Украденные Звёзды (ЛП)

Когда телефон начал звонить снова, она уронила его на кровать и отодвинулась к стене, чтобы попытаться быть от него как можно дальше. Звонок пытался пробить её уязвимость, и она отчаянно сопротивлялась тому, чтобы не взять трубку. Через какое-то мгновение после того, как она поставила его на тихий режим, он начал вибрировать.
Он, вероятно, волновался, и это заставляло её чувствовать себя ещё хуже, чем раньше, из-за того, что она заставила его пройти через это.
Кто-то постучал в дверь, и она натянула одеяло к самой груди.
— Ты одета? — спросил Майлз через дверь.
— Ага, — поспешно ответила она.
Дверь распахнулась. Он кинул зубную щётку на кровать, она взяла её.
— Спасибо.
— В ванной есть чистая одежда и полотенце.
Он остался стоять в дверях.
Сраженная его заботой, она подавила желание ответить ему, и просто кивнула.
— Мне не нравится, когда ты так выглядишь, — сказал он, в то время как она силилась не отвести от него глаза. — Если тебе надо выговориться, я готов.
Её глаза начали наполняться слезами, и она снова кивнула. Телефон начал вибрировать рядом с ней, но она даже не пошевелилась, чтобы ответить на звонок.
— И ты можешь оставаться здесь, сколько угодно. Я не буду задавать вопросов.
Почему он был к ней так добр, когда она этого совсем не заслуживала?
— Прости, Майлз.
Она чувствовала вину за всё то, что случилось и за то, о чём он не знал. Было столько всего, из-за чего она чувствовала себя виноватой.
— Ты мне как член семьи, Джесс. То же самое я сделал бы и для Карсена.
Его слова напомнили ей о том, как долго были переплетены их жизни. Но если бы он знал, как она их подвела, он бы этого не сказал. Но сейчас она была не готова разбираться с этим; и она не была уверена в том, что когда-нибудь будет готова.
— Спасибо, Майлз.
Было так легко снова вернуться к той близости, которая когда-то была между ними.
ГЛАВА 2
По пути в ванную Джессика остановилась, чтобы разглядеть несколько фотографий, висевших на стене в коридоре. Три широко улыбающихся брата смотрели на неё, и, видя то счастье, которое излучали их улыбки, она была готова расплакаться: Карсен, Майлз и Дилан.
За несколько лет она стала частью их жизни, и сейчас она тосковала по тому времени, когда всё было проще, и она не знала, какой суровой была настоящая жизнь. Протянув руку и коснувшись фотографии, она словно смогла вернуться назад и снова быть вместе с ними; но как бы сильно она этого не хотела, это было невозможно. Это время было безвозвратно потеряно.
Её сердце заныло от воспоминаний о том, какими были Карсен, Дилан и даже Майлз до того, как всё навсегда изменилось.
Она начала глубоко дышать, чтобы справиться с эмоцией, нараставшей в её груди. Было сложно не сломаться и не начать плакать о том, что было потеряно. Прошло уже почти два года, но казалось, что это было так давно. С тех пор столько всего поменялось.
Там были и другие детские фотографии, начиная с младенческого возраста. Было совсем немного фотографий их подросткового периода, и ни одной взрослой фотографии.
Её взгляд снова нашёл ту фотографию, где они были изображены втроём, и которая была самой свежей. Вне всяких сомнений в их внешности было много схожих черт. Они все унаследовали тёмные волосы от своего отца и зелёные глаза от матери.
Миссис Шоу умерла после мужественного сражения с раком груди, когда они были совсем молоды. Память о ней, всегда улыбающейся, сохранилась в фотографиях, развешенных по всему дому. Была там одна фотография, на которой она была очень молода и только что познакомилась с мистером Шоу. Она была такой прекрасной, что дух захватывало. Её сыновья унаследовали её удивительную красоту, поэтому все трое оставили за собой след из разбитых сердец.
Мистер Шоу. Боль в груди вернулась, и ей опять стало невыносимо тяжело подавить ту грусть, что сжала её в своих крепких тисках. На стене висела фотография мистера Шоу со стаканом в руке, сделанная на каком-то рабочем мероприятии. Была и ещё одна фотография, на которой он плечом плечу стоял со своими сыновьями.
