Две канистры бензина (СИ)

Она нерешительно улыбнулась, глядя на приближающегося Дерила.
Он же, стараясь не залипать на искусанные им же пухлые губки, на тонкую изящную линию белых плеч, выудил из кармана ключи от пикапа, кинул ей под ноги.
— Собирай свои манатки, садись в пикап, и вали нахер.
Эви, все ещё машинально улыбаясь, нервно сжала простыню на груди, непонимающе уставилась на него.
— Там в кузове бабское шмотье, ничего не выгружай, мне это нахер не надо, — продолжал Дерил, не глядя на неё, — бери все из дома, что тебе надо, стволы, патроны, таблетки, короче, все, что хочешь. И пиздуй. И не попадайся мне больше. Свою цену ты отработала.
Эви отшатнулась в глубь дома, словно он её ударил. Не произнесла ни слова.
Дерил и не хотел ничего слушать. И смотреть не хотел. Нечего смотреть. И так все помнит. До мельчайших деталей. И вряд ли забудет.
Он развернулся, подхватил арбалет с крыльца, и ушёл.
И, пока шёл до ворот, все ждал. Шагов, лёгких, невесомых. Объятий тонких настойчивых рук. Умоляющего сладкого шепота.
Не дождался. Оно и к лучшему.
А то, что в груди болит, это херня. Поболит и перестанет.
* * *
До ближайшего города было полдня пути напрямую через лес.
Дерил там был несколько раз, но плотно не обследовал. В другом направлении работал.
Но теперь вспомнил, что видел на окраине ангар СТО.
Там вполне могут быть машины на ходу.
Ангар стоял на месте. Двери, плотные, железные, были закрыты на засов.
Снаружи.
То, что сделал Дерил дальше, он потом мог оправдать только тем, что мысли его в тот момент были вообще далеко. И мозги тоже. Да уж, все беды от баб.
Дерил снял засов.
И еле успел отпрыгнуть. Мертвецы, которых кто-то добрый и предусмотрительный запер здесь, вывалились плотной смердящей толпой, оглушив хрипом и запахом. И количеством.
Дерил сам не понял, каким образом он оказался на водонапорной башне, рядом с ангаром.
Высокой, узкой с одной хлипкой лестницей, по которой мертвецы, само собой, забраться не смогли бы.
В последний момент одна из тварей вцепилась в ногу, Дерил дёрнул, оставляя в гнилой пасти ботинок, и не сумел сдержать стон, когда ступню прострелило острой болью.
Уселся, оглядел повреждения. Похоже, растяжение. Вот гадство!
Нога опухала на глазах.
Дерил сделал тугую повязку, и, наконец, выдохнул.
Огляделся, оценил количество мёртвых, выходящих из ангара.
Сейчас он мог бы, конечно, попытаться отвлечь их, отправить в противоположную сторону и убежать. Но нога болела, наступать он на неё Дерил не мог.
Значит, надо ждать. Когда-нибудь они свалят.
Вот только доживёт ли он до этого времени. Воды у него была одна бутылка, еды вообще не взял.
И солнце, проклятое летнее солнце после обеда словно взбесилось, жарило вовсю.
Дерил лениво рассматривал рычащих и тянущих к нему клешни мертвецов.
Интересно, Эви уехала уже?
Наверно, да, чего задерживаться-то…
Пусть едет. Может, все хорошо будет у неё.
Ночь немного пригасила пекло, боль в ноге была почти терпима, пока сидел. Но стоило пошевелиться, как прострелило с новой силой. Нет, в таком состоянии он не бегун.
Дерил, игнорируя дикое желание закурить, лёг на доски и уснул.
Снилась ему Эви, такая, как он её запомнил. Нежная, сонная, кутающаяся в длинную простыню, похожую на её фигуре на свадебное платье.
Следующий день мало отличался от предыдущего, за исключением того, что вода закончилась.
Курить хотелось до блевоты, но Дерил держался. Он и так, невольно двигаясь, чтоб отлить, привлекал к себе внимание бродивших вокруг тварей. Их стало поменьше, но не настолько, чтоб можно было спуститься.
И все ещё слишком много для его запаса болтов.
Утро встретило дикой жаждой и удушающей духотой. Нога выглядела херово. Отёк не спадал, размеры напрягали. Если бы не свободное шевеление пальцами, то Дерил подумал бы, что все же сломал. А так, максимум трещина.
