Адвокат мог не знать
– Это кости? – неуверенно спросила Лана, заглянув в яму.
– Точно! Но не человеческие, так что бояться не надо. Тут у нас кухонный могильник [12]. Кости животных. Вот тут у нас оленьи кости. А вот тут у нас корова. Домашняя. Стало быть, тут были фермеры.
– Как вы их различаете в этой грязи?
Диггер многозначительно похлопал себя по носу.
– У меня на них чутье. А в трейлере у меня целая куча артефактов. Может, заглянешь вечерком? Я тебе покажу.
– Эй, Диггер, оставь моего адвоката в покое! – донесся до них крик Колли. – Лана, держись от него подальше. Он заразен.
– Да ну! Я безобиден, как детеныш.
– Детеныш акулы.
– Да ты не ревнуй, Колли, сладкая моя. Ты же знаешь, кроме тебя, у меня никого нет.
Диггер послал ей шумный воздушный поцелуй, подмигнул напоследок Лане и снова нырнул в яму.
– Он хотел показать мне свои артефакты, – сказала Лана, добравшись наконец до сектора Колли. – Другие в таких случаях предлагают взглянуть на старинные гравюры. Или я что-то неправильно поняла?
– Диггер готов демонстрировать свои артефакты при любом удобном случае. Не человек, а просто ошибка природы. Не понимаю, как ему это удается, но женщины от него без ума.
– Он и вправду мил.
– Боже, да он страшен как черт!
– Вот это и делает его неотразимым. – Лана заглянула в яму Колли. – Что случилось с твоим «Лендровером»?
– Очевидно, кто-то решил, что будет забавно разукрасить его. Думаю, это кто-то из парней Долана.
– Ты с ним об этом говорила?
Колли усмехнулась. Лана походила на ученицу выпускного класса средней школы: такая же хорошенькая и свеженькая. И такая же наивная.
– Если можно назвать это разговором.
Лана взглянула на нее искоса.
– Тебе нужен адвокат?
– Пока еще нет. Шериф с этим разбирается.
– Хьюитт? Скорость у него черепашья, но работает очень тщательно. Он тебя не подведет.
– Я так и поняла. Он обещал поговорить с Доланом.
– Поверь, мне очень жаль твою машину, но в настоящий момент, чем больше неприятностей будет у Рона Долана, тем лучше.
– Рада, что от меня тоже есть хоть какая-то польза. Я вижу Лео уже рекрутировал Тай-Рекса на земляные работы.
– Это была взаимная любовь с первого взгляда. – Лана посмотрела на работу Колли, и ее передернуло. – Это не кости животных.
– Нет, это человек. Мужчина лет шестидесяти. Скручен артритом, бедняга. А вот, – Колли постучала зубным зондом по длинной тонкой кости, – женщина примерно того же возраста. А тут у нас еще один мужчина, но он был еще подростком.
– Их всех похоронили вместе?
– Я не думаю. Кости перемешало и разбросало во время разливов. Думаю, в будущем сезоне, когда заберемся поглубже, мы найдем более сохранные останки. Смотри, Лео заставил Тая копать.
Лана выпрямилась и оглянулась на то место, где Тайлер с увлечением копался в горке земли, которую высыпал перед ним Лео.
– Он на седьмом небе.
– Эта земля уже просеяна, – объяснила Колли. – На что спорим, Лео подложил в нее какую-нибудь окаменелость из своего кармана?
– Он хороший человек. Пока они заняты, мне надо с тобой поговорить.
– Я так и поняла. Давай прогуляемся. Мне все равно надо размяться. – И Колли пошла прочь, Лана последовала за ней.
– Я кое-что еще узнала о Карлайле.
– Детектив нашел его?
– Пока нет. Но кое-что интересное мы нашли. В Чикаго и в Хьюстоне Карлайл вел более семидесяти дел об усыновлении. Все эти дела должным образом прошли через судебную процедуру. Несомненно, это львиная доля его практики и дохода. В Бостоне у него было десять таких дел.
– Что это значит?
– Погоди. В Сиэтле он оформил через суд всего четыре дела об усыновлении. Меньше одного дела в год. Тебе такая динамика ни о чем не говорит?
– Говорит то же, что и тебе, я полагаю. Он понял, что куда выгоднее воровать детей и продавать их, чем оформлять дела официально. – Колли вошла под тень деревьев, окаймлявших излучину ручья. – Это правдоподобно, но нужны доказательства, а их у нас нет.
