Сафир. Распутье (СИ)

В связи с этим совсем иначе воспринимается признание Сатоши в том, что он вообще не человек. Если предположить, что и он и этот Верховный Магистр — представители высокоразвитых цивилизаций… Скорее всего разных. А может и не они одни. Тогда всё происходящее может быть результатом конфликта между ними, и того же Ареса просто “подтолкнули” в нужном направлении. Это бы объяснило внезапную перемену его характера. Да и Сатоши упомянул тогда какого-то врага, который стоит за происходящим.
Как всё сложно… А главное, такое ощущение непонимания и беспомощности… Орден мы проглядели, не поняли, а теперь это едва ли не сильнейшая организация. Аресу незаметно промыли мозги… А что мешает сделать это со мной? И, главное, совершенно непонятно, какие у них цели? Почему действуют именно так?
— Добро пожаловать из богов обратно в люди! — произнёс Пьер с лёгкой иронией. — Вот именно так мы чувствовали себя по отношению к вам.
— Вот уж действительно… — согласилась Ива. — В конечном счёте, я всего лишь человек, просто очень долго живущая. А тут явно иной уровень игры, иные правила. Радует то, что Сатоши пообещал прояснить ситуацию, да и вообще, вроде как, на нашей стороне.
— Полагаю, бог Ночи в первую очередь на своей стороне. — тактично заметил Морт. — Но происходящее явно не входит в его планы.
— Что ж, осталось не так много. Думаю, дней за десять доплывём, а то и быстрее, если Морт организует нам попутный ветер. — произнесла Ива. — А там уже и до Окинавы рукой подать.
— Верховный Магистр — не человек! — потрясённо прошептал Лиам.
* * *
— Ну, ты готов потерпеть? — спросила Ива Морта, поднявшись вместе с ним на палубу. — Будем из тебя архимага делать. Так это, вроде, у вас называется? Спешки, вроде особой нет, так что у тебя будет время восстановится и прийти в себя после процедуры.
— Да, именно так! — подтвердил счастливый маг.
— Хотя… — задумалась она. — Зачем терпеть? Сделаем вначале лёгкое обезболивание. Лови скрипт. Будешь потом его на себя использовать, если станет совсем невмоготу. Но не чаще, чем раз в час!
— Хорошо! — согласился он. — Сохранить… “Обезболивание”… Применяю на себя?
— Да. — подтвердила Ива. — А теперь терпи!
Морт зашипел, сквозь стиснутые зубы. И это после обезболивания?! Ему казалось, словно он по локоть опустил обе руки в кипяток! Скинув с себя верхнюю одежду, маг размотал ленты, обвивающие руки и увидал сотни пиктограмм покрывавшие их от запястья и до плеча, красновато-коричневые значки из которых можно сложить заклинание. Любое!
От локтя и ниже глифы были скорее красные, чем коричневые и чуть бледнее, чем более старые, но тем не менее — они были! Его мечта исполнилась! И года не прошло! Понятно, что сами по себе они значат не так много, без заклинаний-последовательностей, но он уже знает их немало и в отличии от других магов не нуждается в гримуаре, не нуждается в хитрых техниках шифрования.
А если добавить сюда обещанное богиней бессмертие… Могущество плюс вечная жизнь… Это уже что-то большее, чем просто человек-архимаг, тут он уже и сам становится на одну ступеньку с оставшимися в живых богами! Почему бы ему потом не организовать свой собственный культ? Ради такого можно и потерпеть! Шшшш…. Как жжётся-то!
* * *
Оставив новоиспечённого архимага Ива спустилась в каюту. Пьер и Камилла играли в догонялки, гоняясь друг за другом по мачтам и снастям, так что в каюте находился один только Лиам. Бывший рыцарь обессиленно лежал на гамаке, уставившись в потолок и о чём-то думал.
— Как самочувствие? — спросила она, присаживаясь на соседний гамак.
— Как-будто пробежал двадцать километров с коконем на плечах. — ответил он.
— Примерно так оно и было. — согласилась Ива. — Похоже, те сны были не случайны и глава Ордена действительно направил рыцарей в Королевства и включил в них этот «боевой режим», «победа любой ценой». Представляешь, тысяча, десять тысяч рыцарей размахивающих огненными клинками? Каждый уничтожит десять, двадцать врагов, а потом погибнет сам.
— Славная смерть…
 
