Мои любимые преступнички (СИ)
В Кернии большие суммы можно было получить одной купюрой. Деньги назывались кирии в честь маленького синего цветка, который рос когда-то в наших краях, пока страна не превратилась в ледяную пустыню. Так вот сейчас у нас в руках была купюра в сто тысяч кирий. Ее легко можно было обменять на сокольские деньги, купить себе чудесный дом и лет двадцать жить, ни в чем себе не отказывая. Только сколько мы выдержим на чужбине?! Ведь Керния почти сразу начнет звать нас обратно.
Я взглянула на конверт, мне показалось там лежало что-то ещё. Я высыпала все его содержимое на пол. Оттуда выпали несколько скреплённых между собой листочков бумаги и маленькая цветная фотография на картонке. С нее на нас смотрела хохочущая физиономия Лутте. Я перевернула ее на другую сторону и прочитала текст:
— Образ ученого с вами всегда,
Над его ликом не властны года!
Вы ему утром в глаза посмотрите,
И серенаду ему подарите!
Лутте прекрасен, Лутте велик
Он навсегда в ваши души проник!
Вилли прочитал вслух все, что было написано на скреплённых листах:
— Дорогие Алла и Вилли, мы — жители Кернии от всей души благодарим вас за заботу о нас. Примите наш скоромный подарок и поскорее возвращайтесь! Керния не любит тех, кто покидают ее. Мы будем очень ждать!
Ваш Кэрн и керинчане.
Вилли скептично посмотрел на лист бумаги:
— Весёлый сказочник! Когда он успел со всеми керинчанами договориться?!
Жаль, что мой муж настолько сообразительный. А ведь было бы здорово, если бы он верил, что именно керинчане все вместе решили передать нам эти деньги, что они действительно ценят то, что мы сделали для Кернии. Но Вилли не так глуп, да и я не наивная девочка, упавшая со спутника Нилии.
— Давай простим Кэрну эту маленькую ложь! — предложила я мужу, — он же правда пытался нам помочь!
Вилли замотал головой:
— Кэрн не так прост, как тебе кажется! Все его благородные поступки направлены на укрепление собственной власти! Ему недостаточно быть просто президентом, ему нужно всеобщее обожание! Каждая муха должна целовать ему ноги. Я недооценил его, попался в его сети и утонул, стал как он тогда сказал чудовищем, которому каждый может плюнуть в лицо!
Эти слова укололи меня в самое сердце. Мне так хотелось просто довериться Кэрну и перестать видеть в нем монстра.
— Нужно уезжать, пока наш монстр не показал истинного лица, Алла. Мы в ловушке, и если задержимся в Кернии нам не сдобровать. Кэрн сам это сказал или ты забыла?
Я хотела ему возразить, что Кэрн был не в себе, что он боялся за людей, но мне самой показалось все это неубедительным. А если на Кэрна опять что-нибудь найдет? У каждого могут быть трудные моменты, но президенты не имеют права поддаваться эмоциям.
Вилли купил нам прекрасные билеты. Я заняла место у иллюминатора, а муж рядом со мной. Сиденья нам очень понравились, их можно было одной кнопкой превратить почти в настоящие кровати. Людей в салоне было немного, видимо, за такие деньги мало кто захотел полететь вместе с нами. Это было здорово, поскольку нам очень не хотелось сейчас ни с кем общаться. Стюардесса поставила на наши столики вкусный ужин и с улыбкой сказала, если что-то понадобится, позвоните в колокольчики. И действительно на наших столиках стояли маленькие колокольчики, отливающие золотом.
— Спасибо вам! — ответила ей я и подняла колокольчик к глазам. Оказалось, что сверху его украшали несколько крохотных рубинов и изумрудов. Я перевернула его и заглянула внутрь. На кончике его язычка сиял маленький бриллиант. Вилли читал какую-то книгу и не обращал внимания ни на колокольчики, ни на ужин, ни на меня.
— У каждого клиента нашей авиакомпании есть металлический колокольчик. Но эти лично для вас сделаны по заказу Назиды! — сказала стюардесса, улыбаясь.
Вилли оторвался от газеты и с изумлением посмотрел на стюардессу.
— По заказу кого? — переспросил он, и даже поперхнулся, хотя ещё не притрагивался к ужину.
— А вы разве не знакомы с Назидой? — с удивлением спросила стюардесса, — это же мама президента Кернии. Я из Сокко, и то знаю!
