Кровавые тени (ЛП)

Он направился обратно к диванам.
— Мы узнаем, когда получим их признания, не так ли?
— Ты же наверняка знаешь, что это не сработает, Кейн. Ксавьер на это не купится. Если то, что ты говоришь о нём, правда, он знает, что это будет подстроено. Араны больше нет, Кейн.
Она, прихрамывая, подошла к нему.
— Очень давно. Тебе нужно принять это и двигаться дальше.
— Как будто ты пережила смерть своих родителей?
— У меня нет такой роскоши, не так ли?
Он потянулся за своим напитком.
— Нет, — сказал он, делая глоток, — но, по крайней мере, у тебя есть возможность воссоединиться с ними.
Холодность этого замечания бросила её в озноб, усилив её растущую ярость. Её руки дрожали. Она встала между ним и телевизором. Она не достучится до него, поэтому у неё не было выбора.
Она знала, как добиться нужной ей реакции. У Кейна была только одна слабость — она уже видела это. Её желудок сжался от жестокости того, что она собиралась сказать.
— Твоя сестра не была святой, Кейн. Может быть, тебе стоит с этим смириться. Я знаю, то, что с ней случилось, было неприятно, но откуда ты знаешь, что она не пошла туда нарочно? Все знают, какой она была.
Пристальный взгляд Кейна нервирующе остановился на ней, когда она ещё немного повернула нож.
— И, возможно, не помогло и то, что она всегда думала, что у неё есть её старший брат — герой, который может помочь ей — его репутация, чтобы спасти её. Может быть, она не попала бы в такую ситуацию, если бы ни ты, всегда заботившийся о ней. Так почему бы тебе не попытаться взять на себя часть ответственности за то, что произошло, вместо того, чтобы обвинять всех остальных? Может быть, если бы ты уступил Ксавьеру, ничего этого бы не случилось. Жаль, что ты тогда думал не об Аране, а о себе и своей жалкой гордости.
Она ждала всплеска, но он ничего не сказал. Он ничего не сделал. Его глаза слегка сузились, и это привело её в ужас. Она с трудом сглотнула и собралась с духом.
— Арана пострадала, потому что ты слишком высокомерен, чтобы принять своё место, — продолжила она. — Точно так же, как ты и Арана пострадали в детстве, потому что твои родители не смогли. Твой отец был слишком тщеславен, чтобы смириться с поражением, и ты тоже. Это твоё раздутое чувство собственной важности убило, в конце концов, Арану, точно так же, как твой отец убил твою мать и чуть не убил тебя. Ты ничто, Кейн. Магистр-вампир больше ничего не значит.
Его взгляд не дрогнул. Он встал и неторопливо подошёл к ней. Кейтлин попятилась к стене, её пятки ударились о плинтус, когда он положил руку ей на затылок. Она затаила дыхание, не смея пошевелиться.
— Ты пытаешься спровоцировать меня, Кейтлин? Ты хочешь, чтобы я сделал что-то, что причинит тебе боль, чтобы ты могла возненавидеть меня? Ты, правда, думаешь, что я настолько легковерен?
— Я констатирую факты, Кейн: те мелочи, которые, кажется, ускользают от тебя во всём этом.
— Твои драгоценные Макс и Роберт продержали этих двух ликанов в плену три дня перед полнолунием и лишали их лекарств, — сказал он пугающе спокойным тоном. — Они доставили их в клетке туда, где твой отец привязал мою сестру к столбу. Они спрятались в фургоне и наблюдали за всем этим на экране, деактивировав замки в клетке. Они даже не дали ей шанса убежать или защититься. Таковы факты.
— По словам Джаска. По словам ликанов, которые её убили.
— Твой отец был жестоким и безжалостным трусом. Макс, мужчина, на которого ты равняешься вместо него, мужчина, который делил постель с твоей матерью после смерти твоего отца, лжец и своекорыстный лицемер. Роб, мужчина, которого ты любила, единственный мужчина, которого ты когда-либо любила, бросил тебя и убежал, потому что испугался того, что должно было последовать за тобой. Можешь продолжать защищать их, сколько хочешь, но я знаю правду. Можешь давить на меня сколько хочешь, но я не собираюсь причинять тебе боль. Я не доставлю ни тебе, ни им такого удовольствия.
Она резко выдохнула, когда он отстранился.
