Мой ядовитый шеф (СИ)

Стоило нашему провожатому развернутся к выходу, как я бросилась за ним. Не из желания проводить или придержать дверь: надо же понять, как спускаться. Все оказалось куда проще: стремление к симметричности и порядку отразилось и тут. Сверху вниз вели сразу две лестницы. Просто вторая привычно пряталась за отражающей дверью, а потому осталась нами не замеченной. Одна – для подъема, одна – для спуска. И никак иначе. А если нарушить их привычный порядок, то, что будет? Эх, выясню непременно и довольно скоро!
Хрума я застала растерянно бродящим по единственно комнате, формой так сильно напоминающей коробку, что я вмиг ощутила себя в шмыголовке. Нас впустили, коробку закрыли – ни в чем не отказывайте себе гости дорогие.
– Я не могу жить в аквариуме, – приятель стоял у обзорного окна и недовольно смотрел в несуществующий потолок. Стены нашего личного аквариума упирались прямо в защитный экран, так что океан и все его обитатели теперь всегда с нами. Такой момент для изучения пропадает. – А если те, кто под нами, сейчас смотрят на нас, а?
Признаться, это мысль и меня посетила. И даже тот факт, что пол под нами ни проницаем, не очень успокаивает. Нервы, взвинченные до предела, требовали подвигов, что всегда на меня действовали успокаивающе. Я и так слишком долго хорошо себя вела.
Подумав об этом, я отцепила Шмыга от опешившего Хрума, пересадила зверька к себе на плечо и решительно потянула приятеля в сторону двери.
– Эй, Лиса, не делай глупостей! – он упирался, но не очень убедительно, точно сам не знал, хочет остаться или пойти со мной. – Мы не сумеем сбежать прямо сейчас. Зато внимание главного слизняка привлечем. Второй раз он нас без надзора не оставит. Давай осмотримся как обычно. Лиса!
– Да не собираюсь я бежать?! – мы вышли на лестницу и теперь эхо гулко вторило нам. – Я хочу с соседями познакомиться. Проверить их реакцию. Ты со мной?
– Спрашиваешь!
Хрум прекратил упираться и устремился вперед и вниз по той же лестнице, по которой мы пришлю сюда. Вот что значит напарник, даже мысли у нас схожие! А будучи на одной волне в неприятности удобно не только влипать, но и выбираться из них.
Я прекратила мандражировать и поспешила за Хрумом, который так и не выпустил руку. И пусть теперь соседи боятся: мы идем!
  
Ортегас
 
Два маленьких дракончика устало кружили над берегом. А все потому, что их наездники никак не могли определиться: то место или не совсем то. Спор не утихал ни на каплю. Дошло до того, что в воздухе взметнулась карта. Ортегас и Клеон, опасно свесившись, вывернули шеи под немыслимым углом, и одинаково сердито уставились на парящую проекцию местности.
– Дальше надо брать. Дальше! – Клеон тыкнул пальцем и процедил: – Мы – вот тут! А точка – вот тут!
– Да какая разница! Миля туда, миля обратно, – Ортегас рывком выхватил карту и свернул руками, позабыв про удобное заклинание. – Достроим тут. А потом смотаемся туда, куда она укажет!
– Есть разница!
Спор перешел на пятый круг. Нахохлившийся Клеон упорствовал вовсе не из принципа. Он уже повторил то, о чем подумал еще в кабинете. Если карта указала на нечто связанное с поиском? Тогда проще хорошо осмотреть местность, а потом продолжить. Было бы проще, не будь Ортегас под заклятьем, застящим разум и логику. Он торопился достроить как можно скорее и нет той силы, что способна заставить его передумать.
Флайты по пятому разу выслушали то, что уже вызубрили, кивнули друг другу и с самими решительными мордами пошли на снижение. Наездники, которых они подвезли по доброте душевной, могут лететь куда угодно, а у них отдых и точка.
– Эм, ну что ж, – Клеон почесывал темную шевелюру и переминался с ноги на ногу, не зная, что сказать.
– Вот, даже флайты понимают, что я прав!
Ортегас поднял указательный палец, улыбнулся, излишне самодовольно на взгляд его приятеля, и уселся прямо на каменистую гальку.
Развернувшаяся карта заняла столько места, что осталось только удивляться ее подробности. Увы, но по-другому искомое не найти. Не прочесывать же целый квартал, ища ту точку, куда указало заклинание, которое тем больше сбоит, чем меньше деталей указано. Вот и приходится использовать простынь, зато подробную.
 
