Мне (не) скучно (СИ)

— Это же и мой сын. — просипел Матвей. — Я не мог по другому. Даже не думал… Просто не мог стоять и смотреть.
Они оба замолчали стоя под струями воды, каждый думая о своем. Ляля мягко водила мочалкой по его спине, рукам, стараясь не давить, что бы не причинить боли.
Сполоснув его, она вышла и сняв мокрый купальник, быстро завернулась в халат. Передала мужу полотенце и приготовила коляску.
Видя как муж тяжело, напрягаясь до дрожащих рук, пересаживается в кресло, Ляля едва не завыла от бессилия.
«Ничего, Матвей. Мы тебя поставим на ноги! Обязательно поставим. Никак по другому. Просто никак.»
Вкатив коляску в комнату, она помогла Матвею лечь в кровать.
Он не сдержал довольного стона, вытянувшись на матрасе.
— Хорошо как.
Ляля рассмеялась. — Отдыхай Матвей. С завтрашнего дня у тебя насыщенная программа реабилитации. У Марата в запасе всего месяц.
— Месяц?
— Да, он потом уедет. Он же в отпуске. — Ляля пожала плечами и пошла к выходу.
— Ляля! — тихо окрикнул её Матвей. — А кто тебе Марат?
— Марат? — Ляля удивлённо вскинула брови. — Брат. Троюродный. А что?
— Брат значит. — Матвей усмехнулся. — Нет. Ничего. Просто не понятно откуда он… появился.
— Какая разница, Матвей? Главное, он может помочь тебе. Спокойной ночи.
Закрыв за собой дверь, Ляля тихо вздохнула. Видеть мужа, хоть и бывшего в таком состоянии было выше её сил. Одна надежда на реабилитацию.
Каждое утро она приходила к нему вместе с Маратом и начинались бесконечные изматывающие занятия. Марат игнорировал все недовольство Матвея, гоняя его до тех пор, пока тот едва не падал тяжело дыша.
Множество тренажёров, что они установили в его комнате, конечно помогали в восстановлении мышц, атрофированных за время долгого лежания в больнице, но большую часть работы приходилось делать самому Матвею. Это был очень тяжёлый процесс. Сломанная ранее рука, отказывалась держать что то тяжелее ложки или пластикового стакана. А ноги Матвей не мог даже согнуть сам. Они висели бесполезными плетями.
— Я не могу! Слышишь? — Ляля стояла за дверью, глотая слезы и слушала как в отчаянии кричит Матвей. — Не могу!
— Можешь! Я знаю что можешь! — Спокойный голос Марата звучал не громко, но достаточно жёстко.
— Нет! Ты не понимаешь! Я не помню как ими двигать. Не понимаю. Забыл! Они не слушаются меня. Оставь! Уходи!
Ляля зажмурилась и прикусила палец, что бы не закричать. Это было не выносимо слушать. И ещё тяжелее видеть. Она отошла от двери, спрятавшись за деревом.
— Я то уйду. А ты останешься. У тебя мало времени чтобы вспомнить и встать. Очень. Мало. Времени. Ты должен работать. Каждую минуту. Не думать, не жалеть себя, а работать!
— Ради чего? — голос Матвея задрожал.
Повисла пауза и когда Ляля уже хотела войти, что бы вмешаться, Марат сказал, — Ты сам должен решить, ради чего. Только ты сам.
Дверь открылась и Марат вышел во двор. Увидев в отдалении Лялю он подошёл к ней и крепко обнял. — Не жалей! Нельзя жалеть! Жалость унижает, делает беспомощным. Он должен сам захотеть встать и пойти.
— Ты же видишь, что ему сложно! Больно! Марат! — Ляля прижавшись к нему разрыдалась.
— Без боли нет результата. Ляля! Перестань! Если допустить жалость то все! Он потеряет возможность ходить. Разве тебе нужен такой муж?
— Он мне нужен любой! Абсолютно любой! — она жалобно всхлипнула и покачала головой. — Я не справлюсь. Так боюсь, что ты уедешь, а я не справлюсь.
Марат погладил её по спине и поцеловал в макушку. — Справишься. Ты же сильная! Я в тебя верю.
Матвей
С уходом Марата он испытал облегчение. Да! Именно облегчение. Эти изнуряющие тренировки, выкручивающие все мышцы до звёздочек перед глазами выматывали его. Каждый день. С самого раннего утра.
Да! Он понимает что это нужно ему! Ему! Но как же тяжело!
