Сафир. Распутье (СИ)

Ориентироваться во всём этом хитросплетении было непросто даже Иве, с картой висящей перед мысленным взором, но позолоченный купол служил хорошим ориентиром, благодаря чему они неуклонно продвигались к своей цели.
Помимо них на улицах, само собой, было уйму народа, спешившего по своим делам туда-сюда, одетого по местной моде. И если Ива с Пьером не находили в этом ничего особенного и заслуживающего внимания, то Лиам с Мортом пялились по сторонам во все глаза.
Бывший рыцарь, правда, оправдывал перед самим собой столь явное любопытство — необходимостью контролировать ситуацию. А то мало ли, вон тот мужик с длинной бородой в странном халате до земли и намотанной на голове тканью выхватит из-за пазухи кинжал и кинется на богиню?
Среди взрослых, по грязным улицам бегали, смеясь и крича одетые непонятно во что чумазые дети, играли, спорили, мирились, обсуждали свои, несомненно важные дела. Пьер, проходя мимо них, отчего то, с тоской в глазах, провожал их взглядом, останавливаясь на грязной, грубой ткани, служившей им одеждой, босых ногах и растрёпанных причёсках.
Через сорок минут блуждания по улицам они наконец вышли на рыночную площадь, примыкавшую к храму бога Торговли, взглянули на высокое, белое с золотыми украшениями здание и остолбенели. И было от чего. Поверх дверных проёмов и маленьких, забранных позолоченными решётками окон, на белых стенах виднелись чёрные следы копоти.
— Уважаемый, — поинтересовался Пьер у торговца фруктами, — что здесь произошло? Неужели жрецы Ареса постарались?
— Не, что вы. Какое им дело на нашего городишки? — ответил, щурясь на солнце торговец. — Большой отряд проходил мимо, в сторону столицы, видать дела у них там. — произнёс он и ухмыльнулся. — К нам в город зашёл один из их старших с небольшим отрядом и тут, на площади, объяснил народу что теперь да как, мол Арес, их бог, избавился от остальных богов и воцарился над миром. Ну и ещё обмолвился, мол, теперь храмы мёртвых богов и их культы какой-либо божественной защиты лишены. И сказав это, жрец и его сопровождающие покинул город, а ночью, представьте себе, какие-то беззаконники, толпой, вломились в храм Плутоса, перерезали глотки его жрецам и охране, после чего вынесли всё золото, а сам храм вместе с телами спалили. Огонь пылал так жарко, что даже углей от них не осталось, одни почерневшие кости.
— А откуда ты тогда знаешь, что им резали глотки? — поинтересовался у него Пьер, смотря прямо в глаза торговца.
— Так люди говорят. — ответил тот с ухмылкой. — А ещё они говорят, что не стоит лишний раз совать свой нос в чужие дела.
— А с храмами других богов что? — спросила Ива.
— Дык, в ту ночь лихие люди в первую очередь полезли туда, где есть что взять, сначала сюда, потом к Бахусу в закрома. Вкусное там винцо было… А поутру жрецы остальных мёртвых богов намёк поняли и разбежались. Такие дела… Ах да… — опомнился он. — Смотрите какие апельсины! Сияют как солнце!
Апельсины они купили, те и в самом деле были хороши.
* * *
— Не хочется мне что-то останавливаться в этом городе. — произнесла Ива пару минут спустя. — Мерзкое какое-то ощущение… Да и небезопасно это может быть. Если они так к своим, то чужаков обобрать — дело святое.
Восполнив запас продовольствия по привычным уже полуторным — двойным ценам они отправились дальше, намереваясь до заката отойти подальше от Кемера. Уж больно неуютно вдруг стало среди его стен.
За три часа удалось отъехать достаточно далеко, чтобы их не было видно с башен города. Отойдя от дороги метров на двести путешественники принялись обустраивать лагерь. Ива показала Морту ещё одно заклинание и активировала у него пару необходимых для него глифов.
Стоило магу его активировать, как земля перед ними зашевелилась. Что-то невидимое надавило на неё сверху, в результате чего образовалось углубление диаметром метров десять, окружённое небольшим земляным валом.
