Война (СИ)

Все же пришлось уводить его за собой. В глубину леса. И так силы тают с ужасающей скоростью, а тут еще и его солдаты помогают, стреляя в меня. «Щит» ходуном ходит и того и гляди развеется. Нужно будет ставить новый, а это расходует и так мои невеликие силы. Черт!
Взвод Свиридова сориентировался. Упав на землю, они пришли в себя и попрятались за деревьями, подтащив к себе тех, кто был еще жив, но ранен. Самого лейтенанта я не видел. Или мертв или лежит без сознания. Командовали сержанты. К сожалению, помочь они мне не могли. Их позиции простреливались, и они были вынуждены лежать на месте и пытаться отстреливаться, зовя помощь по рации.
Я все же смог увести лорда-волшебника подальше от солдат своей роты. Мой щит устоял, и расход силы снизился. В спину больше не стреляли. Стало легче.
Англичанин почему-то брезговал стрелять в меня из автомата и использовал только свои силы, когда как я не брезговал ничем. Прятался за деревьями, отпрыгивал в овраги, стрелял в него, меняя магазин за магазином, и конечно использовал свои силы кудесника.
Между стрельбой, в него летели «воздушные пули». Через некоторое время самоуверенный англичан растерял весь свой лоск и начал смещаться обратно к своим людям, в лес, но я предвидел эту его тактику и встал на его пути. Он что-то прорычал, обновил на себе щит и потянулся рукой к автомату.
Я только и ждал, пока он отведет от меня взгляд. Граната уже лежала у меня в руке. Выдернув чеку и отсчитав до трех, я кинул ее ему под ноги, а сам отпрыгнул в очередной овраг, закопавшись в него с головой и наевшись земли. Прозвучал взрыв. Вскрик англичанина и я вскакиваю на ноги. Поискав его взглядом, я навел на него автомат и начал стрелять. Он был контужен. Щит с него слетел, и я безнаказанно его расстреливал. Все. Мертв. Успел на последних минутах. Мое средоточие тоже было почти пустым, и если бы этот дурак не играл со мной вначале, а отнесся серьезно, все могло закончиться куда неприятнее для меня.
Отдышавшись, я подошел к нему и осмотрел. Забрал документы, сорвал солдатский жетон с шеи и записную книжку из кармана. Оружие тоже забрал.
Моя помощь солдатам не понадобилась. К нам уже подошло подкрепление, и диверсантов выбили с их позиций, даже взяв кого-то в плен. Командир Налбат тоже был здесь, оказывал помощь раненым.
— Где ты был? — Спросил он меня, как только я появился.
Я кивнул себе за спину.
— Лорд-волшебник или кто он там. Помял меня немного.
— Значит, не зря я на тебя время тратил, если ты здесь, а он там, — разговаривая со мной, командир не переставал лечить солдат, которых к нему подносили. Накладывая руки в район ран на их теле, он пускал по ним золотистое сияние и раны начинали подживать, исторгая из себе лишний свинец. — Ты снова пустой?
Я прислушался к своим ощущениям в средоточии.
— Одного человека подлечить могу.
— Тогда помогай.
Прибыло командование батальона. Стали разбираться, откуда здесь группа диверсантов и какова была их цель. Нашли парашюты, но нас это уже не касалось. Мертвых увезли, а раненых мы дотащили до своих окопов сами, силами роты.
* * *
Вечером того же дня, в заброшенной деревне что располагалась позади фронта, собрались монахи. Большинство было обычными послушниками, но выделялись среди них и рясофорные послушники и иноки. Старшим был полноценный монах. Приняв постриг, он умер для мира, для прошлой жизни, сменив имя и став известен как Язон. На правах старшего из присутствующих, он спросил.
— Что удалось выяснить? У нас есть зацепки?
— Есть, как не быть? — Проворчал отец Олег, славящийся своим дурным нравом и нетерпением к слабостям рода человеческого. Он был иноком.
— И?
— Проверяем, — пожал плечами отец Олег. — От многих наших кудесников идет противный душок. Пользуются проклятые, запрещенными практиками. Нам нужно лишь отделить нечистых от простых дураков. Вы, отец Язон знаете, как это сложно. Не могу пока указать на кого-то пальцем, — с сожалением констатировал инок. — Нужно больше времени. Слишком многих ещё не проверили.
