Сердце пополам (СИ)

— Канцлер Браенг умер! Боги, какая потеря!
Отчего-то это ее крайне расстроило, ведь больше некого будет молить о справедливости, не к кому припасть, как к последней инстанции. Она разволновалась так сильно, что док отобрал у нее газеты и заставил выпить успокаивающий отвар.
За окном темнело.
— Жози, да что же это такое, — ворчал он. — Я ведь уже написал твоему мужу, что ты в полном порядке, он скоро приедет за тобой, а ты опять!
— Пожалуйста, там ведь ещё статья про медицину! — взмолилась Жозефина. — Я не усну, если не дочитаю!
— Дарю, — щедро махнул рукой доктор. — Только осторожнее, никому не показывайте. Тут газеты запрещены, вообще-то.
— Я у себя в комнате читать буду, обещаю, — закивала Жози. — Спасибо!
— Не за что, милочка. Бегите, сейчас ужин принесут.
  
3.4. Нож
 
Жозефина готовилась к его приходу. Она не пыталась себя обманывать: ей отчаянно нравился Джерри. Он был просто идеальным. Она вспоминала все, что знала об оборотнях, твердо намереваясь этими знаниями воспользоваться. Оборотни реагируют на запах тела? Она приняла ванну и надела чистую сорочку.
Оборотня легко соблазнить в полнолуние? До него еще два дня, но она все равно попытается. Раз уж он придет к ней в спальню — этого шанса нельзя упускать. Ей было отчаянно страшно после слов доктора о том, что муж скоро приедет за ней, и казалось, что только Джерри сможет ее спасти.
Он пришел ночью, как и обещал, и она, уже накрутившая себя едва ли не до истерики, с размаху бросилась в его объятия. Он замер, буквально застыл, обхватив ее руками. Принюхался. Выдохнул воздух сквозь зубы.
— Не шевелись, умоляю, — Джерри провел носом по ее шее. — Просто не шевелись.
Он не понимал, что с ним происходит. Голова от этого запаха шла кругом. Так сладко! Она ведь всегда так пахла? Но с ума он сходил только сегодня. Не удержался, провел кончиком языка по ее горлу, стиснул мягкие ягодицы под слишком тонкой тканью. Белья на ней не было. Прикрыл глаза, буквально силой отдирая себя от нее.
— Жози, отойди от меня.
— Нет, — качнула головой девушка. — Мне нравится то, что ты делаешь. Продолжай.
— Ты больная, да? — зарычал (практически по-настоящему зарычал) он. — Я готов тебя сожрать сейчас! Нравится? Да ты точно сумасшедшая!
Звонкая пощёчина охладила его пыл. Он схватился за лицо, с ужасом видя, что из глаз Жози брызнули слезы.
— Я не сумасшедшая! — закричала она. — Слышишь? Не сумасшедшая! Просто я в тебя влюблена, слепой ты оборотень!
— Точно сумасшедшая, — вздохнул Джерри, прижимая ее изо всех сил к себе и целуя в солёные от слез губы. — Ну кто я для тебя? Ты чужая жена, нельзя так!
— Если любишь, то можно, — шептала девушка, целуя его выбритый подбородок. — Люби меня, Джерри, пожалуйста.
Он, как слепой, ощупывал пальцами ее лицо, понимая вдруг, что подсознательно пришел именно за этим, и даже перед уходом сбрил усы и бороду. Она ведь говорила, что ей неприятно. Запускал пальцы ей в волосы, вытаскивая шпильки и откидывая куда-то в сторону. На миг замирал, понимая, что от звуков металлического звонка что-то происходит в душе, но тут же выбрасывал это из головы, потому что ее ладони уже легли на его голую грудь, выбивая все мысли.
Доктор явно ошибся. Не было у нее никакого синдрома Елизаветы. Иначе она не трогала бы его так смело, не прижималась бы к нему всем телом, не дышала взволнованно и часто. Джерри торопливо сорвал с себя рубашку, ему очень хотелось ее рук на своём теле. От ее прикосновений волнами разбегались мурашки, а в брюках становилось тесно до боли. Джерри ощущал себя сейчас гребанным девственником. Испытывал ли он что-то подобное раньше? Действительно ли физическое соединение тел так прекрасно, как о нем пишут? А что, если он сейчас опозорится, не сделает ей хорошо? Он боялся, но руки сами собой спускали сорочку с ее плеч, оглаживали хрупкое тело с неожиданно мягкой грудью, стискивали и чуть разводили бархатистые половинки ягодиц. Ее ногти царапали его спину.
