Мой ядовитый шеф (СИ)

– Отстань, обжора!
Я спихнула нахаленка на пол, но заснуть не успела: он вернулся раньше. Дома шмыгрик хозяйничал сам: точнее разбойничал в ящиках тумбы с продуктами. Здесь же, не найдя ничего съестного, взялся за меня. Ох, зря не оставила надоеду дома.
– Да встаю я. Встаю! – я спихнула его на валик, обозначающий подушку, и села.
Сегодня, когда оторопь прошла, произошедшее представлялось не таким трагичным. Поймать, то поймали, но надолго ли? Стоило успокоиться, как я вспомнила о собственном происхождении. Хухрик я или кто? Нет той клетки, что способна меня удержать!
– Ща будет еда. Погодь! – пообещала я и со всей силы зевнула.
Сосредоточиться, когда едва проснулся, не так уж и просто. Пришлось прибегнуть к холодной воде, чтобы взбодриться. Как только глаза перестали закрываться, а очертания предметов приобрели четкость, я встала в центре комнаты. Вообще-то, положение точки входа значения не имеет, зато так я выгляжу наиболее впечатляюще. Вся такая неустрашимая и пронзающая пространство.
Точкой выхода я выбрала собственную квартиру, как единственное место настолько знакомое мне, что сбиться невозможно. Однако же картинка никак не набирала четкость. Изображение плыло и раздваивалось, как будто у меня резко испортилось зрение.
Тогда я прибегла к давнему способу, который практикую, когда не знаю куда направляюсь. В таких случаях я листаю реальность слоями, как книгу, раскрытую наугад. Раз картинка, два, три – до тех пор, пока не понравится предложенный вариант.
В этот раз я уверенно «раскрыла книгу»: процедура знакомая и ничего уникального в ней давно нет. Раскрыть-то раскрыла, а «перелистнуть страницу» не смогла. Они казались склеенными настолько прочно, что нижняя картинка проступала на верхней. Очертания смазывались и путались: толком не рассмотреть куда иду.
Такое случалось каждый раз при попытке прорваться на прямую в море. Оно и понятно: стихию не удержать бытовой магией. Шанс утонуть и затопить город при проколе вероятнее везения. Но здесь-то, здесь опасности никакой. Подводный город надежно защищен. Так в чем дело?
Новой точкой выхода я выбрала погружной дом. Оба объекта под водой: вдруг сработает? Почти сразу поняла, что ничего не выйдет, но раз за разом пыталась прорваться. Это же самый простой способ обрести свободу, и именно он недоступен! Ну, почему?
Десять… двенадцать… я сбилась со счета, предпринимая попытки. Я привыкла к тому, что всегда и отовсюду могу сбежать. Неприятный сюрприз поразил до подрагивающих рук. Паника захлестывала, подбрасывая новые и новые варианты, один ужаснее другого. То мне казалось, что я проведу всю жизнь среди воды. То, что мы потонем при попытке бегства. То, что станем похожи на горгон внешностью и характером.
– Прорвемся! – Я так увлеклась несвойственными мне переживаниями, что пропустила миг, когда проснулся Хрум.
Он лежал на боку, подперев щеку рукой, и задумчиво изучал незавершенный прокол, цветным кругляком застывший посреди комнаты.
– Как? – буркнула я, убрала заклинание и утопала в уборную.
Прохладная вода, что водится тут в переизбытке, снова сотворила чудо. Страх ушел, как будто и не было, сменившись более привычной наглостью. Я всегда ощущала себя, если не всемогущей, так хитрейшей точно. И чего расхандрилась, спрашивается?
– Без еды прорываться отказываюсь! – заявила я, вернувшись в комнату. Шмыг, сидевший на плече у приятеля, энергично кивнул, нахохлился и потопал по руке вниз.
Двуликий шмыгрик всегда безошибочно выбирал того, кого считал более кормоспособным. Мой интерес к завтраку не мог не перевесить «мужскую солидарность» с Хрумом. Беглеца я поймала в тот момент, когда он приготовился к покорению моей ноги.
– Ну нет, мелочь. Портить костюм я тебе не позволю! У меня их всего три.
Я подсадила пройдоху на плечо, и поскакала к двери, крикнув полуодетому Хруму:
– Догоняй, – и привычно помчалась не по той лестнице.
Сегодня новый день в новом городе. И пусть я пока ничего тут не знаю, это нестрашно. Задание о всемогущем скорпиусе мне тоже вначале казалось невыполнимым, но я справилась, пусть и осталась без оплаты. Здесь плата – моя жизнь. Справлюсь – буду жить, как хочу. Это ли не повод постараться?
 
