Сердце пополам (СИ)

А ведь он просто хотел побыть с ней. Поглядеть пьесу. Посмеяться. Коварная соблазнительница!
***
Две недели без него — это очень долго. Мелисса без аппетита завтракала, без удовольствия гуляла, ходила по магазинам и делала прочие важные дела. Она и сама не понимала, как сумела так привязаться к Оберлингу за короткое время, но без него было тоскливо — хоть вой. Она даже плакала по ночам, обнимая подушку, ей хотелось немедленно его увидеть. Разыскать, вцепиться в его жилетку и потребовать, чтобы он никогда больше не покидал ее.
Самое противное, что даже поговорить об этом не с кем. Родители не поймут. Подруги — да они все завидовали и прочили ей, что он ещё долго будет водить её за нос и вообще неизвестно, женится ли. Не сделал предложения в первую неделю — значит, не имеет серьёзных намерений. Брат ее просто убьёт, если узнает, что ее отношения с Максом давно перешли в интимную стадию, нет, ее не убьёт, убьёт Макса.
На музыкальный вечер у Цвенгов ей идти не хотелось хотя бы даже потому, что именно в их беседке они с Максом впервые поцеловались. Но Роберт уговаривал — ему не нравилось подавленное настроение сестры. Он понимал, что она влюблена и тоскует по Оберлингу, но нельзя же запираться дома в четырёх стенах! Вернётся ее Макс, никуда не денется. Просто работа у него такая. Не первый раз, не последний.
Мелисса вняла голосу разума в лице ее младшего брата, да и платьем новым похвастаться хотелось. Вечер начался не так уж и плохо: она станцевала пару танцев, сыграла гостям на клавесине, полистала книги в библиотеке Аманды Цвенг. Одну выбрала для себя, села в уголочке, не обращая внимания на мельтешение гостей. Ух, какие у Аманды занятные книжицы! Мел даже увлеклась немного. Почувствовала на себе чей-то взгляд, подняла глаза… Радость затопила ее волной, она просто засияла от счастья. На нее смотрели знакомые голубые глаза. Макс вернулся! Ей показалось, что он немного похудел, чуть загорел, одет слишком ярко, но сомнений не было: это ее любимый. Едва удержалась, чтобы не вскочить и не кинуться к нему при всех. Для вида полистала страницы, отложила книгу, медленно — о, как же медленно! — поднялась и подошла к мужчине, цедящему из широкого тяжёлого стакана свой любимый виски.
— Лорд Оберлинг, вы давно вернулись?
Он поглядел на нее как-то странно, склонил голову, улыбнулся краешком губ.
— Леди Стерлинг. Сегодня вернулся.
— Почему так долго?
— Служба такая.
Мелисса кивнула, удовлетворённая ответом, прикоснулась к его руке, сплела с ним пальцы.
— Не желаете ли поглядеть на книги в библиотеке? — шёпотом спросила она. — Или воздухом подышать? Здесь есть прекрасная беседка.
— Пожалуй, здесь немного душно, — согласился с ней Оберлинг. — Только шаль не забудь, на улице свежо. Я приду чуть позже.
Она вздохнула блаженно, влюбленно на него посмотрела и отошла. Щеки пылали, в животе скрутился тугой узел желания. Как же она соскучилась! Как ей хочется целоваться с ним — до боли в губах, до потери дыхания. Хочется сильных рук на ее теле. Хочется жаркого шепота в ночи.
Она ждала его в беседке, вспоминая, как они впервые здесь целовались, нетерпеливо притопывала ножкой, а едва он появился — кинулась ему на шею и принялась целовать. В первый момент он явно растерялся от такого напора, но быстро пришёл в себя. Целоваться Оберлинг умел всегда: дразнить ее языком, покусывать нежные губы, сводить ее с ума.
— Я скучала, — простонала она ему в рот. — Хочу тебя сейчас.
— Прямо здесь? — хладнокровно уточнил мужчина, оглядываясь.
— Никто не придёт.
Он кивнул, легко подхватил ее за талию и посадил на перила беседки.
— Держись, рыбонька, — усмехнулся он и задрал ее юбки. — Ммм… как я люблю эти франкийское белье!
— Что ты делаешь? — растерянно пискнула Мелисса, когда он нырнул ей между ног и уткнулся носом… туда, в общем, уткнулся.
— Ноги пошире раздвинь, — привычно скомандовал Оберлинг. — Давай, рыбонька.
— Почему рыбонька? — простонала девушка, подчиняясь его приказу.
