В 8 (СИ)

Только вот сама Мэри-Джейн публично поливала меня грязью, обвиняя во всех смертных грехах. Инна даже коллекционировала её выступления, показывая мне особо выдающиеся перлы. Что же должно было случиться, чтобы её отец, наверняка имеющий представление о мыслях своей дочери, засунул её к нам? Впрочем, чего гадать. После уроков сам всё узнаю. Серафим на это даже не намекал, а напрямую заявил своим приглашением.
На занятиях и между ними Мэри-Джейн меня старательно игнорировала, общаясь с девчонками. С парнями тоже, но держалась с ними подчёркнуто вежливо, стараясь не переходить на личности. Впрочем, для либерократов это было нормальным. У них там за слишком долгий взгляд могут посадить, посчитав домогательством, так что даже сложился особый кодекс поведения, где, чтобы пожать руку, нужно получить разрешение, и желательно, чтобы оно было зафиксировано свидетелями или снято на видео.
А для секса так и вовсе каждый из партнёров обязан был заполнить анкету, расписаться и выслать её своему адвокату. И если нам это казалось бредом, то там было жизненной необходимостью, так как в их юридической практике имелась возможность отозвать согласие на половой акт. И при этом он автоматически превращался в изнасилование. Так что после ряда прецедентов был изобретён вот такой идиотский, на мой взгляд, способ не сесть в тюрьму.
Ребята об этом тоже знали, так что не наседали особо. В подготовку «преторианцев» входило много странных предметов, казалось бы, мало применимых в обычной жизни, в том числе и международный этикет, причём по каждой стране отдельно и с обязательной отработкой в парах и группах. И не обычный там, здрасьте, пожалуйста, а с местной спецификой и без скидок на пол и возраст.
Вплоть до того, кого и как можно или нужно кадрить и в каком алькове придаваться мимолётной страсти, так, чтобы и не попасться, и выполнить поставленную задачу. Ведь «преторики» — это прежде всего доверенные лица и ближники. И делают то, что им скажут, даже если это противоречит закону или морали. А что, никто сюда за уши не тянул. Все пришли исключительно добровольно. Не нравится? Вон переводись в гвардейцы. Вот кто помешан на чести. Но и ничего деликатного им поручить нельзя. Как говорится, одна извилина, и та от удара саблей.
Зато я мог быть спокоен за своих одногруппников. Никто из них не накосячил, не дал повода для международного скандала, и уроки закончились без происшествий. Американская принцесса отправилась к себе, а я, не откладывая дело в долгий ящик, пошёл к Серафиму, узнать, за что мне такое счастье. Там меня уже ждали и мгновенно проводили в кабинет, несмотря на довольно внушительную очередь ожидающих. Впрочем, возникать никто даже не пытался. Всё-таки репутация колдуна-Аватара делала своё дело.
— Проходи, Кузьма, присаживайся, — встретил меня Андрей Иванович не за рабочим столом, а в привычном уже уголке отдыха. — Чай, кофе? Может, чего покрепче?
— И давно вы студентов спаиваете, уважаемый ректор? — я не смог промолчать, устраиваясь в удобном кресле.
— А ты студент? — наигранно удивился Серафим. — Насколько мне известно, студенты учатся, а не бегают по другим мирам в поисках приключений на задницу. Или воюют с древними вампирами. Нет, в бульварных романах и не такое бывает, но мы же с тобой реальные люди и должны поступать соответствующе. Разве нет?
— Согласен, — как бы ни старался ректор, сейчас смутить меня было непросто. — Но я не по своей воле лезу во все эти передряги. Если уж на то пошло, надо всю мою семью к ответу призывать, начиная с деда. А может, и раньше, кто знает, чего там было. А отвечать мне.
— А сам ты белый и пушистый, — восхитился моей наглостью Андрей Иванович. — Ну да ладно, вопрос о твоей успеваемости поднимем после. В том, что ты способен сдать сессию, я не сомневаюсь, но всё же хотелось бы большего усердия. Я не лезу в твою войну, понимаю, насколько для тебя это важно, и всё же подумай над этим. Жизнь продолжается, как бы то ни было.
— Хорошо, — я скрипнул зубами, но сдержался. — Я постараюсь.
 