— Нет, ты просто используешь меня, чтобы добраться до Ксавьера, точно так же, как Ксавьер использовал Арану. Ты ничем не отличаешься. Вы оба одинаковые, ты и он. Если хоть что-то из того, что ты сказал, правда, то он победил. Ты такой же монстр, как и он, и ты собираешься доказать это всем, точно так же, как ты уже доказал это мне. Ты даже не видишь, что уже проиграл. Я не смогла бы ненавидеть тебя сильнее прямо сейчас, даже если бы попыталась.
 
Он снова повернулся к ней лицом.
Её руки сжались в кулаки, но она отказалась двигаться. Он снова шагнул к ней.
Она вздрогнула, когда он обхватил ладонями её подбородок и провёл большим пальцем по её губам. Но затем он поцеловал её, полным, медленным, томительным поцелуем, который застал её врасплох, пока она не оторвала свои губы от его.
— Ненависть, верно? — сказал он, и в его глазах ясно читалась насмешка.
Она подняла руку, готовая стереть разъярённую ухмылку с его лица, но он мгновенно поймал её за запястье, а другой рукой прижал её бедро к стене. Её сердитый взгляд явно ничего для него не значил.
— Ты действительно хочешь это сделать? — спросил он.
Она использовала всю свою сдержанность и решимость.
— Моя семья не сделала ничего плохого. Юридически или морально. Твоя сестра сама напросилась, Кейн. Так же, как и ты.
Кейтлин вздрагивала в проходящие мгновения, поскольку внимание Кейна оставалось болезненно непоколебимым, а его глаза были тревожно непроницаемыми. Она собралась с духом, страх поглотил её до такой степени, что она была уверена, что перестала дышать.
— Закончила? — спросил он.
Простота его реакции заставила каждый волосок у неё на затылке встать дыбом.
Он склонился ближе, прижимая её запястье к стене рядом с её головой.
— Ты знаешь, что я вижу, когда смотрю в твои глаза прямо сейчас? Одна очень отчаявшаяся и очень напуганная маленькая девочка, которая цепляется за всё, что может. Это тот же взгляд, который твой отец, Макс и Роб увидели бы в глазах моей сестры, когда она поняла, что они подстроили. Так отношусь ли я к тебе так же? Мне теперь привязать тебя к столбу? Я мучаю тебя, насилую и бью тебя? Я унижаю и принижаю тебя? Должен ли я оставить тебя здесь, чтобы Макс и Роб нашли тебя? Заставит ли это меня почувствовать себя лучше? Позволит ли это мне осуществить свою месть? Нет. Потому что от одной мысли об этом у меня сводит живот. Потому что я уже не тот, даже если ты хочешь убедить себя в обратном. Я бы никогда не стал этого делать и не стал бы стоять в стороне и позволять этому случиться. Ни с кем. В этом разница между мной и теми, кого ты знаешь и любишь, как бы тяжело тебе это ни было принять. Итак, ты продолжаешь искать повод ненавидеть меня и восстанавливать эту стену вокруг своего сердца, но я не даю тебе повода, потому что у тебя его нет.
— Нет, ты просто планируешь вырвать мою душу, чтобы использовать её в своих целях, прежде чем засунуть обратно, чтобы потрошитель душ смог добраться и до меня. Где в этом твоя мораль, Кейн? Скажи мне, чем я заслужила это больше, чем Арана заслужила то, что случилось с ней? Возможно, ты и сдерживался от того, что мог бы сделать со мной, но это только потому, что тебе пришлось. Ты всё ещё жестокий убийца. Прячься за какой угодно маской или обличьем, я знаю, кто ты такой, и я собираюсь устроить тебе адскую битву за мою душу. Попробуй взять её сейчас. Давай… спорим, не сможешь.
Он оценил её взгляд, затем улыбнулся, прежде чем отпустил её и отошёл.
— Ты знаешь, не так ли? — сказала она. — Ты знаешь, что влез не сполна. Ты перепробовал все уловки и потерпел неудачу. Осталось меньше дня, а ты ещё не завоевал сердце той единственной женщины, которая тебе нужна. И не завоюешь. Любой уважающий себя вампир уже выбрал бы план Б.
Он остановился у изножья и вцепился в него, всё ещё стоя к ней спиной. Она сделала несколько шагов ближе.
— Брось, Кейн, ты не герой, так что можешь сыграть злодея в полной мере. Всё это сдерживаемое разочарование должно быть доведено до предела. Ты знаешь, что хочешь со мной сделать. Это единственный способ хоть как-то отомстить за Арану, и мы оба это знаем.