Снег на губах (СИ)

— Нет, Грейнджер! Это невозможно…
И Гермиона летит вниз. Но уже не пытается спастись. Она знает, что не упадёт, и это самое ужасное. Она будет мучительно долго нестись вниз с сумасшедшей скоростью, пока реальность не вытащит её из лап сна.
Грейнджер просыпается от какого-то непонятного чувства. Открывает глаза и видит, что она всё ещё в спальне Драко. Её душит закрутившаяся на шее рубашка, а юбка давит на живот. Она поворачивает голову и вздрагивает.
 Драко лежит рядом, не соприкасаясь с ней, и пристально изучает её лицо. Серые глаза прищурены, губы сжаты. Она сглатывает и резко садится. Трёт лицо и оправляет сбитую за ночь одежду. Оборачивается на него, пытаясь понять, не снится ли он ей.
Но нет. Вот он, Драко Малфой во плоти, лежит на другой половине кровати, в той самой одежде, что была на нём вчера вечером. И не отрываясь, следит за ней.
— Драко, ты вернулся! — вырывается из её рта.
Он надменно дёргает бровью и тоже садится. Теперь Малфой так близко, что, кажется, коснись она его рукой, и он потеплеет к ней и вчерашний скандал сразу же забудется. Ей надо его обнять, но страшно. Он отталкивает взглядом, и всё его тело напряжено.
— Да, я вернулся… Я живу здесь, если ты не заметила, — отвечает он, отстранённо разглядывая её.
— Драко… — она разворачивается к нему всем телом, но он не дает ей продолжить, говорит сам:
— Я много думал этой ночью… И решил, что хочу услышать тебя. Хочу дать тебе возможность рассказать, что случилось в тот вечер и почему ты сделала это.
Он встаёт с кровати и отходит к стене напротив. Прислоняется к ней спиной, сложив руки на груди, и кивает головой, всем своим видом указывая, что ожидает её объяснений.
Гермиона тяжело вздыхает. Малфой даёт ей шанс, и она должна воспользоваться его щедростью. То, чего она так хотела. Она лихорадочно хватается за мысли и воспоминания. Нужно быть честной, всё равно она не сможет ему больше врать. Гермиона садится на край кровати и вцепляется в покрывало пальцами.
— Драко, я не хотела, чтобы всё так получилось… — она облизывает губы. — В тот сумасшедший вечер, всё случилось так быстро, спонтанно и… Я уже говорила, ты мне понравился. Меня удивило то, что ты был совершенно другим. Словно раскрылся с новой неизвестной мне стороны. И я отдалась тебе… Не знаю, это было…
— Это была месть, так ведь? Ты мстила Уизли, — перебивает он резко. — А потом до тебя дошло, что ты переспала с Пожирателем и преступником и тебя накрыло.
— Драко! Ты же сказал, что хочешь услышать меня! — она нервно сжимает зубы.
— Но это же чёртова правда!
Гермиона закрывает глаза. Он в чём-то прав. У неё были такие мысли и она должна озвучить то, что её тогда мучило. И Грейнджер вскакивает с кровати, чтобы выплеснуть всё, что накопилось.
— Да! Да! — восклицает она с горящим на лице румянцем. — Тогда было именно так! Я проснулась утром рядом с тобой и меня это шокировало! Я чувствовала себя распутной девкой и предательницей! Да, я вспомнила кто ты, и что ты сделал! Какие совершил поступки! И первое, что я подумала — как бы я смотрела в глаза друзьям, узнай они об этом?! И я боялась тебя! Я решила, что ты подумаешь, что я такая легкодоступная! Я боялась, что ты воспользуешься случившимся, и что у нас всё равно ничего не получится! И мне пришло в голову, что стереть этот момент из твоей памяти будет лучшим выходом! Я сделала это, потому что испугалась! Я не думала о тебе, я не знала тебя совсем!
— А сейчас узнала? — взрывается он. — А, Гермиона? Это я тебя, оказывается, совершенно не знал. Ты спокойно стёрла то, что возможно было бы самым лучшим воспоминанием в моей жизни! Ты решила за меня и украла этот вечер! Ты залезла в мою голову и без спроса там покопалась, как у себя дома! А потом смотрела на меня, как на идиота! Скажи уж честно, ты не меня испугалась, а того, что про тебя подумают! Героиня войны, Гермиона Грейнджер опустилась до мерзкого Пожирателя! Какая же ты дура! Дура и лживая..!
Гермиона кидается на него. Бьёт его по плечам, рукам и животу, потому что ей так больно от острого жгучего холода и гнева, которыми пропитаны его слова, что хочется, чтобы это вернулось ему, и он заткнулся.
 
