Кольцо мертвой ведьмы (СИ)

Чебак — мужик хороший, и на душе стало мерзко, что пришлось так с ним. Но когда тот очнется и найдет деньги, то вряд ли сильно обидится за такое обхождение.
Вернувшись на дорогу, Илья подхватил мешок и взобрался в седло, направив лошадь в поселок.
Проскакав пустыми улицами, он подъехал к своему бараку. Привязав лошадь к штакетнику, и держа в руках мешок, парень подбежал к входной двери. Быстро огляделся и, не заметив на улице ничего подозрительного, зашел в дом. В длинном полутемном коридоре, что тянулся через весь барак, никого.
Беззвучно подойдя к своей двери, Илья остановился. Все последние дни, уходя из жилища, он оставлял на двери особые метки, потому как подозревал, что в его отсутствие сыскари произведут обыск.
Рядом с дверью, на стене висела масляная лампа, освещавшая коридор. В ее свете Илья заметил, что все метки были на месте — дверь не открывали. Поставив на пол мешок, он отпер ключом дверь и, держа наготове нож, подобранный у мертвого сыскаря, согнувшись, вошел в комнату. Внутри тихо. Убедившись, что тут никого нет, парень запер дверь, зашторил окно, зажег лампу на столе и стал собираться.
Быстро вытащив из шкафа одежду, он сменил штаны и куртку, а также надел хорошие ботинки.
Одевшись, он с лампой присел в углу комнаты, вынул из пола несколько досок и открыл свой собственный тайник. На кошельке с кровно заработанными деньгами лежал "сыскной герб" добытый у незадачливого Петрухи. Отправив "герб" в карман, Илья присоединил честно заработанные деньги к украденным сокровищам.
Себя он никоим образом не ощущал ни вором, ни грабителем, справедливо полагая, что взял плату за то, что трактирщик чуть не отправил его на верную смерть. Учитывая, что он не убил Милха, это золото было справедливой платой за ничтожную жизнь подлого негодяя.
Глядя на монеты, Илья решил разделить их. Кучку самых крупных монет он спрятал в карманы рубашки. Другие, что помельче, рассовал по другим карманам, чтобы при необходимости легко можно было заплатить, не копаясь в общей куче. А если случится непредвиденное — и сумку придется бросить, то и совсем без денег он тоже не останется. Денег в карманах хватит, чтобы не думать о хлебе насущном как минимум год.
Все эти манипуляции заняли считанные минуты. Затушив лампу, парень напоследок оглядел темную комнату, понимая, что уходит навсегда.
Осторожно открыв окно, выходящее на другую сторону барака, и убедившись, что рядом с домом никого нет, Илья выскользнул на улицу. На всякий случай он решил обойти барак и выйти на улицу со стороны черного хода.
Обойдя здание, он посмотрел на улицу и замер. Возле лошади стоял человек. Вроде один. Осторожно подобравшись поближе, Илья рассмотрел в лунном свете, что это молодой местный стражник по кличке Корж. Тот стоял, отвязав лошадь от штакетника и держа в руках поводья.
Зачем тому понадобилось это делать — совершенно неясно. Но выяснять некогда, надо действовать!
Стражник, держа в руках поводья, стоял и смотрел на главный вход в барак. Он громко зевнул, когда беззвучно подобравшийся Илья рубанул его ребром ладони по шее, вырвал из рук поводья и ногой пнул в спину, отправляя оглушенного служителя закона в канаву.
Оказавшись в седле и закрепив тяжелый мешок, Илья направил лошадь к северной стороне поселка. Через короткое время дома Заречья остались за спиной, а он быстро ехал темной дорогой, идущей вдоль реки.
В голове уже оформился план ближайших действий. Дорога вела прямиком в Карповку, большую деревню, что лежала в двух десятках километров выше по течению.
На своих складах Горбыль не торговал припасами, а отдал это дело одному из зятьев. Тот держал в Карповке большую пристань, на которой круглосуточно был открыт магазин, в котором проходящие по реке суда закупали провизию. В этом магазине Илья решил купить еды — сколько унесет.
В Карповке дорога заканчивалась, и Илья решил, что нужно обязательно там переправиться на другой берег реки. Сложностей с этим не было никаких. Почти у каждого жителя в деревне есть своя лодка. Илья, часто бывавший там, знал, что лодки на замки не запираются.
 