Останавливаться было совсем поздно, момент давно упущен. Уйти сейчас будет смертельным оскорблением для любой женщины. Впрочем, это самооправдание. Никуда он уйти уже не мог.
Джерри спускался губами по ее груди к животу, покусывал выступающие тазовые косточки, с ужасом понимая, что у него клыки увеличились. Он не знал, почему так происходит, но надеялся, что она не заметит. Не сразу он понял, что Жози оцепенела в его руках.
— Джерри, мне страшно, — ломко прошептала она. — Я хочу… но страх сильнее меня.
Он замер, отпуская ее, шагнул назад, усмехаясь. Чужая жена, значит? А ведь он предусмотрел и это! Наклонился к сброшенному халату, достал из кармана клубок бечевки и уже знакомый ей нож, сунул в руки.
— Связывай мне запястья, — приказал он. — Обмотай два раза. Пропусти верёвку между руками. Сделай петлю. Теперь можно узел.
Девушка покорно следовала его указаниям, вот только узел он помог ей затянуть зубами. Потом, криво улыбнувшись, попросил:
— Если хочешь продолжать, придётся снять с меня штаны. Теперь ты — главная. И нож пусть будет у тебя, тебе будет спокойнее.
Жози, испуганно округлив глаза и закусив губу, все же потянулась к его штанам, расстегивая пуговицы и запуская холодные пальцы под пояс.
— Смелее, я не кусаюсь, — шепнул Джерри. — Во всяком случае, с той стороны.
Она тихо хмыкнула и потянула штаны вниз, а потом, зажмурившись, поднялась, подталкивая его на кровать. Он послушно лег на спину. У нее была ужасно неудобная постель. Узкая, жёсткая. Но он не жаловался.
— Глаза открой, трусишка, — улыбнулся он. — Поглядеть все равно придётся. Теперь все сама делать будешь.
Жози цыкнула сердито:
— Так ты это нарочно? Вот лентяй!
— Ага, я такой. Буду лежать, словно король, и смотреть на твою прекрасную грудь.
Жози вся залилась краской, вдруг вспомнив, что он в темноте видит не хуже, чем днем, а она перед ним совершенно голая. И он видит и ее выступающие ребра, и костлявые колени, и треугольник внизу живота. Впрочем, учитывая, что его член стоит как каменный, его все устраивает.
Кажется, это был первый член, который она видела по-настоящему. Жози осмелилась коснуться его кончиками пальцев, погладить, вздрогнуть от того, что он качнулся навстречу ее руке.
— Ты можешь им двигать? — с любопытством спросила она, облизнув пересохшие от волнения губы.
— Нет. Он сам. К тебе.
— Джерри, а что мне делать дальше?
— Ну… можешь меня прирезать, кажется, это ты сделала со своим мужем? — он был совершенно серьёзен, только говорил чуть невнятно и глаза горели странным зеленым огнем. — А можешь сесть на меня верхом и трахнуть наконец.
Жози гневно сдвинула брови, потянулась за ножом, без надобности лежащим на столе, и, вызывающе вскинув нос, оседлала его бедра так, что член скользнул между чуть влажных складок. Ее глаза изумленно расширились, она поерзала, прислушиваясь к своему телу. Джерри тихо выдохнул сквозь зубы. Он явно был возбужден куда больше, чем она.
Ему срочно нужно было отвлечься от охрененных ощущений, прекратить волноваться, и он стал следить глазами за лезвием ножа, мелькавшим в ее руке. Жози помедлила, потом опустила оружие, прижав его плашмя к мужскому горлу прямо под подбородком, а потом склонилась, чтобы поцеловать его в губы. Джерри сглотнул. Эти игры заводили его еще больше. Она же подняла руку и одним движением перерезала верёвку, связывающую его запястья, а потом отшвырнула нож куда-то в сторону.
— Я тебе доверяю, — прошептала девушка еле слышно. Он скорее угадал её слова по дыханию, чем услышал.
Жаль. С ножом ему понравилось.
Главное теперь — не причинить ей боли, а он может, потому что возбуждение было почти болезненным. Он провел ладонями по ее бедрам, скользнул пальцами между ног, находя клитор (хм, он все же что-то знает о женщинах!), пошевелил пальцами… Она застонала чуть слышно и заерзала на его члене, а потом обхватила его обеими руками и неловко, неумело направила внутрь себя.