Замок на песке. Колокол

Нэн расстелила листы на столе, а мисс Картер, уложив на них розы, расправила лепестки и листья.
– Чудесные! – заметила Нэн. – Дорогая, вы несомненно заслужили одну из них. – Она выбрала розу густо-красного цвета и изящным жестом протянула ее девушке. Та взяла цветок и попробовала приколоть к блузке, но у нее не получилось, и она просто сжала стебель в руке.
– А теперь забирайте свои цветы и ступайте, – сказал старик, зевая и всем своим видом показывая, что ему пора отдыхать. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, спасибо за приятный вечер, – раскланялся Мор. – Спокойной ночи, мисс Картер.
– Спокойной ночи, – подхватила Нэн. – Благодарю за цветы.
– Спокойной ночи, – сказала мисс Картер.
Нэн и Мор вышли на воздух. Из парадной двери еще мгновение лился яркий свет, Демойт и мисс Картер помахали им на прощание. Потом дверь закрылась, стало темно. У Демойта не были приняты долгие провожания гостей. Нэн подождала, пока в темноте Мор отыщет свой велосипед. И они пошли по дороге. Мор вел велосипед, Нэн держала его за руку.
– Слава богу, отбыли повинность! – говорила она. – Скучища какая, правда?
– Да.
– Как тебе понравилась мисс Картер?
– Не очень, – пробормотал Мор. – Рядом с ней как-то не по себе. Слишком серьезная.
– Важничает, а на самом деле просто клоунесса. Такая же, как Демойт. Наедине они наверняка прекрасно ладят.
– Может, и так, – чуть удивившись ее предположению, ответил Мор.
– Вы столько времени пропадали в саду, – вновь заговорила Нэн. – Что случилось?
– Ничего, ровным счетом ничего.
В молчании пройдя под вязами, они вышли на шоссе. Мор вспомнил странное чувство потрясения, пережитое им на ступенях лестницы. Что же это было, он так и не смог себе объяснить.
  
Глава 3
 
– Ригден, – вызвал Мор.
Наступила угрожающая тишина. Мор вел урок латыни в пятом классе. Это бремя иногда возлагали на него, когда болел куратор пятиклассников, мистер Бейсфорд. Это было на следующий день после вечера у Демойта. Был жаркий полдень, то время сразу после ланча, которое Мор мучительно не любил. Муха жужжала на оконном стекле. Двадцать мальчиков сидели, раскрыв перед собой элегии Проперция. Ригдена явно застали врасплох.
– Ну, Ригден, – устало произнес Мор, – смелее. Переведи первое слово.
– Ты, – промямлил Ригден. Странноватый мальчик с очень мелкой головенкой. Боготворящий Мора, но неспособный завоевать ответную симпатию. И это стало трагедией его школьной жизни. Он озабоченно склонился над страницей.
– Правильно. Теперь второе слово.
Из соседнего класса слышался веселый смех. Там Пруэтт вел урок математики. К несчастью, он совершенно не умел поддерживать дисциплину. Мор понимал, что умение держать аудиторию дается от природы, и в то же время не мог не порицать Пруэтта. Самому Мору стоило лишь взглянуть на ребят, и тут же воцарялась тишина.
– Только, – произнес Ригден.
– Так. Ну, продолжай.
Ригден уперся взглядом в страницу:
– Пока позволено.
– Lucet, неуч, а не Licet. Кард.
Джимми Кард был одним из врагов Мора. И в то же время закадычным другом его сына Дональда. Мору с ним всегда было тяжело.
– Пока светит свет, – прочел Кард. Слова он выговаривал небрежно, едва шевеля губами, словно делал одолжение.
– Верно. Ригден, продолжай.
Ригден, по всей видимости, потихоньку впадал в панику. Он кусал губы, напряженно вглядываясь в строчки.
– Побыстрее. Мы не можем тратить весь урок на этот отрывок. – Где-то в отдалении монотонно гудело шоссе. Мор вздохнул. В начале урока в его памяти смутно мелькнуло, а теперь прорезалось напоминание о том, что в четверть четвертого у него встреча с художницей. Предстояло показать мисс Картер школу. Этим утром в ящичке для корреспонденции Мор нашел записку от Эверарда с просьбой показать гостье школу и принял эту просьбу как нечто вполне заурядное. Хотя нет, по какой-то ему самому непонятной причине он испытывал окрашенное легким недовольством разочарование оттого, что вторая встреча с мисс Картер произойдет не на завтраке у Эверарда, как было условлено, а в совершенно неожиданном месте.
 