 
— Поторопитесь! — Настоял отец Язон. — До Церкви доходят худые слухи. Что-то грядет.
Отец Олег напрягся, и четки в его руках на миг вспыхнули белым, нетерпимы взглядом огнем.
— Откуда дует? Новые земли? Блуждающие порталы моря Лаптевых? Или снова эти треклятые острова живого тумана?
— Не знаю, отец Олег, не знаю... Возможно. Важно, что Император обеспокоен. Все сильные кудесники недавно почувствовали нечто, что не могут объяснить. Некая мерзость, — вздрогнул отец Язон, вспомнив то чувство, что его посетило. — Мы все очень обеспокоены.
— Это может быть связано с нашим делом здесь? — Спросил его отец Олег, нахмурившись.
— Все возможно. Нельзя отвергать и этот вариант.
Инок пообещал.
— Мы удвоим усилия.
Отец Язон кивнул.
— Боярская дума дала Церкви зеленый свет. Нам разрешили подвергнуть кудесников в действующей армии допросам с пристрастием. Нужно найти источник беспокойства как можно быстрей. На вас уповаю, братья. Не подведите.
* * *
Усадьба Смирновых.
— А-а-а-а-а-а!
Крики, что раздавались из подвала, не прекращались уже несколько дней. Закрытое от посторонних поместье Смирновых под Москвой с каждым днем становилось все более темным местом. Слуги, что попытались сбежать или доложить в церковь о происходящем здесь были пойманы и отправлены в подвал, из которого больше не вышли. Члены семьи, что противились изменениям, исчезли, и их больше никто не видел. В усадьбу с визитами зачастили родственники Людмилы Ильиничны, бояре Чернозубовы с сопровождением.
— Как у нас дела? — Каркающим голосом спросил у Людмилы один из ее старших братьев, что сегодня навестил сестренку.
— Новые знания, что передал нам через Петра наш покровитель — невероятны! Я чувствую, как моя сила растет с каждым проведенным ритуалом.
Людмила, в заляпанном кровью переднике была счастлива. Она добилась того, к чему шла долгие годы. Больше никто не стоит на ее пути. Сила кружила голову.
— Смотри, — указала она рукой на одного из слуг, привязанного толстыми кожаными ремнями к столу. — Что можешь о нем сказать?
На лице Градислава появилось выражение отвращения.
— Ты хочешь, чтобы я высказал свое мнение об этом холуе?
— Присмотрись. Ничего не замечаешь?
— А должен? Батрак, как батрак.
— Хорошо. Наблюдай.
Людмила взяла со столика рядом скальпель и поднесла его к животу слуги. Тот был жив и почувствовав прикосновение холодной стали к коже проснулся и сразу закричал. Воткнуть кляп ему в рот никто и не подумал. В усадьбе остались лишь те, кто принял новые порядки.
Людмила сделал небрежный надрез, полностью вспоров ему живот. Слуга не переставал дергаться и кричать. Он все еще был жив.
Отложив скальпель в сторону, Люда запустила обе руки в его брюхо. Нащупав в его кишках то, что искала, она бережно вытащила из нутра слуги извивающегося червяка, отвратительно-розового цвета, крепко держа его в своих ладошках. Тот пищал и пытался вывернуться из ее рук.
Слуга умер. Его остекленевший взгляд был направлен в потолок.
— Что это? — С брезгливостью спросил Градислав.
— Дар нашего покровителя.
Воткнув в мерзкого червя шприц, она начала выкачивать из него кровь и червь на глазах начал усыхать. Выкачав его полностью, она отбросила червя на пол и раздавила то, что от него осталось каблуком.
— Кровь? — С любопытством спросил ее старший брат. — Зачем она?
— Это, мой брат Градислав то, благодаря чему род Смирновых и род Чернозубовых возвысятся над остальными.
Размахнувшись, она без предупреждения вогнала шприц прямо в грудь брату, и вдавила поршень.
Градислав упал на пол и забился в конвульсиях.
Людмила наклонилась над ним и руками с еще не высохшей на них кровью слуги начала гладить его по голове и приговаривать.