— Не «славная», а идиотская! — вспылила она. — Знаешь, чем больше я размышляю, тем больше убеждаюсь в том, что Верховный Магистр действительно не человек. У него логика нечеловеческая. Вроде как цели у Ордена хорошие, добрые — защита людей от набегов тварей и расширение доступных людям земель, вот только добро это безжалостное. Злое добро, понимаешь? Порядок, но ценой обезличивания и расчеловечивания.
— «Каждый рыцарь — это кирпич в стене, защищающей людей» — процитировал он.
— Но ты не кирпич, не вещь! — с горячностью произнесла она. — «Ни один человек не может быть средством достижения целей другого человека. Все люди — «цели» и нет людей «средство». Почему ты со мной? Потому что тебе вдолбили в голову, что ты должен служить богине, Чистой Деве, и умереть в её честь? Или потому, что ты разделяешь те же цели, что и я? Что если бы я решила забиться в какой-то тёмный угол и ждать, пока всё пройдёт? Пусть хоть весь мир погибнет, но я выживу.
— Но вы не такая! — возразил Лиам.
— Откуда тебе знать, какая я… — горько произнесла Ива.
— Я знаю. — твёрдо заявил он. — В той крепости, где я вырос, была библиотека. Как и в других крепостях Ордена, впрочем. Немалая часть книг была посвящена вам. Конечно, большей частью рассуждения в духе учения, но там было много цитат из ваших речей, когда вы являлись на праздниках в своих храмах и обращались к людям. Практически каждое ваше слово, сказанное за тысячи лет было записано и сохранено. Я вырос на этих цитатах. Ещё там были иллюстрации, благодаря которым я вас сразу и узнал. — тут Лиам смутился и покраснел. — С того дня я внимательно смотрю, как вы себя ведёте, что кому и как говорите. Всё это расширяет и углубляет тот образ, что сложился во мне, но ни как ему не противоречит.
— Понятно… — произнесла она, внезапно смутившись. — О чём ты размышлял, перед моим приходом? — сменила тему Ива.
— Пьер рассказал мне о той награде, что вы предложили нам, — ответил он. — и я размышлял о той ценности, которой обладает вечная жизнь. Жизнь обычного человека — это как кошель с золотыми монетами, каждая из которых — год его жизни. Это большие деньги и распорядится ими он может по своему усмотрению. Может прокутить в своё удовольствие, может построить дом для своих детей, а может — каменный мост, чтобы другие люди с удобством пересекали реку и ещё многие годы после его смерти вспоминали о нём с благодарностью. Но вечная жизнь — это даже не телега гружёная золотом, а всё золото мира и даже больше. Но как распорядится таким богатством? Смогу ли я? Означает ли это, что моя жизнь станет важнее жизней других людей? Стоит ли жертвовать вечной жизнью, ради того, чтобы спасти одну семью беженцев, если я потом смог бы помочь миллионам семей?
— Но, если сегодня ты позволил умереть одному человеку, ради того, чтобы завтра спасти тысячу, — медленно произнесла Ива, — то завтра ты самолично убьёшь четыреста, чтобы спасти оставшихся шесть сотен.
— Но у этих четырёх сотен могло быть своё мнение на этот счёт? — ответил Лиам.
— Чем выше ты находишься, тем чаще приходится руководствоваться такой вот математикой… — неуверенно произнесла она. — Сложно при этом остаться человеком.
— Вот и я думаю, смогу ли я? — ответил он. — Пока я вижу только одну причину взвалить на себя эту ношу — вечно быть с вами.
— Это… — она не нашла слов. — Кушать хочешь?
* * *
На то, чтобы передать Морту десяток заклинаний по управлению погодой — много времени не ушло и вот уже сильный попутный ветер гнал судно на юго-восток. Вместо ожидаемых двух недель, уже на десятые сутки на горизонте появился берег. Приплыли.
  
Часть 3.
   
Глава 1
 
Время плавания было, пожалуй, самым спокойным периодом в их жизни за последние месяцы. Лиам восстанавливался и отъедался после своих подвигов, Морт тянул из Ивы новые заклинания, Пьер то ли дремал, то ли размышлял о чём-то полуприкрыв глаза, а Камилла то прыгала с мачты на мачту, то минуты затишья беспечно плавала вокруг корабля.