— Потому что ты молчать сейчас будешь, чтобы никто не услышал.
Его пальцы привычно скользнули между припухших от желания складочек, Мелисса вцепилась в перила беседки, чтобы не упасть.
Пальцы сразу же сменил горячий, очень горячий язык. Мужчина пробовал ее на вкус, слизывая её соки, нашёл бусину клитора, играя с ней, теребя, посасывая. Мелли всхлипывала жалобно, постанывала, запрокидывая голову и изгибаясь.
— Макс, боги, Макс!…
Он замер на миг, усмехнулся, а потом проник в нее сразу двумя пальцами, чуть сгибая их и двигаясь быстро-быстро. Мелисса, и без того возбужденная до предела, громко застонала в ночи и едва не свалилась с перил, когда сладкие волны поглотили ее сознание.
Оберлинг успел ее подхватить, прижал к себе, укачивая. Она чувствовала, что он возбужден, что сердце у него колотится так громко, что едва не выпрыгивает из груди. Скользнула рукой по его животу вниз, но он поймал ее ладонь и крепко сжал.
— Не сейчас, леди. Слишком мало времени.
Она это понимала, он любил растягивать удовольствие, менять позы и ритм. Ему часто было мало одного раза. Поэтому она кивнула. Оберлинг приподнял ее подбородок пальцами и осторожно поцеловал в уголок рта. Его губы пахли… пахли ее соками. Мел нерешительно приоткрыла рот, позволяя ему углубить поцелуй. Чувствовать свой собственный вкус, кисловатый и чуть терпкий, было настолько дико, что у неё снова закружилась голова и подкосились колени.
— Довольно, я же не железный, — оторвался от неё мужчина.
— Я оставлю открытым окно, — смело шепнула Мел. — Приходи.
— Не сегодня, мне кучу отчётов сдавать. Как насчёт прогулки завтра?
— С удовольствием. Макс, полнолуние скоро.
— Я знаю. Что ты предлагаешь?
— Мы уезжаем за город, ты ведь знаешь, отец у меня терпеть не может полнолуний. Он не оборотень, но крови в нем звериной много. Бесится каждый раз. Приезжай к нам. Родители не против.
— Я подумаю.
— Макс…
— Что, красивая?
— Помнишь, ты говорил… что вернёшься, и мы обсудим… про наши отношения.
— Ты хочешь замуж? — прямо спросил ее Оберлинг, заглядывая в глаза.
— Я ведь сразу тебе об этом говорила.
— Я женюсь на тебе, — пообещал мужчина.
Мелисса опустила ресницы. Отчего-то никакого торжества она не испытывала, наоборот — плакать хотелось. Но ведь она так ждала этих слов! Почему же теперь ей хочется спрятаться?
— Мелисса, иди в дом, — крикнул с крыльца Роберт. — Холодно!
— Да, Мелисса, иди в дом, — подтолкнул ее Оберлинг. — Я завтра за тобой заеду. Иди, а то правда — простудишься.
Она кивнула, поправила шаль на плечах, поднялась на носочки, быстро целуя любимого в губы, и побежала к брату, оставляя хмурого мужчину в беседке.
Роберт отчего-то больно ухватил сестру за локоть и повел ее не к дверям в дом, а к гаражу.
— Ты чего? — возмутилась она.
— Это ты чего? — рыкнул он. — Совсем рехнулась? Это же просто позор! А если бы вас кто-то увидел?
— Макс сделал мне предложение, — довольно улыбнулась Мелисса. — Всё хорошо, не ругайся.
— Макс сделал? — внимательно посмотрел на нее брат. — Уверена?
— Ну конечно.
Она наконец-то почувствовала себя счастливой. Ей хотелось петь и плясать. И даже скучная физиономия её зануды-брата не портила настроение.
Наутро ей принесли огромный букет лилий с запиской "Прости, крошка, не успеваю, отчеты". Лилии она не любила, расчихалась и велела поставить вазу в столовую, где никто почти и не бывал. А спустя пару часов курьер доставил ещё один букет — на этот раз совсем небольшой, фиалковый. Записка в нем нашлась с трудом, под самой лентой, да это и понятно: никто не должен был ее увидеть, кроме Мелиссы.
"Соскучился. Думаю о тебе. Оставь открытым окно".
Мелисса улыбнулась, качая головой: он вообще ее слушал в беседке? Ведь она же сказала, что уезжает в загородное поместье. Что ж, наверное, вспомнит. Когда увидит, что дом пуст.