— Грейнджер! — он резко хватает её за запястья и скручивает тонкие руки. Разворачивает её спиной к себе и держит, пока она захлебывается в рыдании. — Не смей! Меня! Бить!
— Драко, хватит! — она теряет силы в его жёстких объятиях и, свесив голову вперёд, тихо плачет.
Он судорожно вздыхает. Гермиона чувствует, как быстро колотится его сердце. Он делает два шумных вдоха и выдоха… И вдруг отпускает одну её руку и охватывает горячей ладонью её грудь. Его нос тонет в её волосах. Он снова вздыхает. Громко сглатывает у её уха. Длинные пальцы сжимают и гладят мягкое полушарие. Он прижимает Грейнджер к себе еще сильнее. Упирается в её ягодицы тазом, вжимается в неё. И Гермиона понимает, что он возбужден.
Это так будоражит её.
Она тихо стонет, а Драко снова несдержанно шумно выдыхает сквозь зубы, и его горячие губы набрасываются на её шею в хаотичных крепких, совершенно диких поцелуях. Гермиона разворачивается к нему, чтобы взглянуть в глаза, но он грубо рвёт её рубашку и толкает спиной на кровать. Она только и успевает, что отползти немного назад на локтях, как Малфой наваливается на неё, оголяет её грудь. Безжалостно целует, сосёт, кусает… Она стонет, но теперь уже от боли. Всё не так! Гермиона пытается оттолкнуть Драко, пока его пальцы настойчиво и жёстко сдирают с неё трусики. В этом нет любви. Это похоже на что-то очень злобное и животное.
Похоже на месть, за ту боль, что причинила она.
Гермиона сжимает бёдра и, чуть не плача, выкрикивает:
— Нет, Драко! Подожди! Не надо! Что ты делаешь?
Он останавливается. Его губы отрываются от её истерзанной груди, а руки замирают. Малфой в шоке смотрит на красные пятна и следы укусов на девичьей нежной коже, которые он только что оставил, и немедленно отпускает Гермиону. Перекатывается на место рядом и закрывает лицо руками, утихомиривая сбившееся дыхание.
— Грейнджер… Я не хотел… — начинает он, но тут же раздраженно фыркает. — А, к чёрту! Сотри всё, что было со вчерашнего вечера и я снова буду смотреть на тебя, как влюблённый дурак… Хотя, нет, зачем так мелочиться? Сотри вообще всё! Себя! Мою чёртову жизнь! Пошло оно всё в пекло!
— Драко… Пожалуйста! — она садится, нервно вздрагивая и чувствуя приближение новой истерики. Притягивает свою волшебную палочку.
 Руки её нервно трясутся, пока она возвращает рубашку в исходный вид.
— Грейнджер, вперёд! Я готов к твоим экспериментам! — Малфой грубо дёргает её за руку с палочкой и направляет себе в висок. — Давай!
— Я больше не хочу этого делать ни с тобой, ни с кем либо другим! Как ты не понимаешь?
— Супер. Я счастлив. Я ужасно, безмерно, невероятно счастлив. Я верю тебе! Ты же сказала, что не хочешь, значит можно спать спокойно, — сарказм в каждой его фразе больно царапает её душу.
— Что мне сделать, чтобы ты мне поверил? — Гермиона следит за его лицом, а он смотрит исподлобья и кривит губы. — Почему ты так зол и непреклонен? Прости меня! Это случилось тогда, когда мы ещё не встречались! Когда мы не знали друг друга… Пожалуйста, не отталкивай и не пытай меня из-за одного моего неверного шага!
— Грейнджер, просто подумай и вспомни, почему я так зол! Может потому, что девушка, которую я… Эта девушка сделала что-то, что меня не устраивает?
— Драко!
— Ты знаешь, что я чувствую к тебе. Чувствовал…
Он отпускает её руку с палочкой, которую держал всё это время. Тепло его ладони исчезает, и ей становится до мурашек холодно. Драко сжимает губы и садится на кровати.
 
— Чувствовал? — её сердце колет так, что Гермиона хочет согнуться и схватиться за то место, которое так жутко болит, а с языка слетает прерывистое. — Т-то есть это… это всё?
Малфой моргает и задерживает дыхание. А она в ужасе ждёт его вердикта:
— Я думаю… — хрипло начинает он, прокашливается и холодно продолжает. — Сейчас мне нужно время… Мне нужна пауза…