Честный вор (ЛП)

- Вы нашли что-нибудь еще? 
Ее глаза сияли, когда она рассказывала об обыске номера Пескоу. Тут действительно требовалось немалое самообладание. 
- Мы ничего не нашли. А что там могло быть? 
- Шесть тысяч долларов, - ответил я, довольно улыбнувшись. 
- Какие шесть тысяч? 
- Которые Бобби Бойкинс заплатил Пескоу за украденные журналы. 
Она взглянула на меня с нескрываемым уважением. Во всяком случае, я именно так истолковал выражение ее глаз. 
- Однако вы не такая уж соня, как кажется с первого взгляда. Как вы узнали об этом? 
Я рассказал ей о встрече с Финли Камминсом и о визите на Тридцать Четвертую улицу. 
- Однако вы не теряли время даром. 
- Просто я знал, у кого спрашивать. Впрочем, и вы довольно быстро вышли на Пескоу. Но нам по-прежнему неизвестно, у кого сейчас эти журналы. Скорее всего, именно этот человек убил Бойкинса и Пескоу. 
- Вы выяснили, что, кроме Бойкинса, Пескоу пытался продать журналы кому-то еще. Я узнал, что Бойкинс предлагал Камминсу войти с ним в долю. И одному богу известно, к кому еще обращались Бойкинс и Пескоу. Вероятно, один из них решил получить всю добычу. Он убил Бойкинса и взял журналы. Пескоу знал имя убийцы или догадался, кто это мог быть. И он выпрыгнул из окна или выпал, или его выкинули, - Мистеру Прокейну это не понравится, - заметила Джанет. 
- А где сейчас Уайдстейн? Рассказывает ему о ваших находках? 
- Да. 
- Ему не следовало торопиться. 
- Почему? 
- Тогда он мог бы сообщить мистеру Прокейну, что я тоже не в восторге от создавшейся ситуации. 
Глава 9 
Детективы Оллер и Дил без энтузиазма восприняли мой отказ сообщить им имя человека, давшего мне девяносто тысяч. 
- Похоже, вы разработали кодекс чести посредника, - фыркнул Карл Оллер. 
- Честь тут ни при чем, - возразил я. - Это моя работа. Если я буду много говорить, ко мне перестанут обращаться, а я слишком стар, чтобы ходить на биржу труда. 
- Вам еще нет сорока, - заметил Френк Дил, - Я говорю не о теле, а о душе. 
Мы сидели в маленькой душной комнатушке уже больше часа. Дил напечатал, а я подписал протокол допроса, и теперь мы вели светскую беседу, - Вы же понимаете, что мы можем обвинить вас в сокрытии тяжелого уголовного преступления, - его голос звучал не слишком убедительно, будто он сам не верил в то, что говорил. 
- Вам это не удастся, потому что вы не знаете наверняка, совершено ли преступление. Вам известно, что я принес в прачечную девяносто тысяч и нашел там тело Бойкинса. Я не должен рассказывать вам, где я взял эти деньги. Я даже не знаю, нес ли я их Бойкинсу, а не кому-то еще. 
Дил неторопливо достал пачку сигарет, спички и закурил. 
- Бобби Бойкинс проворачивал какое-то крупное дело. Во всяком случае, крупное для него. Ходят такие слухи, - Не понимаю, какое отношение они имеют ко мне. 
- Если вы скажете нам, кто ваш клиент и что у него украли, мы сможем понять, кто убил Бойкинса и почему. Я покачал головой. 
- Вы ведь не рассчитываете на то, что я скажу вам его имя. 
- Мы не знаем, что вы можете сказать, - ответил Оллер. - Поэтому мы задаем так много вопросов. Вдруг вы ответите на один из них. 
Оллер стоял справа от меня, прислонившись к стене. Засалившиеся на локтях рукава и узкие лацканы его темно-синего костюма указывали на то, что детектив купил его лет пять назад. Чуть ниже узла на его красно-голубом галстуке темнело какое-то пятно. Вероятно, у Оллера было много детей и мало денег. 
Я встал. 
- Если у вас будут доказательства того, что эти девяносто тысяч предназначались Бойкинсу, я, возможно, помогу вам. 
- Возможно, - хмыкнул Оллер. Ему явно не нравилось это слово. Он взглянул на Дила, - Френк, мне пришла в голову одна мысль. 
- Какая? 
- Когда-нибудь нам позвонят и скажут, что кого-то застрелили или зарезали и засунули в багажник автомобиля. Мы откроем багажник и знаешь, кого мы там найдем? 
- Его, - ответил Дил. 
- Меня это не удивит. Сент-Айвес понесет кому-то деньги, например, в обмен на драгоценности, а вор решит, что ему нужно и то, и другое. Поэтому Сент-Айвес и окажется в багажнике. 
 
- Ты забыл упомянуть еще кое о чем, - сказал Дил, обращаясь к Оллеру, но глядя на меня. - О чем же? 
- Я надеюсь, что на наши вопросы, касающиеся личности убийцы, мы получим такие же исчерпывающие ответы, как и сегодня. 
Оллер улыбнулся. 
- Это было бы неплохо, не правда ли, Френк? 
На улице я поймал такси и попросил отвезти меня в уютный ресторанчик на Лексингтон авеню, между Пятьдесят Пятой и Пятьдесят Шестой улицами. После двух виски я успокоился, съел сэндвич, выпил кофе и поехал в "Джоплин". 
В просторном холле стояло несколько обшарпанных кресел, продавленный диван и сломанный телевизор. 
- Вам не нужна комната, - сказал портье, когда я подошел к конторке. 
- Нет. 
- Вы хотите задать несколько вопросов о парне, что выпрыгнул из окна восемьсот девятнадцатого номера? О Пескоу? 
- Я мог бы представиться вам как его брат. 
- Могли бы. 
- Но вы бы мне не поверили? 
Бледно-голубые глаза портье скользнули по моему пальто, за которое я не так давно заплатил сто пятьдесят долларов. 
- Нет, не поверил бы. 
- Тогда считайте, что я из полиции, Портье нахмурился. 
- Вы - не полицейский, - твердо заявил он, - Вы могли бы сойти за репортера. Вы выглядите, как репортер. 
- Когда-то я работал в газете. 
- А теперь? 
- Теперь нет. 
- Сколько сейчас платят репортерам? Сотни три в неделю? 
- Примерно. Кому больше, большинству - меньше. 
- Значит, вы не репортер. Человека, получающего три сотни в неделю, не пошлют собирать сведения о таком, как Пескоу. 
- Давно он тут жил? 
- Вы знаете, как я получил эту работу? - неожиданно спросил портье. 
- Как? 
- Меня выгнала жена, и я переехал сюда. Потом меня выгнали с работы, я задолжал за номер, и меня взяли ночным портье. Я пытался найти что-то другое, но кому нужен работник, которому уже пятьдесят три года. 
- А чем занимался Пескоу? 
Но портье, казалось не слышал моего вопроса, погруженный в собственные проблемы. 
- Я получаю шестьдесят шесть долларов в неделю и жилье Двадцать пять идут на алименты, еще шесть на страховку. Остается тридцать пять. Разве можно прожить на тридцать пять долларов в неделю?