ты встречаешься жертвой, то невольно становишься перед выбором сказать ему пару слов на прощание, передать весточку, так сказать и держать оружие в руках. Да, тебя пойди и не поймет никто. Или на бумаге послание пишешь?
Слова Вигго могли показаться обидными, но он говорил без тени улыбки. Просто констатировал факт, а любопытство было понятным и логичным.
Телохранители подошли ближе к своему хозяину, утвердительно кивнув. Человек в черном медленно опустил руки вдоль тела и слегка наклонил голову.
 
— Моим людям сейчас ничего не стоит сорвать с тебя маску, а потом просто застрелить. Ты и до балкона добежать не успеешь, а если умудришься, то боюсь, и там удача тебя покинет.
Руки киллера медленно и грациозно зашевелились, а голос Сативана звучал в странном дубляже.
— «Во-первых, я никогда не разговариваю с жертвой. Ни в каком виде. Мне платят не за это. Во-вторых, большая часть заказов исполняется под видом несчастного случая, что вполне устраивает клиентов, у которых не особо богатый выбор в устранении препятствий, или, скажем, сроки поджимают. А в-третьих, я предупреждал о количестве сопровождающих. Мистер Отерней, Вы неверно толкуете положение. Напоминание об этом находится за Вашей спиной. Ох, уж эта мода на точечное освещение!»
Поразительно, но даже не видя лица этого человека, Вигго отчетливо понимал, что в данный момент над ним смеются. Резко обернувшись, он увидел, как у дальней стены, в нише, где на потолочных балках была подвешена каменная скульптура «гроздью» висели два человека. Их шеи затянула прочная веревка, и в качестве идентификации их личностей тело перекрещивали тяжелые снайперские винтовки.
— «Не люблю лишние хлопоты, господин Отерней! И, увы, я должен поддерживать свою репутацию», — снова раздался голос Сативана, но уже дрожащий и испуганный.
Глухой звук прозвучал дважды и ровно столько же телохранителей тут же откинули назад свои головы, а их мозги широкими брызгами изуродовали дорогую оббивку стен.
В тот момент, когда все отвлеклись на повешенных, Финис незаметным движением выудил из подушки ближайшего к ним кресла пистолет с глушителем. Оставшиеся головорезы, схватились за свое оружие и взяли Финис на прицел.
— Полагаю, что будь моя смерть в Ваших интересах, я давно присоединился к этим идиотам.
Короткий плавный кивок, последовал в качестве ответа.
Махнув рукой, Отерней дал понять, чтобы охрана убрала оружие. Нетрудно было догадаться о мотивах Финиса. Отерней знал таких людей, которые лишнего шага не сделают, если им не заплатят.
— Слухи правдивы и это мне нравится! — облегченно вздохнул Вигго, затем поднялся с кресла, чтобы прогуляться к панорамному окну и полюбоваться видом ночного города. Он не чувствовал ни капли страха и испытывал за себя чувство схожее с гордостью, но куда более мягкое и снисходительное.
— Я ненавижу Джакарту, мистер Финис. Это настоящая клоака человеческих пороков и болезней. Нет нравов, принципов, только жадность, нужда и жестокость, которые превращают людей в скот. Хотя, о жестокости, я многое узнал еще в детстве и именно она стала лучшим мотиватором и трамплином к моему теперешнему состоянию. Увы, этих людей, — голубые, почти прозрачные глаза Отернея холодно скользили по копошащимся внизу машинам и людям, — тяготы жизни только изуродовали. Полуинстинктивная жизнь, почему же не считать их животными? Ни малейшего усилия над собой, пренебрежение разумом, который может расцвести даже среди свалки помоев. У меня нет семьи именно потому, что я знаю, что бы сделали с моей женой и детьми по законам того бизнеса, в котором я проложил себе дорогу сам. Знаю, потому что своими руками вырывал женщинам ногти один за одним, пока их мужья наблюдали за этим процессом, а детей кидал в яму с голодными собаками. Я слышал их вопли. Не знаю, чьи были громче: детские или взрослые. А я не отворачивался, смотрел и впитывал этот ужас, понимая, что такова цена моего выбора. Им тоже предоставлялся выбор, но прогнившая система ценностей, заполонившая головы, бывает сильнее логики или они надеются, что кто-то станет на их защиту. Какое счастье, что мое детство не оставило на мне печать жалости. А какие прекрасные учителя у меня были! Так что, моя душа продана за дорого и потому при жизни, совесть меня не мучает. Вот такой бонус! А что будет за ее гранью, уже не важно. Важен только сегодняшний день и я намерен окружить себя всеми возможными удовольствиями и комфортом, что пока, увы, невозможно. Представляете, я потерял сон! И все из-за одной твари, которая обесценивает все мои жертвы.