Дайте шанс! Том 5 (СИ)

— А что за Алмазная биржа? Там продаются бриллианты? — заинтересовался Матвей, ухватив, куда более важное.
Не дожидаясь ответа, он отправился смотреть будущее. Взгляд снова стал рассеянным.
— Тут я без понятия, — развел руками Анатолий. — Может, продаются, а может, не продаются. Я даже не знаю, пускают ли туда вот так с улицы. Это же не салон какой-то. Это же биржа!
Правильно, биржа — это не какая-то мелочевка. Там серьезные объемы. Одним махом можно сбагрить всю наличность. Так что мы приготовились, что скажет наш провидец.
— Прямо сейчас езжайте на биржу! Да побыстрее! — очнувшись, воскликнул Матвей.
* * *
Все ночь Император провел в мучениях. Ему не спалось. Одна часть противилась навязанному плану, другая требовала подчиниться. А иного выбора у него не осталось. Утром личный лекарь восполнил силы, и лишь поэтому он сейчас выглядел бодрым, слушая, о чем докладывал Ромодановский.
— …Как только прозвучит выстрел, вам нужно схватиться за грудь и упасть. Охрана вас унесет за кулисы. Среди них будет два опытных лекаря. Даже если стрелок промахнется и попадет в сердце, переживать не стоит. Меньше чем за минуту вас перенесут в реанимационный автомобиль. Там будет бригада из лучших врачей, целителей и лекарей. Они способны вернуть с того света даже мертвеца. Но это уже при худшем стечении обстоятельств. Как и говорил, пулю в вас выпустит опытный стрелок. Он не делает ошибок. Сразу после того, как вас вынесут со сцены, против Высших выступят добытчики скверны. Они обрушат на президиум все четыре Стихии. За президиум должны будут вступиться находящиеся в зале остальные Высшие. А за добытчиков скверны — мелкие торговцы, промышленники, а с ними судовладельцы, землевладельцы и прочие Низшие. Начнется настоящая бойня. 
— Кто будет в меня стрелять? — ухватил более важное для себя Барятинский.
— Я посчитал, лучше всего с этой ролью справится ваш личный телохранитель Дворжицкий. Я с ним уже переговорил. Он ждет вашего приказа.
Император удовлетворенно кивнул.
— Семен не промахнется. Это точно.
— И последнее. Я хотел уточнить по Андрею Вагаеву. Это тот молодой человек, на кого мы намереваемся повесить стрельбу в вашем университете. Его должен был передать нам клан Вагаевых. Однако, как они заявили, парень их переиграл и скрылся. Мы его нашли. Он пользуется слабым оберегом. В свое время мы специально распространили Брелоки Сумрака. В общедоступном обращении артефакт служит надежным защитником, но не для нас. Мы можем его задержать хоть сейчас, но с ним внучка князя Шувалова. Мы не знаем, как поступить.
— Бросьте. Вагаев — это всего лишь ваша вчерашняя попытка оправдаться. После того, что сегодня случится на Съезде предпринимателей, никому не будет дела ни до Вагаева, ни до стрельбы в университете. Раз уж с ним внучка Шувалова, пусть себе бегает. И пусть остается в розыске. Устраните его, если вздумает заявить о себе. Сейчас у нас с вами другие проблемы.
На последней фразе Императора в дверь кабинета постучали. Вошел князь Воронцов.
— Доброго дня, Федор Иванович. Решил вас поддержать. Хочу лично сопроводить в вашей поездке.
— Лично сопроводить в последний путь, — безрадостно пошутил Барятинский и посмотрел на стоящие перед ним на столе часы, где стрелки перевалили за четверть двенадцатого. — Пора, господа. Пора.
* * *
Император появился на Съезде предпринимателей немногим после полудня. Участники и журналисты узнали об этой новости буквально за несколько минут. Или лучше сказать, узнали непосвященные. Небольшая часть лиц знала о желании Его Величества посетить Съезд еще со вчерашнего вечера и тщательно готовилась.
Император вошел в здание дворца в сопровождении Ромодановского и Воронцова. 
Первый плотно занимался тем, что здесь должно было произойти вместе с Оболенским, который в данный момент сидел неподалеку в спец фургоне и ждал начала бойни. И вовсе не для того, чтобы вмешаться. В его обязанности входило оградить дворец от чьего-то вмешательства.
