Песнь святой мессии (СИ)

— Ши…
— Ши? Красивое имя.
Он неспешно пошёл, Корра замерла, когда он прошел мимо, игнорируя защитный круг, подошёл к Соме, который, как и сто тридцать лет назад стоял, глядя в лицо самому злу, хотя у этого силуэта не было глаз, вернее были, но посмотреть в них было слишком страшно. Рен погладил руку девочки, как бы Сома не пытался показаться смелым, но двинуть даже пальцем он не мог, тем не менее если бы Рен решил навредить, то он бы это сделал, он вынул бы клинок и встал бы против него, как и тогда. Но предыдущий мессия только тихо произнес:
— Она ведь и вправду очень красива… Как и тогда, когда я видел её сам, те долгие пять тысяч лет назад.
— О чем ты?
— О дочери истинного зла… К слову, просто интересно, Корра, Я помню, ты человек больших талантов, так вот, почему из всего твоего спектра заклинаний ты решила устроить парад планет и призвать меня? Ты и сама знала, что твой круг ничего не сможет защитить, спасает тебя лишь статус призывателя, из-за которого я не могу нанести тебе или этой парочке урон.
— Они должны вспомнить… Культ вестрииского зверя, быть может увидев это… Им хватит мозгов перестать кланяться тебе как богу.
— Культ в мою честь? Интересно…
— Отвратительно, — произнес Сома,
— Почему? Если я им так нравлюсь, то получается, что призвав меня своей цели они достигли? Впрочем ладно, все-равно мне не нужны никакие культы. К слову… Сома, сила моя тебе не нужна, а вот почему не попросить было вернуть тебе руку? Здоровое сердце? Может быть вернуть тебе молодость.
— А ты…
— Я все могу, я само воплощение зла и порока… Зверь Вестрии, но увы, я давал вам лишь одно желание… Забавно, мне даже после смерти удалось снова побесноваться в этом городе… И да, запомни эти слова, Сома… — Теперь затихли даже часы, цикады замолчали, замерло сердце:
— Кошмар никогда не умирает слишком надолго…
Тень просто растворились, исчезли цикады. Оба молча осели на залитую кровью землю. Корра шокировано глядела на ставший пустым и холодным город, затихший всего лишь в один миг, при том до того затихший, что слышалась работа часов. А ведь ему было добрых триста лет, жили здесь одни люди. Корра усмехнулась.
— Такова кончина глупцов, что ничему не учатся.
— Это было…
— Да, я сильная ведьма, многое мне подвластно…
— А что за адская музыка?
— Наверное все его проделки, он просто резвился. Ладно, теперь… — Она подошла, Сома отпрянул в ужасе, но та мягко взяла руку Ши, после чего залечила раны, прирастила ухо и вернула ей зубы, все стало как было, только кровь между ног никуда не исчезла…
— Шрам, как напоминание, убрать его не в моей власти, он сделан чтобы клеймить таких как мы.
— Спасибо… Но почему ты пришла?
— Ши, когда ей начали вбивать гвозди она прочла старое заклинание связи, которое действительно было ещё при ее обучении на ведьму, обычно о нем забывают после выпуска, но она вспомнила, и потому позвала на помощь единственного, кого могла. Телепортация заняла время, и вот попала я сюда. Как ты сам наверное догадался, прежде на месте Ши была я, но меня сжечь они не могли, так как на тот момент их гвозди не имели способности блокировать ману. Это же чудовище, — Она указала трубкой, из которой уже валил дым, на труп священника, единственное тело, что не исчезло.
— Вернее того, что претворялись им, иронично, что монстра забирать не стали, хотя тела людей исчезли…Так вот он дал им настоящие антимагические гвозди времен инквизиции. — Сома обнял девочку и прижал ее к себе покрепче. И тут до него дошло ещё одно странное обстоятельство.
— А куда девался Джек? Среди всех его не было, и в лагере тоже…
— Это мне неизвестно. Ладно, когда Ши проснется передавай ей привет, а сейчас извини, мне надо напиться в ноль.
