Красная Орхидея
Камера видеонаблюдения висела на входе в танцевальный зал и фиксировала, как посетители клуба направляются в сторону мерцающих вспышек. Когда камера медленно повернулась к бару и дискотеке, танцовщицы на пилонах стали едва видимы — вокруг было совсем темно. Шерон постоянно вертела головой по сторонам, Луиза же как будто стушевалась. В одной руке она держала ридикюль, другую поднесла ко рту и грызла ногти. Шерон обернулась к Луизе и поманила ее за собой. Обе девушки растворились в темноте.
Баролли придвинулся к экрану:
— В следующий раз она попала в кадр, думается, часом позже. Это десятая запись. Снова она оказывается в кадре справа. Она тут одна, Шерон рядом не видно.
Льюис нажал на пуск, и они увидели, как Луиза, с пустым стаканом в руке, пробирается к бару. Один из барных стульев освободился, и она быстренько забралась на него. Она села там как на жердочке, скрестив длинные ноги, и принялась обозревать зал. Несколько раз ее толкнули, когда в толпе посетителей кто-то требовал, чтобы бармен его обслужил. Луиза открыла сумочку и склонилась к стойке. Она что-то сказала бармену, тот кивнул, и она, отвернувшись, стала смотреть на танцовщиц. Ей протянули стакан пива, она заплатила за него, все так же возвышаясь на стуле, — в это время перед ней остановился молодой парень с длинными волосами, убранными в конский хвост. Они быстро о чем-то переговорили, но девушку это явно не заинтересовало, и она демонстративно повернулась к нему спиной.
Детективы точно следили за призраком. Луиза на записи была такой живой — и при этом все они знали, какая ужасная кончина ожидала ее спустя три дня и три ночи.
Еще полчаса Луиза просидела на высоком барном стуле. Она выпила еще пива, к ней пару раз подходили посетители клуба. Казалось, ей было вовсе не интересно, чтобы ее «сняли», хотя сидела она в провокационной позе. Несколько раз она открывала сумочку, извлекала оттуда зеркальце, поправляла помаду и пудрила носик. Анна заметила, что именно эту сумочку и прислали в редакцию газеты.
— У меня сейчас в горле пересохнет, — нетерпеливо сказал Ленгтон, наблюдая за тем, как Луиза заказывает третий стакан пива.
Джеймс посмотрел на часы. Видео шло без звука, так что они смотрели его в тишине, изредка нарушаемой чьим-то невольным шепотком. Несмотря на то что из комнаты следственной бригады то и дело доносились телефонные звонки и приглушенные голоса, все предельно сосредоточились на экране.
Спустя три четверти часа Луиза слезла со своего высокого сиденья и вышла. Вот прошла Шерон в обнимку с молодым рок-музыкантом. Если она и искала Луизу, то вовсе не казалась обеспокоенной. Льюис остановил запись, и Баролли посмотрел на свой список. Это была не последняя запись.
— У нас есть еще два попадания ее в кадр. Следующий — на выходе. Там же, где она показалась впервые.
Луиза стояла совсем одна, оглядываясь, возможно в поисках Шерон. На сей раз у нее был в одной руке пустой бокал для шампанского и сумочка — в другой. Она вернулась обратно в темное нутро клуба, и фильм на этом опять остановился.
— И наконец, последний — и, к сожалению, самый короткий — эпизод с Луизой. Там она проходит через бар, но нигде не садится. Похоже, у нее через руку перекинуто бордовое пальто.
На экране Луиза прокладывала себе путь через забитый посетителями бар. Ее то и дело толкали, но она не обращала на это внимания. Клуб был полон под завязку. И снова она будто кого-то искала — то ли Шерон, то ли кого-то другого.
— Итак, она берет свое пальто и возвращается в барный зал — положим, в поисках Шерон, которая, как мы знаем, уже ушла со своим рок-н-ролльщиком. И сколько там времени, по-вашему? — спросил, подавив зевок, Ленгтон.
— Четверть двенадцатого, может, уже и половина. Все, что мы видели, крутится в режиме реального времени.
— Черт, я уверен, что она встретилась со своим убийцей или в клубе, или возле него. Это есть на записи?
— Тут нам не повезло. Там пошла перезапись.