К вящему расстройству Клеона, Ортегас выстроил заклинание гораздо быстрее. Понадобился всего-то таз воды, зато налитый с горочкой наверху. Не будь приятель так занят заклинанием, он уловил бы магию, которой фонила спасительная вода. И ответил бы схожим образом.
Скорость возвращения Ортегаса к работе Клеона не обрадовала. Слабый хухрик не способен так сильно воздействовать на разум. А значит, времени на выздоровление понадобится куда больше, чем представлялось в начале.
– Нашел? – окрикнул он пронзительно и поморщился от собственного звука голоса.
Увы, агрессия, единственное, что приятель хоть немного слышит. Остальное воспринимает точно любовную музыку, посвященную его богине, и тут же набрасывается с кулаками и хвостом разом.
– Ерунда какая-то, – Ортегас растеряно вглядывался в карту, то и дело моргал и скреб кончиком хвоста по найденной точке. – Я заново попробую.
Клеон опасливо покосился на чужой хвост, но подполз к найденной точке. Через один щелчок пальцев он с ошарашенным видом сидел на карте и задумчиво смотрел вдаль. Океан, точно насмехаясь и заманивая, выталкивал один за другим белые облачка пены и так мягко прибивал к берегу, будто пытался убедить в собственной безопасности.
– А может, слетаем? Глянем?
– Клео, что хухрику делать посреди океана? – внезапно разумно заметил Ортегас, – она же не астерид, чтобы жить в плавучем доме. И даже не сирена.
– А вдруг гостит у кого-то?
Они еще спорили, а флайты уже обреченно переглянулись, споро доели сладости и подставили спины.
Если вдуматься океан ничуть не хуже суши. Даже лучше: дом на воде видно издалека. Проглядеть невозможно.
  
Глава 8
   
Валисия
 
К моему сожалению, на лестнице никто не встретился. А так хотелось посмотреть, как без того выпученные глаза горгонов вываливаются из орбит. Соседская дверь ничем не отличалась от нашей. Все выглядело до того одинаковым, что оставалась удивляться тому, как жильцы не путаются в этажах. Отсутствие табличек, надписей, бесцветные стены и обтекаемые формы – идеальный лабиринт, в котором можно плутать вечно.
Хрум первым подлетел к двери кубика, находящегося точно под нашим. Он замешкал всего на миг, выбирая, чем лучше стукнуть: рукой, дабы показать воспитание, или ногой, как обычно? Мне хватило и этого. С разгона отпихнула его и с силой стукнула пару раз.
Стукнула бы и больше, но дверь отворилась. Я так и влетела бы головой вперед, кабы приятель не поймал. А вот чего точно не ожидала, так это отсутствия хозяев за дверью. Никто не спешил выглянуть, не возмущался произволом, и даже из глубины кубика не слышалось знакомое шлепанье.
Хрум оторопело посмотрел на меня и неуверенно уточнил:
– Заходим?
Надо же, у него есть совесть! А ведь обычно моральный аспект – последнее, что его тревожит. Да и не спрашивает он, как правило: вламывается и все.
Дверь за собой мы прикрыли и только тут выяснили, что запор на ней вовсе не предусмотрен. Побудь в выделенном нам кубике чуть больше, мы непременно заметили бы это. А сейчас я даже не уверенна, что захлопнула дверь: слишком спешила.
Этот кубик ничего не отличался от нашего. Те же лежаки на полу и отсутствие мебели. Только тут я сообразила, что ничего не знаю о жизни подводных жителей. Что они едят? Сколько спят? И где хранят вещи? Вопросы множились, но никто не торопился предоставлять ответы.
 
Ни одной пшикограммы на стене, однообразная одежда, сложенная тоненькими стопочками на лежанках, и все. Совсем все. А как же… как же… Я спешно перебрала в памяти все, что хранила в единственном бездонном шкафу. Да и вокруг него бардака хватало. Маленькая квартирка несла толстенный отпечаток моего сумасбродства. А здесь можно сойти с ума, если находиться слишком долго.