Ее карие глаза смотрели на нас с недоумением. Кожа ее была смуглой, длинные темно-красные волосы убраны в тугой пучок, мне показалось, она ничего не слышала ни обо мне ни о Вилли. Мы для нее были обычными ничем не примечательными пассажирами. И действительно, что ей до наших политических игр. Она иностранка, знает президента Кернии и уже хорошо. Жаль только, что этим президентом так и не стал мой муж! Тогда бы нам не пришлось сейчас улетать. Слезы заблестели на моих ресницах.
— Что-то не так? — спросила меня стюардесса.
— Да, нет! — ответила я, — мы знаем кто такая Назида, просто почему она вдруг решила сделать нам подарок?
— Простите! — заволновалась стюардесса, — я совсем забыла передать вам от нее послание.
Она достала из кармана фартука маленькую открыточку с изображением орла, клюющего рыбу, вручила Вилли и удалилась.
— Может не будем читать? — спросила я мужа, — вряд ли там что-то доброе.
— Нет уж! Я должен испить эту чашу до дна! — ответил Вилли и перегнул открытку на другую сторону. Мы про себя прочитали текст:
"Признавать поражение — это особый дар! И я вам желаю научиться это делать профессионально! Мои маленькие подарочки будут напоминать вам, что Керния больше ни для вас! А место президента занято навсегда! Если вдруг вам опять придет в голову участвовать в выборах, позвоните в колокольчик и не делайте новых глупостей. Ваша Назида".
Какая жестокость, подлость, вредность!
Я схватила колокольчик со своего стола и бросила на пол.
Вилли обнял меня:
— Не переживай, мы напишем ей достойный ответ.
Его похоже нисколько не расстроил подарок Назиды, он был спокоен, как никогда. Я вздохнула с облегчением и решила не придавать значения очередной глупой шутке Назиды.
— И откуда у нее деньги на такие подарки? — спросила я мужа.
— Эта барышня откажется от еды, ради того чтобы устроить нам какую-нибудь пакость!
Он поднял колокольчик с пола, который я выбросила.
— Посмотри на эти колокольчики, они крохотные!
Я подумала о том, что можно их продать или подарить, хотя больше всего хотелось просто выкинуть в окно. Только в самолёте вряд ли бы кто-то оценил, если бы я попробовала открыть иллюминатор. Мы итак с Вилли увлеклись сегодня. Я думала, что теперь смогу вздремнуть, но на этом наши испытания не закончились. Один молодой парень с дальнего кресла, вдруг встал, подошёл к нам и заявил:
— Сбегающие неудачники!
Вилли напрягся.
— А я за вас голосовал, Вилли, а вы разрушили наш туннель! Желаю вам никогда не возвращаться! Вы не президент, а просто…. дурак!
Вилли побледнел, хотел что-то возразить, но тот мгновенно ушел и больше мы его не видели до конца полета.
Глава 47
Эти слова взволновали мужа гораздо сильнее, что глупые подарки Назиды. Я хотела утешить его, но он отвернулся и сидел, уткнувшись в какую-то точку на столике. Я решила не беспокоить мужа. Обиды сгорят в нем, но для этого нужно дать ему возможность побыть наедине с собой. Мы спрячемся, закроемся, все, что связано с Кернией станет для нас чужим. Нужно уничтожить Родину в наших сердцах, иначе мы не сможем пережить случившееся.
Самолёт медленно шел на посадку. Здесь в Сокко нам не нужны были коньки, они на всякий случай лежали в нашей сумке, вдруг когда-нибудь нам всё-таки придется вернуться в Кернию или мы захотим найти искусственный лёд в Сокко. Удивительно, между нашими странами всего час полета, но климат здесь совсем другой.
Наконец самолет остановился. Стюардесса мило простилась с нами и попросила забрать колокольчики. Я хотела отказаться, но Вилли ничего не говоря положил их в свою барсетку, и мы вышли из самолёта. Солнце сразу ударило нам в глаза, я зажмурилась от непривычки, и меня потянуло на Родину. Но я остановила эти мысли. Нужно привыкать к новой жизни! Вилли обнял меня, словно почувствовав мои переживания. Похоже, он уже насладился одиночеством в самолёте и теперь был готов поддержать меня. А я, увы, наоборот начинала все больше осознавать то тяжёлое положение, в котором мы оказались.