Глаза открывать не хотелось, солнце давило.
Дерил прикинул, насколько реально дожить до того момента, пока мертвецы не разойдутся, и нога сможет держать, и понял, что, похоже, пиздец ему настал.
 
Без воды долго не выдержать, скоро начнется бред. И тогда он не сможет даже застрелиться. Так, чтобы в голову сразу. Чтоб потом не ходить. Он на мгновение представил себя мертвым, запертым здесь, наверху, рычащим и гниющим. Нет уж. Он точно таким не будет.
Вечером того же дня Дерил решил, что похуй на конспирацию, все равно подохнет, и закурил.
И стало несравнимо, невозможно легче.
В голову от простой сигареты торкнуло так, как не шибало с Мерлова мета.
Прямо рай на земле, блядь.
Он даже воспрянул немного, посмотрел по сторонам. Может, твари все-таки нашли себе занятие поинтереснее, чем сторожить его.
Донесшееся снизу многоголосое услилившееся рычание сразу дало понять, что затея с куревом не прошла незамеченной. Хорошо, что похуй уже.
И хорошо, что ключи девчонке оставил. Может, выживет. Лучше пусть выживет. Она все-таки неплохая. Интересная такая, смешная.
Теперь, уже понимая, что назад не вернется, Дерил мог себе признаться, что девчонка его зацепила. Сильно зацепила, до боли.
Он позволил себе наконец-то уплыть в легкое, кайфовое небытие, которое, как он знал, закончится быстро. После курева пить хочется обычно сильнее, и скоро у него начнется такой отходняк, что легкие и кишки в узел закрутятся.
Но пока… Пока он плыл по волнам кайфа, вспоминая все то, что делал с ней той ночью, оказавшейся последней для них.
Вкус ее кожи на шее, запах ее волос, мокрых от пота, мягкость губ.
Все-таки повезло ему напоследок такую девочку встретить. Найти. Купить, блядь, всего за две канистры. Это было самое его правильное решение.
Сигарета кончилась, он сразу прикурил еще, пока кашлем не скрутило.
Вот сейчас скурит все, вставит ствол себе в рот и выстрелит.
И Дерил точно знал, кого увидит напоследок, перед смертью. И это, бля, успокаивало.
* * *
Черную тень, кошкой метнувшуюся внизу, Дерил поначалу воспринял как начавшиеся глюки.
Странные, конечно, глюки. Он бы все же предпочел Эви. Может, в голове своей поимел бы ее напоследок. В рот, как тогда, в лесу.
Дерил зажмурился и изо всех сил постарался переключиться на то, что ему хотелось увидеть.
Но черная тень, закрутившаяся внизу, между мертвецами, почему-то не исчезала, наоборот, обретала реальность. Звуковую и визуальную.
Дерил перевесился через нижние доски ограждения, оторопело наблюдая за резкими, быстрыми движениями тени. В свете уже появившейся луны мелькнул сюрреалистический отблеск длинного лезвия. Меча? Ножа?
Нихуя себе, глюки…
В двадцать первом веке, в Америке, после конца света, Диксон смотрел, как внизу изящная стройная женщина рубит мертвецов мечом.
Он и не думал, что у него такое подсознание богатое. И нездоровое.
Дерил отрешенно наблюдал, как женщина, а это точно женщина, одетая в темное, чернокожая, с длинными волосами, дерется мечом, как какая-нибудь ниндзя из тупых фильмов, что ему доводилось смотреть. Красиво дерется, глаз не оторвать, везде успевает.
А нет, не везде! Вон сзади, сзади!
Дерил понял, что крикнуть не может, голос пропал совершенно. И выстрелить не успевает, потому что, как мудак последний, не зарядил арбалет!
А пистолет громкий!
Пригонит сюда всех тех дохляков, что уже успели свалить!
Хотя, это же глюк, чего он так распаляется?
А, может, он сдох уже, и это такой загробный мир? Если так, то это очень, очень хуево! Потому что получалось тогда, что тот, реальный мир, от загробного ничем не отличается. И это обидно, бля, обидно!
Все эти горькие откровения пролетели в голове мгновенно, пока Дерил, перебарывая слабость и мучаясь от нахлынувшей дурноты из-за передоза никотином обезвоженного организма, заряжал арбалет.
Глюк она или нет, но лежать просто так и смотреть, как ее будут жрать твари, он не собирался.