Аккуратно сведя за повод лошадей вниз, на глубину полутора метров они разожгли в середине ямы костёр и принялись обустраивать лагерь, развьючивать и чистить своих кобылок, греть пищу, готовить спальные мешки. Да и вообще, просто размять ноги после трёх часов в седле было необходимо.
 
Разговор как-то не ладился, все были погружены в свои мысли и обменивались какими-то фразами только если это требовалось по делу.
— Так что же, выходит, культ Плутоса перестал существовать? — нарушил тишину Морт, после того, как все закончили ужинать.
— Трудно сказать. — ответила Ива. — Нельзя по одному городу говорить за весь мир. Возможно, где-то, где сохранилась прежняя власть, их взяли под защиту стражи. В конце концов культ Плутоса, как и прочие играли свою важную роль.
— Какую? — возмутился Морт. — Сидели на чужих деньгах и давали их под проценты другим, зарабатывая на пустом месте?!
— Знаешь, — усмехнулась Ива, — есть верный признак. Если чья-то работа кажется тебе слишком лёгкой — значит ты ничего в ней не понимаешь. Как думаешь, слишком ли сложным выглядит работа мага, что шагает по полям и стимулирует рост растений, с точки зрения фермера, вспахавшего и засеявшего эти поля?
— Сравнила тоже! — возмутился Морт. — Магу сколько учится надо? Жизнь посвятить ремеслу! А эти жулики взяли чужие деньги под два процента годовых и выдали их другому человеку в кредит под пять процентов, а разницу, три процента, положили себе в карман!
— Денег им должен, да? — вкрадчиво поинтересовалась Ива.
— Должен… — согласился маг, опустив голову. — Но теперь то, наверно, уже всё? Да?
— Тебя только это беспокоит? — спросил его Пьер. — В Кемере толпа жителей вломилась в храм, перерезала глотки двум десяткам, или около того, людей, разграбили его, сожгли вместе с трупами, оставив от недавно ещё живых людей обугленные кости! Тот торговец, судя по всему, в этом тоже участвовал! Если жрецы Ареса просто исполняют волю своего безумного бога, то эти накинулись на служителей Плутоса, словно стая голодных хищников на ребёнка!
— И поделом! — возразил ему Морт. — Всю жизнь сидели на золоте, а теперь пришло время платить по счетам!
— Мои жрицы тоже заслужили подобной судьбы? — тихо спросила его Ива. — Жрецы Аполлона, Флоры, Фауны, Борея?
— Ну… наверно нет. — стушевался маг. — Про них я ничего плохого сказать не могу.
— Госпожа… Ива, — с небольшим усилием произнёс Лиам, — Пользуясь моментом, хочу спросить. Вот Вы говорили, что покинули свой прежний мир из-за того, что на него, словно страшное бедствие, обрушилось бессмертие. Но как такое может быть? Как такой дар может стать бедой? — спросил он, ловя благодарный взгляд Ивы.
— Начну немного издалека. — произнесла она, усаживаясь поудобнее у костра. Пьер и Морт, прекратив спорить, приготовились её слушать. — Помните, как несколько дней назад я говорила о том, какую роль сыграл Орден, забирая себе лишних, прости Лиам, наследников? Баронство одно, один замок, а детей у барона может быть и пять и шесть, и даже десяток. Но, ровно то же самое происходит и у остальных людей, как ни странно. У семьи фермеров есть поле, с него она и кормится. Но рождаются дети, а у них свои. И вот их уже не пять человек, а двадцать пять. А поле всё тоже, и урожай с него всё тот же. Вот и приходится им искать счастья в других краях. Многие, в конце концов, селятся в землях Ордена, которые тот отвоёвывает у Синего леса. Они осваивают эти земли и время от времени гибнут во время набега «тварей». Таким образом рост численности населения в мире сдерживается повышенной смертностью во Фронтире, как рыцарей так и простых фермеров с ремесленниками. Правило, может быть жестокое, но простое: в мире может жить столько людей, сколько он в состоянии прокормить. Но люди плодятся быстрее, чем земля может обеспечить, еды и прочего необходимого для жизни на всех начинает не хватать, а из-за этого возникают конфликты перерастающие в войны.
— Выходит, — задумчиво произнёс Пьер, — не будь Синего леса с его тварями, мы бы сами резали друг друга тысячами, избавляясь таким образом от лишних ртов?