 
Ей было сложно вспоминать о старике, которого она считала своим вторым отцом. Добрые воспоминания о нём были омрачены той грустью, которая неизбежно пробиралась внутрь неё.
— Решила предаться воспоминаниям?
Она удивилась, когда обнаружила, что Майлз какое-то время наблюдал за ней, пока она изучала семейные фотографии.
— Да, — тихо проговорила она, снова посмотрев на фотографию его отца.
— Он любил тебя как дочь, — вспоминал он с оттенком грусти в голосе.
Её глаза наполнились слезами.
— Я знаю, — сказала она хриплым голосом.
Боль была такой сильной, что ей стало трудно дышать.
Он тронул её за плечо и сжал его, чтобы подбодрить, после чего его рука упала вниз. Она вытерла слёзы, почувствовав себя уязвимой.
— Легче не становится, — пробормотала она, желая остановить эту боль, но та не проходила. Это была та же самая обжигающая боль, которую она почувствовала, когда обо всём узнала.
— Нет, не становится.
Он оглядел фото своего отца с той же грустью в глазах, а потом повёл плечами, словно желая сбросить это чувство.
Она хотела спросить про Карсена, но остановилась. Он не принадлежал ей, поэтому ей не следовало о нём беспокоиться, и ей надо было помнить об этом. Когда-то они проживали каждый момент вместе и дышали в унисон, но теперь они были друг другу никем.
Это напомнило ей о том, что она так и не разобралась с Чарли. Он заслуживал объяснения, но она не ждала этого разговора с нетерпением. Он так хорошо к ней относился, поэтому, разрывая с ним отношения, она чувствовала себя так, словно она в некотором смысле предавала его. Она пообещала себе, что как только приведёт себя в порядок, она позвонит ему и расскажет правду. Откладывание этого разговора только усугубило бы ситуацию.
— Мне надо принять душ, — пробормотала она, чувствуя потребность уйти от всего того, что порождало в ней эти грустные воспоминания, от которых было сложно не свернуться в калачик и не заплакать.
Он ничего не ответил, когда она оставила его одного в коридоре. Он всё ещё смотрел на фотографии, когда она нырнула в ванную и закрыла за собой дверь. Вся эта ситуация породила в ней больше эмоций, чем она ожидала. Раны оставались такими же свежими, как в тот день, когда они были нанесены.
Чтобы не сойти с ума, она заставила себя остановить эти воспоминания и начала готовиться к новому дню. Всё, что она хотела сегодня, это остаться в кровати и спрятаться от всех.
На тумбочке лежали сложенное чистое полотенце, а также одежда, которая казалась слишком большой для неё. Это была одежда Майлза. Ей ничего не оставалось, как переодеться либо остаться в своей пижаме, которая обнажала слишком большие участки тела, из-за чего она не чувствовала себя комфортно.
Она почистила зубы, пока вода в душе не нагрелась. Встав под душ, она позволила воде намочить её лицо и волосы, после чего тщательно вымылась.
Затем она выключила душ и потянулась за полотенцем. Именно в этот момент она услышала, что снаружи началась какая-то суета. Она поспешила обернуться полотенцем, открыла дверь и выглянула в коридор.
— Где она? — спросил Чарли, его голос прозвучал взволновано и настойчиво. Он говорил на повышенных тонах.
Он был здесь. Как он нашёл её?
— Её машина припаркована у тебя за домом, — сердито продолжил он, не получив ответа.
Неужели он смог выследить её? Может быть, с помощью её телефона? Но теперь это не имело значения, он уже нашёл её. Он был здесь.
В одном полотенце она бросилась вниз по коридору, чтобы разрешить эту ситуацию. Она знала, что присутствие Чарли было неприятно для Майлза. Когда всё произошло, преданность Майлза своему брату стала причиной его конфликта с Чарли.
— Джессика, — озабоченно проговорил Чарли и схватил её за руки, когда она вошла в зал.