Больные вещи (ЛП)

Украсим все вокруг мамочкиными кишками...
28 ноября
Вернувшись с войны, я провел некоторое время в Мексике, занимаясь контрабандой наркотиков и перебросками нелегалов через границу. Деньги были хорошими, по крайней мере я мог позволить себе текилу и дешевых шлюх. Там я познакомился с одним парнем, и мы начали снимать фильмы.
Мы заманивали какую-нибудь цыпочку с улицы и приводили ее в номер в мотеле. Мы напаивали ее и пичкали ее кокаином с добавлением "Испанской мушки"[5]. К тому времени, как мой напарник настраивал камеру, она уже была готова.
Затем я выходил голый из ванной, если не считать одной из тех странных кожаных масок для садо-мазо. Потом я должен был заняться с ней сексом. Когда она открывала рот и начинала кричать в экстазе, я брал нож для разрезки линолеума и просовывал его между нашими вздымающимися телами...
Где-то в моем фургоне был спрятан этот фильм вместе со всеми моими другими альбомами и трофеями, но у меня не было 8-миллиметрового проектора, чтобы посмотреть его. Однажды я подумывал передать это на Fotomat, чтобы перенести его на DVD... но, в последний момент передумал.
1 декабря
Сказка на ночь. Часть шестая.
Как насчет детских стишков?
Этот поросенок пошел на рынок.
ЩЕЛК!
Этот поросенок остался дома.
ХРЯСЬ!
Этот поросенок съел ростбиф.
ЩЕЛК! ХРЯСЬ! ХЛОП!
13 декабря
Однажды я ограбил заправочную станцию в Тосконе и заставил обслуживающего персонала съесть дерьмо из мужского туалета, пообещав пощадить его жалкую жизнь, если он выполнит эту простую просьбу.
Он это сделал.
А я нет.
22 декабря
Сказка на ночь. Часть седьмая.
О, я совсем забыл сказать. У типичной американской семьи был младенец.
Честно говоря, я собирался оставить его в живых. Но потом я подумал, эй, а какая жизнь будет у ребенка, если я это сделаю? Его, вероятно, отправят в какой-нибудь сраный приют, а потом его усыновят какие-нибудь садистские родители, которые будут оскорблять и избивать его, и он вырастет больным ублюдком... точно таким же, как и я.
Так что я отнес его к мусорным бакам, на территории кемпинга, и оставил там.
Знаете, где завтракают все голодные медведи.
7 января
Что ж, теперь все официально. Присяжные вынесли вердикт, и следствие окончено. Смертная казнь. Я почти кончаю от одной мысли об этом.
В одних штатах используют смертельную инъекцию, в других - газовую камеру. Здесь, в Теннесси, используют "Старый Спарки" - проверенный временем электрический стул.
Что касается моего дневника, то это будет последняя запись. Проволока, которую я выдернул из пружин моей койки, затупилась, и слова теперь еле разборчивы. Как видите, подвиги, которые я написал, были предназначены не для бумаги, а для человеческой плоти. Я живой фолиант; все мои грехи и злодеяния были вырезаны на каждом сантиметре кожи или, по крайней мере, на местах, до которых я мог добраться.
Возможно, после моей казни ужасные отчеты о работе моей жизни будут обнародованы. Возможно, какой-нибудь недобросовестный человек подкупит дежурного в морге, чтобы он позволил им сфотографировать мое тело, и в конечном итоге они попадут в неряшливый таблоид или на какой-нибудь оригинальный сайт. Тогда весь мир станет свидетелем моих стремлений к варварству и извращениям.
Итак, если вы просматриваете Интернет поздней ночью и наткнулись на меня... пожалуйста, побалуйте свое болезненное любопытство.
Давайте... почитайте мой дневник.
 "Новоселье" 
 
Чак Стюарт пытался выяснить, почему именно ему тетя Милли завещала дом на Элкинс-авеню. В конце концов он пришел к выводу, что она сделала это просто ему назло.
Чак никогда не был одним из любимых племянников своей покойной тети. Когда он был подростком, его постоянное восстание против власти всегда неправильно истолковывало ее строгие религиозные ценности. Несколько неприятных эпизодов из его дикой жизни на протяжении многих лет отделяли его от его тетушки, и, возможно, это была главная причина, по которой она оставила ему эту непригодную для продажи недвижимость в районе с низкой арендной платой.
 
