Ступень вторая (СИ)

— Так-таки доложу? — недовольно спросила мама.
— Конечно, доложишь, я же глава клана, — сказал я и подмигнул.
— А я регент, — некстати вспомнила она и заулыбалась, как девчонка. — Значит, пока ты должен отчитываться мне, а никак не наоборот.
— Мам, если я начну тебя отчитываться и спрашивать разрешения на каждый чих, клан быстро развалится. У меня есть советчик, который понимает в этих делах куда больше, чем мы с тобой.
Волхв Варсонофий — ты моя палочка-выручалочка на все случаи. Надо будет как-нибудь почтить твою память правильным для волхвов образом. Узнать, как это делается, и почтить.
— А, ну да, — смутилась мама. — Хорошо, Ярик, позвоню. Но ты точно решил?
— Давай для начала ты узнаешь, что нужно сделать, а потом, исходя из результатов разговора с классной, мы сядем, обдумаем и решим, как будет лучше.
Сказал я так, чтобы совсем не ронять ей самооценку. Так-то я уже решил, что оставлю это тупое школьное сборище вариться без меня. Я оттуда уже взял все, что можно, причем отдал за это непропорционально много. Маму мой вариант удовлетворил, и она отправилась звонить классной, я же пошел в лабораторию, где занялся эликсирами. Провозился я там около часа, осталось дождаться, когда оба остынут, добавить в один и второй по паре ингредиентов и разлить по бутылочкам.
Можно было подняться и узнать результаты переговоров мамы с классной, можно было почитать что-то из книг покойного мага, а можно было — я хищно посмотрел на сейф — наконец попытаться разобраться с его заметками. Решить я не успел, потому что позвонил Серый.
— Ты через свою защиту сможешь пробиться, чтобы подслушать? — с ходу огорошил он меня.
— Разумеется, это же моя защита.
— Тогда дуй быстрее ко мне.
— Домой?
— Не домой, дубина, а к своей квартире, где Ермолина. К ней Глазьев приехал, но пока потопал в магазин. Поторопишься, что-то да услышишь.
Из лаборатории я выскочил как ошпаренный. Действительно, зачем нам технические штучки, если есть магия? Записывать что-то для предъявления кому-то мы не планировали, нам просто нужно понять, сказал ли правду Лазарев.
До нашей старой квартиры я пробежался. Серого заметил не сразу, только после того, как он махнул рукой из машины. Извиняло меня только то, что на машине была хорошая сложная иллюзия, полностью изменившая автомобиль, а на магию я пока ничего не проверял.
— Из машины дотянешься? — спросил Серый. — Или в подъезд пойдем?
— Дотянусь, — решил я, тем более что машина Серого стояла совсем рядом с подъездом. — Как ты вообще додумался?
— Сам не знаю. — Серый пожал плечами. — Просто подумалось, что встречаются они все равно на этой квартире, а после разговора с тобой она непременно его вызвонит. Некоторые вещи лучше обсуждать лично.
— Хорошая иллюзия, кстати. Качественная.
— Хороший учитель был, — хохотнул Серый. — О, идет.
Задержался Глазьев не просто так: кроме нескольких пакетов, он тащил очередной веник, укутанный заклинаниями, чтобы не перемерз. Я мстительно проковырял в них дырку и отправил внутрь холодного уличного воздуха, еще понизив температуру. Серый, который мои действия отследил, понимающе хмыкнул и сказал:
— Некачественные у Глазьевых заклинания.
Анин поклонник моей диверсии не заметил и засунул замерзший букет подмышку, чтобы набрать вызов на домофоне. Нормальный маг воспользовался бы щупом, а этот даже того не умеет. И что в нем нашла Аня? Обычный мужик лет тридцати, высокий и не особо симпатичный: глаза казались слишком близко поставленными друг к другу, а усы — редкими.
Впрочем, особо я его не разглядывал, принялся выплетать подслушивающее заклинание с учетом своей защиты. На машину бросил защиту и вывел внутрь звук из квартиры. С направлением придется еще поработать, когда собеседники начнут двигаться.
— Открываю, Рома! — раздался радостный голос, а затем послышались щелчки замков — дама решила не ждать, пока кавалер поднимется, а быть готовой к встрече сразу. Почему-то Аня представилась в весьма откровенной одежде, я даже головой помотал, чтобы не отвлекаться.