Лодка нужна будет только для переправы. Поэтому, если какой-то местный рыбачек поутру увидит, что его лодка лежит на противоположном берегу реки, то убытка тому в этом будет мало. Тем более, если этот рыбачек найдет в своей лодке пару монет, которые с лихвой компенсируют причиненное беспокойство.
"— А как переправлюсь, — думал Илья. — Так двину пешкарём на север, в Аргенир. И черта с два меня Волчара еще раз где-то перехватит!"
Впереди показались огоньки деревни. Не доезжая до крайних дворов, Илья спешился и отвел лошадь в кусты, чтобы ее не было видно с дороги, после чего отпустил. Все равно, во время розысков, в магазине сообщат, что он покупал продукты. Поэтому, если лошадь тут найдут утром, то большой беды не будет.
Быстрым шагом он направился в село. За глухими заборами загавкали собаки. Миновав несколько пустых темных улиц, парень направился к освещенной редкими фонарями пристани.
Вот и магазин с ярко освещенными большими окнами. Внутри наверняка сидит хотя бы один стражник, но Илья совершенно не боялся. Его тут хорошо знают, а стража из Заречья сюда доберется только через полчаса. И это в лучшем случае. А если смотреть на вещи трезво, то настоящие розыски начнутся только утром.
Подходя к магазину, он посмотрел на одну из плавучих пристаней рядом. Там светили несколько фонарей. Громко переговариваясь, грузчики по пологому настилу катили на берег большие бочки. У пристани же стоял корабль под парусом.
Илья уже взялся за дверную ручку, как новая, дерзкая мысль, пришла ему в голову.
"— А что, если…"
Он отпустил дверь, вернулся на берег и двинулся к пристани, возле которой стоял корабль. Подождав, пока мужики с бочками сойдут на берег, он быстрым шагом поднялся по сходням на пристань.
Под фонарем, на ящиках лежала амбарная книга, над которой сгорбился высокий худой мужик по имени Григорий, который работал приемщиком товара. Он что-то записывал карандашом в толстый журнал.
— Здорово, Гриша, — приветствовал его Илья.
Тот на секунду оторвался от писанины.
— А… Ты? Привет, — протянул он равнодушно и снова склонился над журналом.
— Гриша, а что это за короб? Наверх или вниз прётся? — спросил Илья, используя местный жаргон.
— Этот? Вверх, до конца. А тебе зачем? — также равнодушно протянул Гриша.
Фраза "до конца" означала, что корабль идет вверх, до истока реки Луам — озера Верхнего, на котором стоит Аргенир.
Видя, что матросы уже начинают отвязывать веревки, привязывающие корабль к причалу, Илья решил действовать.
Он сунул свободную руку в карман и вытащил три монеты по двадцать рублей каждая.
— Возьми, Гриша. Это тебе, — он протянул монеты приемщику.
— А?
Апатии у того как ни бывало. Глаза, глядя на монеты, засверкали. Илья сразу вспомнил, что у того шестеро детей и сам он живет под гнетом жены-тирана, постоянно нуждаясь в деньгах.
— Мне уехать надо срочно! А это тебе! Но, чтобы никто не узнал. Если спросят, то ты меня не видел.
— Так это… Я, что же?.. — пробормотал Гриша, не отрывая взгляда от денег.
— Зови капитана!
Секунду приемщик безумным взглядом смотрел на собеседника, а потом до него дошло.
Схватив монеты и спрятав их в карман, он быстро шагнул к кораблю.
— Позовите Сарка! — громко сказал он и крикнул: — Сарк! Иди сюда!!!
Стоящий рядом Илья уже рассмотрел, что корабль, это обычный для реки одномачтовый парусник. Задняя часть корабля выше палубы — там каюты. Большую же часть судна занимала палуба, плотно заставленная бочками и ящиками.
 
Между копошащимися в промежутке между бортом и ящиками матросами показалась коренастая фигура. В тусклом свете фонарей, Илья разглядел, что на вид капитану лет сорок. Широкоскулое лицо с раскосыми глазами выдавало алчную натуру.