Да, одноэтажный дом на участке в полакра совершенно не имел рыночной стоимости по одной явной причине. Он кишел пауками. Это были коричневые пауки-отшельники, которых иногда называли "скрипачами" из-за бледной формы скрипки на спине. Это были ядовитые чертята; не так сильно, как черная вдова, но довольно близко к этому. Они ужасно кусались, что приводило к повреждению нервов и тканей и, в случае аллергической реакции - к смерти.
Тетя Милли прожила там пять лет, после того как умер дядя Пит. Затем она переехала в квартиру и время от времени сдавала маленький, белый, обшитый вагонкой, дом различным малообеспеченным семьям. Ее собственность на западе Нашвилла приносила ей двести баксов ежемесячно, пока не началась проблема с пауками. На самом деле все стало настолько плохо, что жильцам, наконец, надоело, и они съехали, оставив свое имущество.
Несколько истребителей насекомых были наняты, чтобы окурить весь дом, но, похоже, это не помогло. За месяц их количество увеличилось в десять раз. Дошло до того, что его тетя даже сама боялась зайти в дом. Она могла видеть, как пауки скопились на внутренней стороне окон, проносились по побеленному сайдингу снаружи и вверх по водосточным желобам. В конце концов, она закрыла дом навсегда, прикрепив листы прозрачного пластика к дверям и окнам до тех пор, пока он не стал выглядеть так, как будто он был заключен в целлофан, герметично закрытый от внешнего мира. Милли бы снесла это место, но ни одна команда по сносу не подошла бы к нему. Многие водители бульдозеров холодели при мысли о том, чтобы влезть в этот старый дом и тут же покрыться крошечными коричневыми пауками.
А теперь Чак сам проверял это место. Единственная причина, по которой он был здесь - его собственное отчаяние. Финансовое положение Чака было довольно удручающим. По профессии он был сессионным музыкантом и был не плох в этом деле. Он работал в студии звукозаписи "Music Row", играя на соло-гитаре и скрипке всякий раз, когда возникал на это спрос. В последнее время этого не происходило, и он обнаружил, что живет не по средствам.
Поэтому он решил, что может отказаться от аренды собственной квартиры на берегу реки и пожить какое-то время в его новом доме. Это было, если бы эти, вздымающие волосы, сказки о нашествии пауков оказались всего лишь одним из ярких преувеличений его покойной тети. Она была очень известна тем, что делала из мухи слона.
Чак смотрел на дом с опасением, он шел по заросшему травой тротуару и поднимался на крыльцо. Входная дверь была заблокирована морщинистым листом тяжелого пластика, который художники использовали для изготовления тряпок. Чак развернул свой складной нож и разрезал его посередине, нервно наблюдая за первыми признаками пауков. Пока ничего. Он вытащил ключи из кармана, отпер дверь и, вооружившись фонариком и баллончиком с мощным спреем для пауков, вошел в тесную и душную гостиную.
В комнате было темно и пыльно, жалюзи были опущены, а бывшая в употреблении мебель валялась в тени, оставленная предыдущими жильцами. В дальнем углу был даже цветной телевизор. Черт побери, они, должно быть, очень торопились выбраться отсюда, - заключил он. Он направил свет на пыльные половицы, портьеры и неровные оштукатуренные стены. Но по-прежнему не было никаких видимых следов этих мерзких "скрипачей".
 
Он совершил грандиозную экскурсию по этому месту, смутно припомнив то время, когда он был там в детстве. Это был небольшой дом, построенный в послевоенные сороковые годы. Всего лишь гостиная, пара спален, ванная и кухня. Входя в каждую комнату, он ожидал увидеть мимолетное движение и углы, окутанные рваной паутиной. Но, если не считать легкой пыли и прогорклого запаха плесени, дом казался совершенно нормальным.