— Вот и замечательно, — кивнул Серафим. — А заодно пригляди за Мэри-Джейн. Она здесь не по твою душу, так что расслабься. Папаша просто нашёл предлог сплавить её из страны. В либерократии начинается что-то очень неприятное. С момента теракта в парке М. Мауса общество лихорадит. Голову подняли самые радикальные группы, причём разной направленности. Такое ощущение, что кто-то умело дирижирует волнениями, создавая управляемый хаос.
— Кто-то… кто? — я вдруг вспомнил одну деталь теракта. — Те лысые клоны?
— Да, — не стал отрицать ректор. — Они то и дело оказываются в поле зрения. Причём поддерживают самые разные организации, но всегда крайне радикальные. И нет, их реальную принадлежность нам установить не удалось. Но есть вероятность, что они придут за девочкой. Так что присмотри за ней. У тебя же к ним свои счёты.
— Да уж, — я вспомнил покушение на Нину и едва удержал аспект в узде, — счёты. Хорошо, Андрей Иванович, сделаю. И надеюсь, они появятся.
  
Глава 5
 
— После уничтожения голема плоти его оператора взяли под опеку специалисты из госбезопасности. На данный момент, по их словам, удалось установить две лёжки вампиров и минимум десять особей. Их всех плотно ведут, так что завтра информации будет больше. На этом пока всё. — Воронин закончил говорить и потянулся за чаем, промочить пересохшее горло.
— Что ж, в целом операцию можно считать удачной, — подвёл итог Канцлер, председательствующий на ограниченно собрании чайного клуба. — От лица империи я официально выражаю благодарность вам и его светлости герцогу Ефимову за блестяще проведённую акцию. Ваше участие позволило избежать множества жертв.
— Стоит ли метать бисер перед свиньями? — Афросьеф, привычно развалившийся в кресле с бокалом коньяка, презрительно скривился. — Твой герцог считает нас недостойными своего личного визита? Не слишком ли он возгордился, убив парочку уродцев?
— У его светлости сейчас занятия в колледже, — невозмутимо парировал Сергей Петрович. — Это такое заведение, где люди учатся. Поищите потом в сети, многое узнаете.
— Да как ты смеешь, смерд! — по змеинному зашипел Мрачный, частично окутываясь тьмой. — Думаешь, этот щенок тебя спасёт?!
— Довольно! — Голицын звонко хлопнул ладонью по столу. — Савелий Петрович! Я требую немедленно прекратить! А вы, милейший, укоротите язык! Забыли где находитесь?!
— Прошу прощения, — Воронин поднялся и демонстративно поклонился, — Но при всём уважении к чину и титулу, я не намерен терпеть оскорбления и инсинуации на моего сюзерена.
— У пёсика прорезались зубки? — хищно улыбнулся Афросьев, — Прям не терпится их вырвать…
— Достаточно, — оборвал его министр внутренних дел Дроздов. — Ты заигрался, Савелий. Лично мне всё равно как ты относишься к Ефимову, но ты переходишь все границы. В том числе по отношению к Леониду Матвеевичу. А вы, молодой человек, тоже держите себя в руках. Ваше стремление защитить сюзерена похвально, но рот открывать на вышестоящих не по чину. Да и Кузьма при необходимости сам даст окорот всем злословам.
— Виноват! — Воронин вытянулся во фрунт, стараясь даже не дышать.
— Вольно, боец, — усмехнулся Михаил Владимирович. — Не на плацу. С кровососами хорошо сработали, хвалю. Эту заразу надо выжигать на корню. И чем больше мы будем о них знать, тем легче нам будет это сделать.
— Служу России! — рявкнул вассал Ефимов заставив пару человек поморщиться, но так, тишком, чтобы другие не видели.
Афросьев тоже был недоволен, но скривиться не посмел. Это перед Канцлером можно бравировать и демонстративно не любить тупых служак. А когда говорит Воевода с боевым опытом, прозванный Палач армий, лучше особо не возникать. Слава Дроздова, конечно, не дотягивала до легендарного Варяга, но скорее только потому, что министру всегда претила роль убийцы. Он был служакой до мозга костей, преданный стране и императору. И в Первую магическую отметился на войне с Китаем, где и заработал звучное имя. Причём специалисты до сих пор спорили, кто возьмёт верх, сойдись они с Варягом в поединке. В своё время им так и не довелось силушкой перемеряться, и многие считали, что и слава Богу. А то кто знает, что бы из этого вышло.