Случайная невеста (СИ)
— Ну, ты наконец покажешь, как усмирять нахалов?
— Боевой настрой! — смеётся Тео. — То, что нужно. Давай ещё суставы разогреем.
Становится лицом к зеркалу. Вращает по очереди ступнями, коленями, бедрами. Повторяю, стараясь следить за ощущениями в теле. Приятно. Дальше идут кисти, локти, плечи… Ой! На взмахе плечо простреливает.
— Оля?
Сгибаюсь от знакомой боли. Так болело, когда я вырывалась из рук химика. Но тогда, на эмоциях, я совсем забыла об этом. И весь день меня ничего не беспокоило.
— Расслабься, я посмотрю, — усаживает меня на скамейку. Горячие пальцы обхватывают, скользят вдоль мышц, поворачивают. — Так не больно?
— Неа, — мычу я.
— А тут?
— Ох!
— Это не сустав и не связки… Скорее всего, растяжение мышц, но лучше сделать МРТ. Сиди не двигайся.
Уходит в другой конец зала, приносит полотенце, цветные ленты, моток телесного бинта.
— Надо зафиксировать. Выбирай: эластичный бинт на футболку или тейпы на голое тело.
— Бинт.
— Окей, — становится передо мной на колени.
Сворачивает полотенце, кладет мне подмышку. Уверенно и быстро накладывает повязку. Когда валик бинта оказывается за спиной, наклоняется ближе, перехватывая другой рукой. На его лбу проступает морщинка. Внимательно смотрит в лицо, реагируя на мои вздохи. Отворачиваюсь, сдерживая слезы.
Ну что я за слабачка такая? Вечно меня надо спасать и лечить.
— Ничего же не болело… — выдыхаю.
— Так бывает, — говорит успокивающе, как я со своими малявками. — Хорошо, что сейчас проявилось. Могло и через пару дней, тогда хуже.
— Удары… не показал…
— Ну что же. Тогда теория. Уверенность и решительность — девяносто процентов твоей победы. Главное без паники. Используешь всё, что под рукой. Каблуки, ногти, пилочку, ключи. Отлично работает удар в пах. Резко. Коленом. Неудобно — кулаком. Большой палец всегда загибаешь внутрь, вот так, — складывает мою кисть. Я чувствую жар его ладоней.
Набрасывает мне кофту на плечи, командует в телефон:
— Машину ко входу срочно. Нет, я сам поведу, — и снова мне как маленькой. — Все будет хорошо, сделаем МРТ. Если сустав не поврежден, к нашей морской поездке всё заживет. Как раз будешь купаться — руку разрабатывать.
Придерживая за здоровое плечо, провожает к входной двери.
— Я не умею плавать.
— Это ничего. Я научу.
Через две ступеньки поднимается наверх:
— Иди к машине. Я возьму документы.
Бреду через пустой мрачный зал. Со стены на меня строго смотрит покойный дядя. Виктор Сергеевич меня предупреждал, что будет непросто. Но чтобы так!
— Я просто не знаю, что думать о Вашем племяннике, — шепчу растерянно.
Забота Теодора такая искренняя и теплая. Но я совсем не понимаю его мотивов. Зачем он возится со мной? Сначала подозревает, потом зовет на свидание. Устраивает нападение, чтобы спасти и привязать к себе? Это очень жестоко и непохоже на него. Но с Алиной он поступил именно так, только был в другой роли.
Вслушиваюсь в грустные мысли одной частью сознания. А вторая крутит другие кадры. Головокружение от его поцелуев, нежных и страстных одновременно. Ромашки в стакане. Поддержку Тео, когда пропал Костя. Ведь он обратился к Максу, хотя общался с ним через силу, скрывая раздражение. Может, стоит поговорить с Максом о той истории?
Водитель открывает заднюю дверь.
— Дальше сам, спасибо, — подлетает Теодор и направляет меня к месту возле водителя. Он даже успел накинуть рубашку и брюки.
Сажусь на сидение, Тео кладет на плечо хрустящий пакет со льдом, я придерживаю его правой рукой. Он тянет ремень безопасности, пристегивает меня. Пальцы задерживаются на бедре чуть дольше, чем необходимо, а вторая рука заправляет за ухо мою растрепанную прядь.
— Что ты делаешь?
— Пользуюсь последней возможностью. Через пару недель ты придешь в форму и врежешь мне за такое с локтя.
— Очень на это надеюсь, — не сдерживаю нервного смешка.