Тьфу, опять этот Ортегас.
  
Ортегас
 
Флайт Клеона устал. Морду своего – Ортегас не видел, но догадывался, что тот выглядит не лучше. А меж тем, они не приблизились к разгадке. Вода, как вода. В меру синевато-серая, в меру усеянная водорослями. А главное, совершенно не ясно, где та загадочная точка, куда указало скрупулезно выстроенное заклинание. Ни улиц, ни перекрестков, ни захудалых, едва протоптанных, тропинок – ничего, что послужило бы ориентиром.
– Возвращаться надо. Твой флайт устал, – брови Клеона сошлись на переносице, а сам он выглядел усталым и недовольным. – Ничего мы не найдем.
– Не мог я ошибиться, – прошептал Ортегас, перебирая в уме построение хрупкой конструкции. Он не впервые разыскивал и заклинание помнил наизусть, но до этого личные предметы были крупнее, чем мелкий оттиск помады. Зачарованный же лук при ближайшем рассмотрении так фонил магией, что для поиска вовсе не годился. Сила, влитая в уникальную вещицу, надежно сбивала даже самые точные настройки.
Благоразумные флайты предпочли расслышать только первую фразу. Они переглянулись и начали разворот, но, не завершив оный, устремились в сторону, еще больше отдаляясь от берега.
– Ты чего видишь? – Ортегас вытянул шею, стараясь рассмотреть то, что засекли востроглазые существа.
– Вроде, вон та точка растет понемногу, – Клеон неопределенно махнул рукой в том направлении, куда они летели.
– Нет там ничего! – уверенно заявил Ортегас и беспокойно оглянулся назад. Флайты не всесильны, берег все дальше, а незапланированное купание – сомнительное удовольствие.
– Есть! – также непререкаемо отозвался приятель и наклонился вперед, прижимаясь к шее летучего помощника. Видимость не улучшилась, да и полет не ускорился.
– Нет! – рявкнул Ортегас, чувствуя, что разум вновь затуманивает заклятие, мешая здраво рассуждать. – Поворот! – он хлопнул флайта по шее, выслушал в ответ сердитое фырканье и осекся: – Нет! Вперед! – тот выпустил струю дыма, демонстрируя все, что думает о противоречивых указаниях, и продолжил путь, изображая, что не слышит никого и ничего.
А впереди проступили очертания замаскированного корабля. Его силуэт дрожал и сливался цветом с морем, но настойчивость флайтов, ищущих возможность отдохнуть, лучше всего подтверждало, что увиденное не бред воспаленного воображения. Невосприимчивых к колдовству существ обмануть гораздо сложнее.
– Хамелеон на борту, – процедил Клеон, хищно раздувая ноздри, – только он мог спрятать корабль.
– Вот именно, хамелеон! А мне нужен хухрик! – от разворота Ортегаса удержало только осознание того, что флайту нужен отдых.
– Так может и хухрик сыщется. Не зря же заклинание сюда указало, – приятель избегал взгляда и пристально смотрел на палубу, приближающегося корабля, что раздражало гораздо сильнее слов.
– Заклинание указало намного ближе к берегу. Корабль слишком далеко.
– Ты видишь другие варианты? – прикрикнул Клеон, отворачиваясь от корабля и впервые за долгое время глядя в глаза. – Значит, снижаемся!
Флайты неслышно опустились на палубу, дождались, пока наездники сойдут, и со звучным «бдамс» разлеглись, точно ничего странного не происходило. Скорпиусы переглянулись и разом посмотрела на длинного тощего хамелеона, который заметно сутулился. Полоски на теле он перекрасил в черный цвет, как и гребешок на голове, украшенный шипами. Вид вместо грозного получился комичным и испуганным.
 
По крайней мере, так показалось Ортегасу, который с любопытством изучал раскручивающуюся над головой хозяина судна воронку грязно мокрой земли, явно поднятой с океанского дна.
– Ответь на вопросы, и мы уйдем! – кратко бросил он, не призывая магию. Отбить атаку успеется, а призыв лишь раззадорит агрессивного хамелеона.