Ленгтон откинулся в кресле, указывая на экран:
— Тащите сюда этого бармена — пусть тоже посмотрит. Еще кого-нибудь приведите, кто был той ночью в клубе. Кто-то же должен был что-то видеть! Хотя вряд ли — учитывая, как продвигается наше чертово расследование. — Он потер подбородок. — Не понимаю. Она эффектно восседает у барной стойки, возвышаясь над всеми, — и мы не нашли никого, кто хотя бы ее запомнил. Я бы такую запомнил, а вы?
Он посмотрел на Баролли, тот пожал плечами. Льюис сказал, что, возможно, и запомнил бы. Ленгтон уже хотел подняться и уйти, когда заговорила Анна:
— Она не отпечаталась ни у кого в памяти. Да, она красива, но постоянно грызет ногти и оглядывается по сторонам, будто кого-то ждет. Мужчины легко могут угадать ее бедственное положение. А также, на мой взгляд, они легко могут определить, что перед ними проститутка. Нам известно, что она этим занималась, когда подрабатывала в гостинице…
— Благодарим за столь глубокое проникновение в суть дела, Тревис, — язвительно оборвал ее Ленгтон.
— А еще я думаю: что, если кто-то велел ей забрать пальто и она искала Шерон, чтобы сказать, что собирается уйти?
— Отчего ты так решила?
— В конце записи мы видим Луизу с пустым бокалом для шампанского. Когда мы наблюдали ее раньше, она пила пиво. Цена на шампанское довольно высока, так что вряд ли она сама себе его купила, — Шерон не раз говорила, что та деньгами не разбрасывалась. Кстати, сумочка у нее точно такая, что прислали в редакцию.
— Спасибо, Тревис, хорошо, — чуть улыбнулся Ленгтон. — И теперь вы с Баролли отправляетесь в клуб — посмотрим, что вы там нароете. А еще надо подкорректировать описание одежды, которая была на жертве. Шерон Билкин сказала, что Луиза была в черном платье, но мы-то видим, что это не так. Внесите в описание девушки другой стиль одежды — кто знает, может, и вырвемся мы наконец из замкнутого круга.
День семнадцатый
На следующее утро, приступив к работе уже в семь тридцать, Анна чувствовала себя совсем разбитой. Ей почти не удалось поспать: что-то в записи видеослежения всю ночь не давало ей покоя. Также ей пришло на ум, что если бы Луиза договорилась со своим любовником встретиться в клубе, то у них была бы запись звонка.
Когда Тревис явилась в комнату следственной бригады, Бриджит удивленно посмотрела на нее:
— Вас ведь не должно тут быть до полудня. Разве вы не собирались в «Стрингфеллоу»?
— Собиралась, но я хочу еще раз просмотреть запись.
Бриджит указала на кабинет Ленгтона:
— Она у него.
Анна постучалась в дверь к шефу и подождала. Когда Ленгтон открыл дверь, он был без пиджака и выглядел так, словно просидел тут всю ночь: вид у него был несвежий, а на столе, возле переполненной пепельницы, выстроился целый ряд одноразовых чашек из-под кофе. За спиной у него работал телевизор, на котором застыла в паузе запись видеонаблюдения.
— Доброе утро. Я хотела просмотреть видео, — сказала Анна, когда он вернулся к столу.
— Милости прошу, — отозвался Ленгтон, указывая на экран.
Придвинув стул поближе к телевизору, Анна сказала Джеймсу, что всю ночь не могла уснуть, думая о том, что Луиза наверняка должна была сделать звонок. Он помотал головой:
— Нет, Льюис проверил все звонки с номера Шерон. А та говорила, что никогда не видела, чтобы у Луизы был мобильник.
— Но это еще не означает, что у нее и впрямь его не было, — заметила Анна.
Ленгтон косо глянул на нее:
— Мы расспрашивали в стоматологической клинике — никто там не припомнил, чтобы она пользовалась мобильным телефоном, так что, похоже, ты без толку провела бессонную ночь.
Анна надулась:
— Ну что ж, это даже лучше.
— Я тоже не смог уснуть. — Он закурил сигарету и указал на телевизор. — Я думал: что, если мы смотрим записи не в том порядке?
— Точно, об этом я тоже думала ночью.
Он склонил голову набок.
— У нас ведь множество записей, — продолжала Анна, — и все они без временного кода.