– Жизнь не заслуживает плодов, – произнес Ригден так, будто ему стало все равно, что там будет и как.
– Нет. Ты подготовился к уроку?
– Да, сэр, – ответил Ригден, не поднимая глаз, таким тоном, будто и его незаслуженно подозревают.
– Что ж, тогда тебе придется остаться после уроков, проверим твои знания. Урок заканчивается. Кто-нибудь может перевести? Кард, ты как, осилишь эти шесть строк?
Кард не торопясь просматривал текст. Опытный учитель, Мор терпеливо ждал. Кард был способным учеником, а Мор ценил способных людей. В тишине, установившейся в классе, Мор еще раз пробежал глазами элегию. Он выбрал ее утром как материал для перевода. Возможно, текст трудноват. Возможно, не совсем удачно выбран. Взгляд скользил по строчкам.
 
 
Tu modo, dum lucet, fructum ne desere vitae.
 
Omnia si dederis oscula, pauca dabis.
 
Ac veluti folia arentes liquere corollas,
 
Quae passim calathis strata natare vides,
 
Sic nobis, qui nunc magnum speramus amantes
 
Forsitian includet crastina fata dies  [2].
 
 
Кард кашлянул.
– Слушаем тебя. – Мор глянул на часы. Урок вот-вот должен был закончиться, и легкое беспокойство охватило его.
– Пока светит свет, – высоким напряженным голосом и вместе с тем не торопясь начал Кард, – не отказывайся от радостей жизни. Если ты отдашь даже все свои поцелуи, то и тогда отдашь слишком мало. И как листья опадают с увядшего венка и, кружась, плавают в чаше, так и мы, столь сильно верящие в любовь, завтра станем, быть может, добычей рока.
– Верно, – кивнул Мор, – верно. Отлично, Кард. Спасибо. Урок окончен, все свободны. Ригдена попрошу остаться.
Тут же поднялся галдеж, захлопали переплеты книг и крышки парт, все заспешили к дверям. Кард вышел первым. Мистер Пруэтт, очевидно, тоже отпустил свой класс на волю. И, судя по топоту, два потока соединились в коридоре. Быстренько вразумив Ригдена, Мор вышел в душный коридор, мимоходом разогнал расшалившихся сорванцов и через секунду уже стоял на крыльце, оглядываясь по сторонам.
То здание, из которого он только что вышел, официально именовалось довольно неуклюже – «главная школа». Основные строения Сен-Бридж, а они были разной высоты, группировались вокруг обширной асфальтированной площадки, называемой «игровым полем», хотя как раз играть здесь строго-настрого запрещалось. Комплекс состоял из четырех краснокирпичных блоков. Той самой главной школы – в ней находился актовый зал и аудитории старших классов, именно это здание венчала неоготическая башня. Библиотеки, где помимо книг еще были дополнительные классные комнаты. Сама библиотека располагалась справа от главной школы, под прямым углом к ней. Напротив библиотеки – общежитие, где проживали те ученики, чье обучение шло за счет стипендий. А напротив главного здания возвышалась «наука и спорт», то есть корпус, включавший в себя спортивный зал, ряд лабораторных комнат, административные помещения, а также квартиры учителей, живущих при школе. Обширные угодья Сен-Бридж располагались на склоне холма, отчего возникали печально известные трудности со спортивными площадками, устроенными позади главной школы и сбегавшими вниз, к первым домам городка, к сплетению проселочных дорог, среди которых стоял и дом Мора. Пройдя по тропинке через учительский садик, а затем по усыпанной гравием площадке, можно было через главные ворота выйти к шоссе. На пологом склоне позади библиотеки рос настоящий лес – березы, дубы, понизу густо заросшие папоротником и подлеском. И всю эту чащобу прорезали извилистые тропинки, еле заметные, усыпанные прелой листвой, – словом, подлинное раздолье для учеников младших классов. На опушке леса, доступная обозрению из окон библиотеки, виднелась школьная церковь, построенная относительно недавно – приземистое продолговатое здание из светлого кирпича, которое по незнанию можно было принять и за бойлерную. Дальше, за церковью, прячась среди деревьев, располагались три общежития для учеников разных классов, не попадающих под категорию стипендиатов. Тут они жили, столовались, причем у каждого из старшеклассников была своя отдельная комната. Одно общежитие курировал Мор, второе – Пруэтт, а третье находилось под началом Бейсфорда, потому и имело вид весьма плачевный. Общежития назывались именами кураторов, между которыми шло постоянное соперничество, вдобавок еще и подогреваемое учительским коллективом. За лесом, на той стороне, невдалеке от которой проходила оживленная магистраль, находился павильон, включающий корты для сквоша и плавательный бассейн. Напротив павильона, едва ли не впритык к частным домам, располагались помещения для занятий музыкой и изостудия. У самого подножия холма зеленела неухоженная лужайка. Здесь явно пытались развести цветник, но потом идею забросили. А по другую сторону лужайки стоял белый дом в викторианском стиле, официально принадлежавший мистеру Эверарду. И тут территория школы заканчивалась.