Матвей зажмурился не желая признавать свою слабость. Ударив здоровой рукой по ручке кресла он закрыл лицо ладонью и простонал.
— Слабак! Слабак… Какой же ты жалкий!
Выть хотелось от бессилия и слабости.
Каждый вечер он наблюдал как Марат улыбается его жене, качает на руках Алису, играет в мяч с Егором. Это его семья! Его, Матвея. Но рядом с ними не он. Другой. И с каждым днем Матвей все больше и большее погружался в отчаяние. Он не сможет им дать то, что им нужно. Не может. Он калека. Тогда для чего ему стараться?
 
Матвей снова ударил по ручке кресла кулаком и смачно выругался.
Не в силах находится в четырёх стенах, он направил свою коляску во двор.
Услышав голос Ляля и Марата он остановился и прислушался.
— Разве тебе нужен такой муж? — спрашивал её Марат.
Матвей забыл как дышать, пока не услышал дрожащий от слез голос Ляли. — Он мне нужен любой! Абсолютно любой! — она жалобно всхлипнула. — Я не справлюсь. Так боюсь, что ты уедешь, а я не справлюсь.
Матвей зажмурился и откатил коляску, скрываясь.
«Нужен! Я ей нужен… любой!»
Его распирало от счастья и какой-то даже шальной радостью. С того самого первого дня, как он прижав её к себе признался в любви, они больше не разговаривали о чувствах. Да и когда. Выматывающие занятия не давали ему такой возможности, а потом тихое отчаяние накрыло его безысходностью.
«Ты сам должен решить ради чего…», всплыли в голове слова Марата.
Разве может он сомневаться ради чего ему нужно встать? Ради них.
Ради того, что бы играть в футбол с сыном. Ради того, что бы учить Алису кататься на велосипеде. Ради того, что бы подхватив жену на руки, зацеловать. Ради того, что бы твердо стоять на своих ногах и быть им опорой. Вот ради чего он должен встать на ноги.
— Она тоже боится. И чувствует себя неуверенно. Но ей это простительно. Она женщина. — к нему неслышно подошёл Марат и сел на скамейку, напротив. — Ляля чудесная. Восхитительная.
Он посмотрел на Матвея и покачал головой. — Если бы у меня был шанс… хоть не большой, маленький такой шанс… — он усмехнулся, глядя перед собой, — то я бы им воспользовался. Но у меня нет шансов. А у тебя есть.
Он поднялся со скамейки и пошёл в дом…
Марат уехал как и обещал, через месяц, расписав перед этим занятия. После того разговора в саду, Матвей словно почувствовал себя увереннее. Их занятия проходили гораздо продуктивнее. Более того, сейчас Матвей сам стал увеличивать и время занятий и нагрузки.
Теперь сам Марат чуть тормозил его, убеждая постепенно увеличивать время тренировки.
— Здесь важна регулярность. Понимаешь? Важно упорно заниматься и не жалеть себя. Но и не рвать мышцы. Регулярность и умеренность.
Под умелым руководством Марата и специально приглашенного массажиста, Ляля осваивала основные техники массажа, чтобы самой разминать его мышцы после тренировок.
Конечно за месяц, что Марат пробыл с ними, Матвей не встал и не пошёл. Нет конечно. Сложный перелом ноги, руки, сильный ушиб позвоночника, три тяжёлые операции и несколько месяцев в больнице не прошли для него просто так. Не возможно за один лишь месяц встать и пойти после длительной неподвижности.
Но Матвей обрёл уверенность в себе. Он стал чувствовать свои ноги. Он поверил в свой шанс.
Когда Марат подошёл к нему попрощаться, Матвей пожав ему руку сказал- Спасибо, Марат! Я очень тебе благодарен.
Усмехнувшись Марат наклонился и обнял его. — Я рад, что ты сделал правильные выводы. Надеюсь наша следующая встреча не за горами и я увижу тебя твердо стоящим на ногах.
Матвей, сглотнув ком в горле молча кивнул.
И Ляля и её родители тепло прощались с Маратом. Даже Егор и Алиса за какой-то месяц настолько привыкли к нему, что сейчас обнимались с ним со слезами на глазах.
Вечером, когда Ляля помогала ему принять душ, он поддавшись порыву, притянул её к себе на колени и крепко обняв прошептал- Я встану на ноги, Ляля. Веришь мне? Встану! И всегда буду рядом. Всегда!
Ляля, пристально посмотрев ему в глаза лишь молча кивнула и сама потянулась к нему с поцелуем.