 
Второй тоже плотно занимался, но исключительно тайно. Потому как зачастую истинные планы не всегда схожи с планами, которым придали огласку, пусть и в очень узком кругу.
Доведя Императора до сцены, Воронцов, как и полагается серому кардиналу, не стал покидать кулисы. Пока Его Императорское Величество представляли, пока приветствовали, пока провожали к трибуне, тот как можно незаметнее стал отступать, скрываясь из виду за императорской охраной.
Уже почти покинув кулисы, он остановился.
Люди — это самый ценный ресурс. Не обычные люди, конечно. Простых сейчас в Империи было с избытком. Ценность представляли лишь те, кто мог служить. Из кого можно извлечь выгоду или пользу.
Пусть у Воронцова к Ромодановскому имелись претензии, но пока из него можно было выжать хоть что-то, он представлял интерес, а, следовательно, относился к ценному ресурсу, которым пренебрегать не стоило. В конце концов, должен же был кто-то потом разгребать тот хаос, что сейчас должен будет начаться. 
Стремительно вернувшись за кулисы, Воронцов схватил Ромодановского под руку и также стремительно потянул к выходу.
— Что случилось? — с недоумением глядя на князя, попытался он остановиться и убрать тянущую его куда-то руку.
— Да иди же за мной, дурья твоя башка. Не рыпайся. Потом спасибо скажешь, — прорычал сквозь зубы Воронцов и с еще большей силой потянул того из здания, известным ему коротким маршрутом.
Тем временем, выйдя на сцену, Барятинский легким кивком поздоровался с Высшими, которые находились на сцене в президиуме и в данный момент стоя приветствовали Императора. Председательствующий Гладков провел Его Высочество к трибуне для выступления. 
В зале горел свет. Со сцены было видно, что участники, также как президиум, стоя приветствовали появление Императора. 
Журналисты с блогерами тоже поднялись. Им вместе с операторами для лучшего ракурса в освещении работы Съезда выделили боковые ложи. 
Гладков с позволения Барятинского сделал отмашку, и люди стали с гулом усаживаться на свои места.
— Господа участники Съезда… — выждав немного, успел произнести Император в воцарившейся тишине и остановился.
Исчезновение Света над его головой, головой стоящего позади Гладкова и остальных присутствующих на сцене вряд ли кто-то успел заметить, потому как неожиданно прозвучал выстрел. Император успел немного отпрянуть назад, схватился за сердце и рухнул.
— Бей йих! Бей! — разразился чей-то громкий возглас.
Раздались новые, теперь уже многочисленные, выстрелы. С дальних концов зала к сцене полетели огненные шары, ледяные глыбы, камни, обрушился ветер. Вдобавок сверху на президиум ударили разряды молний. Сама сцена вместе со всеми, кто там находился, заполыхала. Увлеченное ветром пламя стало превращаться в несколько огненных смерчей. 
Начался хаос.
Стремительно покидая здание через один из запасных выходов, Ромодановский лишь теперь остановился, услышав за спиной выстрелы. На улице их ждали два автомобиля и люди Воронцова. Если до этого Платона Юрьевича мучили предположения, то теперь стало очевидно, что должно случиться на съезде. Точнее, уже начало происходить.
— Но зачем?! Какой смысл убивать Императора?! — с ужасом вскрикнул он.
— Да садитесь вы уже! Хватит думать о мертвеце! — рявкнул Воронцов.
Ромодановский подчинился. Лишь оба оказались внутри, автомобиль и сопровождение резко тронулись с места и стали быстро набирать скорость.
— Барятинский — это жертва, — холодно взглянул Воронцов. — Без принесения сакральной жертвы невозможно покончить с одной эпохой и начать другую. Невозможно взволновать массы. Да и кого будут винить, когда осветленных ежедневно будут убивать тысячами? Когда все в России полетит к чертовой матери? Правильно, Императора. А когда нет головы, спрашивать не с кого. Так что от мертвого Барятинского пользы куда больше, чем от живого. Придет время приводить в порядок Империю, мы посадим на трон наследника. К этому времени он как раз подрастет.