Ведьма исчезла. Сома стоял шокировано глядя на туманную дымку, что осталась на месте ведьмы. Он неспешно зашёл в пустой трактир, отворил пустую комнату, что жутко заскрипела, а после положил девочку на кровать. Посидев так с пару минут, он понял, что от давящей на уши тишины они казались вечностью, мужчина не выдержал и поднял девочку обратно на руки, после чего направился к лагерю, совсем не хотелось оставаться в этом пустом городе мертвых дураков. Получается, что монстры начинают становиться умнее, раз они уже решили использовать народ для победы над мессией, и болезни наверное они распространили. Трава жутко шелестела, ветер вздымал большие волны в океане, вдали, за проливом, виднелся женский силуэт, то была сцилла, харибда тихо спала, но столба чёрного пламени на островке более не было. В ушах всё-также тихо звучала адская музыка.
 
Девочка тихо плакала во сне, пыльная тропа шла мимо черной воронки, и если прежде даже она смотрелась несколько преувеличенно, то сейчас, увидев его жуткую силу снова Сома нервно выдохнул, он и забыл, как когда-то точно также говорил с ним лицом к лицу, в этом самом месте, и тогда он… Пощадил его только потому, что настала пора пить чай.
Впервые они с вервольфом Вестрии встретились, когда молодой моряк только заступил на службу, и тогда он произвел на него сильное впечатление, они плавали на одном корабле неделю, но за это время личность тогда ещё молодого мессии показалась Соме приятной. То был мальчишка, что любил свободу, любил сочинять стихи, любил жить. Его шоколадная кожа и его глаза сводили с ума многих, но никто не мог получить даже одной минуты внимания. А вот в глазах и таилась вся суть. Они были полны какого-то одиночества, и скорее всего это и объясняло его болтливость. В один миг в нем что-то изменилось, будто вторая личность.
А во вторую их встречу он стёр город с лица земли, теперь Сома отчётливо вспомнил о том, как он тогда вот также, как те жители, вопил от страха, увидев, как город в один миг окутало черным куполом, а солдаты покрылись злом и начали убивать друг друга, разум за сто лет отодвинул этот ужас в самые темные глубины и теперь, спустя столько лет, суеверное дрожание коленок вернулось, на этом самом месте они встретились дважды. Он снова пощадил Сому. Одним лишь голосом внушал первозданный ужас, теперь навсегда Сома запомнил, какова разница простого человека и настоящего монстра.
Вояка тяжело и часто дышал, в тенях ему мерещился он… Тогда Сома сел в телегу и покрепче обнял, сейчас это было нужно им обоим, ему хотелось согреть ледяную от ужаса душу родным теплом, а вот Ши перестала плакать.
Он долго сидел прижавшись к ней, просто плача, плача от осознания того, что было бы, не имей он этой чертовой телепортации, точно бы не успел, он никогда не верил в некое чувство, что могут испытывать матери, но сегодня, пусть он и отец, он ощутил эту боль на сердце. Понимал он также и то, что Ши давно проснулась, теплая рука гладила его волосы. Сома никогда не хотел, чтобы его дочь видела его таким, но сегодня он просто не мог себя сдержать.
— Папа… Почему так тихо…? — дрожащим, плачущим, надломленным голосом спросила девочка.
— Я видел… Я говорил с…
— С кем, папа? — Сома побоялся сказать это имя вслух, он указал на огромную черную воронку. Ши тихо выдохнула.
При упоминании этого Сома задрожал всем телом.
— Прости… Если бы я… Ты молодец… Молодец… Что позвала Корру… — Ши с ужасом посмотрела на собственные руки, после чего тоже чуть не расплакалась, но понимала, что если это сделает, то отцу станет намного хуже. В ее теле ещё были те ужасающие фантомные боли от того, как раскаленные докрасна гвозди с адской болью вонзились в ее кожу, как ее били, как сорвали с нее одежду… Ноги болели до сих пор…
— А где Джек?
— Не знаю… Не смог его найти. — Произнес мужчина. Сома продолжал тихо плакать.
— Если бы я тебя потерял… Я… Я… — Нет, это был не просто плач, то была настоящая истерика полная ужаса, синие волосы, казалось, поседели. Кожа стала очень бледной, ее отец, всегда бывший бравым солдатом, теперь был седым, бледным стариком, она поняла это в один миг, увидев трясущиеся руки, увидев бледность… Он осунулся и похудел в один миг.