Жесты внимания Теодора окончательно сбивают меня с толку. Ещё и это предложение поехать на море… А что если? Нет. Ну не могу я ему нравиться как девушка. Я же совсем не похожа на Милану. Но если только предположить?
А ведь Тео возился с моей царапиной вместо того, чтобы обсуждать дела с Ником. И там, в школе, как он называл меня, утешая? Мозг отказывается воспроизводить подробности. Но это было уже после. Тео нес меня по коридорам и шептал в мою макушку… Котёнок?!
Мамочки!
Теперь мне точно нужно успокоительное.
Глава 27
Теодор
Смотрю, как машины медленно ползут по аллее. Автобус выгружает сотрудников нашего офиса. Напротив входа блестит черный лимузин — для последней поездки Виктора Сергеевича.
Ладно. Хорошо. Всё по твоему плану, дядя.
В воздухе летает тяжелый и горький, «дядин» аромат. Такой никто не купит, а я и не продаю. Это напоминание о нём.
После вчерашнего разговора с Ником я добавил в аромат тонкую, пронзительную ноту имбирной лилии. На контрасте она лишь усиливает горечь.
Любимая женщина выбрала другого. Так бывает. Я знаю, о чем это. Потом дядя женился на работе и захлопнул свое сердце в сейфе с ценными бумагами. Этот путь мне тоже знаком. Но последнее время меня с него сносит, раскачивает и бросает к ногам хрупкой голубоглазой недотроги.
Сегодняшний день утешает только тем, что я увижу её. В груди непривычно гудит. Как она? Будет ли рада видеть меня в ответ?
После визита к врачу и обезболивающих Оля заснула в машине. Тяжелый был день. Дома она сразу же ушла к себе и закрылась в комнате.
Как я и думал, у неё растяжение мышц плеча. Пока она проходила обследование, я представлял, что сделаю с тем гадом из её школы.
Нет, Оля не будет больше там работать. Хочет преподавать? Можно устроиться в частную школу, там везде камеры, охрана.
Снова начинаю закипать. Выдыхай, Тео. С ней всё в порядке.
Пару дней покоя, потом я помогу девушке разработать руку. Массаж, плавание. Оля послушная ученица. Вчера она внимательно следила за каждым моим движением и старалась повторять.
Даже слишком старалась.
Тонкая маечка облепила ее поясницу, лицо горело, а как она облизывала пересохшие губы…
Всё, Теодор, брейк.
Программа минимум на сегодня — убедить девушку продолжить отношения после всех формальностей.
Кстати, о формальностях.
Завязываю черный галстук, надеваю пиджак. Немного волнуюсь, как перед каждой встречей с дядей. Но сегодняшняя будет особенной. От неё я ничего не жду и ни на что не надеюсь.
Церемония проходит перед глазами словно в тумане. Соболезнования, черные одежды, бордовые розы. Ещё соболезнования, молитвы, запах ладана.
С реальностью меня связывают тонкие пальчики Оли. Девушка сама положила руку мне на локоть. И когда дышать становится особенно тяжело, я легонько сжимаю её. Так легче. Спасибо, котёнок.
Помогаю Оле сесть в машину. Едем на кладбище.
Дядя распорядился, чтобы его похоронили возле брата. Но это по официальной версии. Теперь я понимаю его настоящее желание. Он хотел быть рядом с Ней. Хоть и после смерти. Ну что ж, мёртвых не судят.
Бросаю горсти сухой земли, отворачиваюсь от могилы. Горечь сжимает горло.
Ну почему мы так мало общались с дядей? Да, ему было тяжело со мной. Но и я не проявлял инициативу, никогда ничего не спрашивал и не просил. Делал вид, что он мне не нужен, а сам ждал внимания. Извинений.
Оля смахивает слезы. Протягиваю ей чистый платок. Мы последними идем к выходу. Кипарисы и кусты боярышника тянут к нам ветки, заставляя прижиматься теснее на узкой тропинке.
Где-то сбоку слышу сухие щелчки. Оборачиваюсь — журналисты.
— Теодор Платонович, это ваша девушка? У вас всё серьёзно? Скажите пару слов!
Им что, жить надоело?
Оля тянет меня за рукав. Ловлю себя на том, что рычу и сжимаю кулаки.
Ник быстро подходит и закрывает собой мой звериный оскал. Отвлекает журналистов. Что-то впаривает им про новые проекты «Viktory-Odor». Как всегда собран и расчетлив.