– Пока нет. Если нам удастся найти кого-нибудь из его клиентов, кто подавал прошение на усыновление, но потом забрал заявку, у нас появится след. Как бы он ни был осторожен, следы всегда остаются.
– И что мы скажем этим людям, если найдем их? – Колли поддела носком сапога сухую ветку. – Скажем, что ребенок, которого они воспитали, был похищен из другой семьи? Что юридически он так и не стал их ребенком?
– Я не знаю, Колли. Не знаю.
– Я не хочу вмешивать сюда другие семьи. Не могу. Они не виноваты, что этот ублюдок гнусно использовал такую благородную и чистую вещь, как усыновление, чтобы наживаться на чужих страданиях.
«И на твоих страданиях тоже», – подумала Лана.
– Если мы его найдем и то, что он сделал, выйдет наружу… В конце концов…
– Вот именно. В конце концов. – Колли оглянулась на место раскопок. Слой за слоем… – Не знаю и не хочу знать, что будет в конце концов. Буду решать проблемы по мере их поступления.
– Хочешь, чтобы я отозвала детектива?
– Нет. Я просто хочу, чтобы он сосредоточился лишь на поисках Карлайла, а не собирал материал для уголовного дела. Этим мы займемся потом, когда найдем его. Она писала мне письма. – Колли умолкла, провожая взглядом сойку, вспорхнувшую с ветки. – Сюзанна. Она писала мне письма каждый год в мой день рождения. Она берегла их в коробке. Вчера я прочла одно. Оно разбило мне сердце, но все равно она не моя мать. И ничто на свете не сделает ее моей матерью. – Колли сокрушенно покачала головой. – Но кто-то должен за это ответить. Я не успокоюсь, пока не найду Карлайла. Его и тех, кто был с ним в сговоре. Это все, что я могу сделать для Сюзанны.
– Я пытаюсь представить, что бы со мной было, если бы кто-то отнял у меня Тайлера, и не могу. Это слишком страшно. Но я могу понять, какая это огромная радость для Сюзанны и в то же время непереносимая боль – то, что ты нашлась. Не знаю, как бы я повела себя на твоем месте, но, несомненно, от тебя требуется огромная доброта и огромное мужество.
Колли засмеялась, но смех прозвучал невесело.
– Это не ко мне. Для меня это просто необходимость.
– Думаю, ты заблуждаешься. Впрочем, я не буду терять время на споры с клиентом. Не стану доказывать, что не было никакой необходимости составлять эту бумагу. – Лана вытащила тонкую пластиковую папку из сумки на плече. – Отказ от любых претензий на имущество Сюзанны и Джея Каллен. Тебе придется это подписать. И твоя подпись должна быть заверена.
Колли кивнула, взяла бумаги. Первый решительный шаг в определенном направлении.
– Лео подтвердит мою подпись.
– Советую тебе сперва все обдумать в течение нескольких дней.
– Она не моя мать. Вернее, мне она не мать. Я не имею права претендовать на что бы то ни было от нее. Я хочу, чтобы ты взяла один экземпляр и лично доставила его Дугласу Каллену.
– Иди ты к черту, Колли.
– Засунешь ты эту бумагу ему в глотку или нет – тебе решать, но я хочу, чтобы у него был экземпляр.
– Большое спасибо, – сухо заметила Лана. – Мне это очень поможет раскрутить его еще на одно свидание.
– Если он бросит тебя из-за меня, значит, он вообще тебя не стоит.
– Тебе легко говорить. – Лана нагнала Колли и зашагала с ней в ногу, когда та повернула обратно. – У тебя-то есть парень.
– Вовсе нет.
– Ой, ради бога!
– Если ты имеешь в виду Грейстоуна, ты глубоко заблуждаешься. Все давным-давно кончено. Быльем поросло.
– Я что – не вижу?! Не вешай мне лапшу на уши.
Колли остановилась, спустила солнцезащитные очки на кончик носа и уставилась на Лану поверх оправы.
– Это юридический термин?
– С удовольствием поищу в словаре латинский эквивалент, чтобы прозвучало более убедительно. Ты мне нравишься, – добавила Лана, поправляя сумку на плече, когда они снова тронулись в путь. – Поэтому давай назовем это беспристрастным наблюдением с легкой примесью белой зависти. Он великолепен.