 
Глазьев поднялся быстро и пешком, потому что послышались топот и тяжелое дыхание. Нетренированный он, однако.
— Анюта, держи.
Наверное, он протянул ей букет, потому что Аня внезапно ойкнула, а затем послышался стук, как будто камушки посыпались на пол.
— Букет? — вопросительно посмотрел Серый.
Я кивнул. Кроме букета, там сыпаться нечему.
— Перестарался, — недовольно признал я. — Зря. Палевно. Еще догадается сейчас, что мы где-то рядом. Засечь не засечет, но станет осторожничать в разговоре.
И вообще, маг должен иметь холодную голову, а не холодный букет.
— Опять вектор перепутал, — неожиданно сказал Глазьев. — Прости, Анюта, с меня другие цветы. Эти теперь только в виски добавлять в качестве льда. Но я так торопился к тебе, что неудивительно, если перепутал еще что-то.
— Ну вот, а ты переживал, — усмехнулся Серый. — Он даже причину уже нашел.
После звука захлопнувшейся двери и короткого поцелуя, раздался Анин голос:
— Тогда я тебя прощаю. Но букет все равно не забудь. Нет-нет-нет, сначала поговорим.
— Может, поговорим потом? — вкрадчиво спросил Глазьев.
Он шуршал снимаемой одеждой и пакетами.
— Потом я могу что-то важное забыть, — проворковала Аня. — Ты же знаешь, Рома, я от тебя улетаю. Голова становится совсем пустой и дурной-дурной. Поэтому сначала дело. Чай и дело. А потом вино и все остальное.
— Да переходите вы уже к делу, — буркнул Серый.
— Ты сказала, что разговор нетелефонный, — совсем другим тоном выдал Глазьев. — Почему нетелефонный?
— Потому что не могу избавиться от чувства, что меня подслушивают, — проворчала Аня.
— Елисеевы?
— Да нет, этот лопух даже не подозревает о такой возможности. — Серый посмотрел на меня, я стоически выдержал его взгляд, делая вид, что полностью поглощен тем, чтобы править подслушивающее заклинание под меняющую локацию парочку. — Я больше на Мальцевых грешу. Этот старых хрыч свою выгоду везде найдет.
— Он официально отказался от претензий к тебе, Анют, — напомнил Глазьев. — И неофициально — тоже, иначе на тебя бы хоть раз, но попытались напасть. Чем-то зацепил его Елисеев.
Интересное дело, Аня не стала рассказывать любовнику, что ее хотели убить. Это под клановую клятву не попадает, так почему? Боится, что Глазьев не станет принимать на себя ответственность за ее жизнь?
— Он мог хоть десять раз отказаться от претензий, но присмотр оставить, — логично предположила Аня. — И вообще, если мне кажется, это не значит, что так.
— Скажи лучше, что хотела меня увидеть.
— И это тоже.
Она гремела посудой, суется точь-в-точь, как тогда, когда готовилась угощать меня. Чайник шумел, делая разговор чуть менее внятным, поэтому я чуть подправил заклинания, смещая выход.
— Я бы и так приехал завтра.
— Завтра может быть поздно.
— Почему же? — тон Глазьева стал игривым, наверняка игривыми были и действия, потому что Аня довольно резко бросила:
— Роман, я же сказала, что сначала — дело. Нужно, чтобы ты предъявил на меня права завтра же.
— К чему такая спешка?
— Этот придурок Тимофей пожаловался, что я ему не даю заклинаний.
— Может, его просто…
Глазьев недоговорил, но Аня его прекрасно поняла, потому что ответила:
— Смысла нет, потому что Ярослав тогда точно что-то заподозрит. А так я пообещаю вести его дальше, как целителя, но обещания, не подкрепленные клятвой, легко нарушаются, как ты помнишь.
— Вот ведь сука! — высказался Серый.
— Анюта, ты же понимаешь, что я ничего не мог сделать. Я предлагал Мальцеву и деньги, и услуги, но он наотрез отказывался.
Голос был слишком убедительным, слишком честным. Глазьев почти наверняка врал. Аня подумала так же.
— Поэтому тебе первой позвонила я? — уязвленно спросила она.
— Анют, но откуда мне было знать, что ты не только ушла от Мальцевых, но и умудрилась попасть в другой клан?