Отражения свободы (СИ)

Значит еще есть шанс. Только нужно понять, куда идти и кому рассказывать.
Саша пытается сесть. Правда, требует этот каких-то невероятных усилий. Тело, кажется, весит сотни тонн, а вместо расплывчатости мира, навалившейся после прохода по Изнанке, теперь ее преследует слабость. Несмотря на то, что место кажется знакомым, ощущение власти над окружающей реальностью исчезло, как и монументальность камня. И все же не с первой попытки, но ей удается принять сидячее положение. Почти сразу Саша встречается глазами с Человеком в Черном, который обнаруживается совсем рядом.
Теперь он тут без приглашения — она очень и очень хорошо это ощущает. Но сил прогнать гостя нет. Да и теперь пустота мира вокруг кажется Саше стылой и холодной, какой-то до жути глубокой. Пробирающей до костей. Странный внутренний голос подсказывает, что это пройдет. Когда-нибудь. Возможно.
Здесь и сейчас тепло костра ей нравится. Оно необходимо, притягательно, но Саша не уверена, что сама сможет поддерживать его. Кажется, Человек в Черном следит за ее мыслями и чуть улыбается им. Без всякой насмешки, скорее с пониманием. Потом он встает, подходит ближе, и только теперь Саша понимает, что он одет в легкую, не по царящему вокруг холоду, футболку.
Человек присаживается рядом, разглядывая ее. Теперь у него не лицо отца и не маска. Саше кажется, что еще немного — и она узнает, поймет, кто это перед ней. Но мысль прерывает толчок в плечо. Чужая рука заставляет ее вновь лечь. Сопротивляться не хватает сил, да и от ладони Человека в Черном идет странное ощущение силы, обволакивающее, затягивающее и лишающее всякой воли к борьбе.
Костер горит так ярко и так спокойно, что просто невозможно сопротивляться желанию снова заснуть. Никак невозможно.
  
Глава 2
 
Саша открывает глаза, пробуждаясь от странного видения. Веки кажутся необычайно тяжелыми, да и, подняв их, она на секунду замирает, понимая, что совершенно точно не помнит, как оказалась на диване в знакомой комнате.
Гостиная Серафима не изменилась. Даже несколько валявшихся в углу пивных банок никуда не делись. Возможно, бывший наставник считал их чем-то вроде талисмана, оставляя рядом с неплохой, хоть и покрывшейся пылью гитарой. Да и все остальное было на своих местах, ровно так же, как было на последнем занятии, бывшим, кажется, вечность назад.
Соображала Саша ну очень медленно, пытаясь понять, как вообще она могла здесь оказаться. Это ведь не было сном, верно? Для верности она ущипнула собственную руку. Больно.
Откуда-то из-за приоткрытой двери доносились голоса. Казалось, что Серафим с кем-то спорил. Стоило его отвлечь? Он ведь так и не появился тогда, после того происшествия с исчезнувшим артефактом. Но сейчас она как-то оказалась у бывшего наставника дома. Как он нашел ее? Почему не сдал в Орден? Что вообще будет дальше? Стоило просто подождать или обозначить свое присутствие?
Несколько минут Саша раздумывала над этим. А потом вспомнила, почему она оказалась в лесу, вспомнила камень, колдуна, Андрея, человека в маске и причину своего побега. И, нетвердо поднявшись на ноги, направилась в сторону голосов, доносившихся с кухни.
— Речь шла об обеспечении безопасности — это была единственная причина, по которой я согласился на эту авантюру, — говорит Серафим недовольно.
— Все было сделано в рамках протокола, — возражает ему незнакомый женский голос.
— Значит, было сделано недостаточно, — отрезает Серафим
— Ксандр, ты ведь понимаешь нестандартность ситуации, — при звуках голоса Михаила Ефимовича Саша замирает и начинает медленно пятиться назад
— Прекрасно пониманию. Как и то, что слепое следование протоколам никогда ни к чему хорошему не приводило. Саша, — Серафим был явно осведомлен о ее пробуждении, — подойди сюда, пожалуйста.
Бежать некуда, да и сил на то нет, и Саша направляется в кухню. Была она тут лишь раз, но помнит и высокий потолок, как и во всей остальной квартире, и массивную духовку, и кухонные шкафы из самого обычного, хотя и даже на вид прочного дерева, и небольшой обеденный стол, одним краем притиснутый к стене в явном желании сэкономить пространство.
 
Сейчас помимо стоящего около плиты наставника на кухне еще двое. Сидящий спиной к окну Михаил Ефимович кажется расслабленным, пусть и его лица Саша не видит, а вот молодая блондинка, разместившаяся за столом спиной к бывшему наставнику, выглядит изрядно волнующейся.
Серафим ловит взгляд Саши и показывает на незанятый стул.
— Садись. Нужно поговорить. Михаила ты помнишь, а это — Анжелина, член Ордена из Москвы.
Словно ничего не произошло. Не побега… Ничего. Впрочем, глава Ордена тоже не пытается накинуть на нее наручники и вернуть в камеру. Только пока?
— Держи, — откуда бывший наставник достал чашку с теплым чаем, Саша так и не поняла. — Выпей. И выслушай меня для начала.
Чашка греет пальцы, и Саша понимает, что пить действительно хочется. Тем более что чай оказывается вкусным, хоть и неожиданно терпким.
— Орден обеспечивает безопасность мира, останавливая разрушительные действия Затронутых. Мы работаем в том числе и с предсказаниями, пусть наука о будущем и неточна.
— Это нарушение протокола… — начинает было женщина, представленная Анжелиной, но холодный взгляд Серафима заставляет ее замолчать. Бывший наставник вновь поворачивается к ней.
— Ты знаешь, что будущее не предопределено, есть лишь вероятности. Но и они важны. Несколько лет назад появилась вероятность, ведущая к большим смертям и боли в нашем городе, которая постепенно крепла. Удалось узнать, что некая община Затронутых, живущая в лесах края, напрямую связана с этой вероятностью. Но община закрытая, и внедрить туда своего человека не представлялось никакой возможности. Уничтожение же общины силой вело в вероятностях к еще большим жертвам и многим горестям. Поэтому было решено внедрить к этим живущим замкнуто Затронутым того, кто придет туда не как агент, а как новый член братства, искренне в это веря. Иначе подлог был бы быстро обнаружен. Мы предполагали, что тот, кто это должен сделать, узнав о чем-то, что могло бы привести к серьезным разрушениям и смертям, постарается найти способ предотвратить их, связавшись с Орденом и рассказав о планах общины. Тем более, что шанс успешно провернуть все это был высок благодаря тому, что один из оборотней просил об обучении дочери-волшебницы. Увы, и он, и его дочь, ничего не могли рассказать, даже если бы хотели — глава общины об этом позаботился.
Серафим усмехается про себя, вспоминая про все попытки Михаила узнать хоть что-то от оборотня или его дочери. Ничего. Вообще. И не одному орденцу вырвать нужные знания было не под силу, даже убив обоих. Вот такие вот клятвы.
Саша несколько долгих минут переваривает услышанное, сжимая в руках чашку. Потом осторожно спрашивает, не то желая, не то опасаясь подтвердить свои догадки.
— Так, значит, тот парень с артефактом был подставным?
Визг тормозов, крики, чужая боль, растекающаяся по Изнанке…
— К сожалению — нет, — отвечает уже Михаил Ефимович. — Даниил Петровский был внебрачным сыном Мартина Алирского, колдуна, лишенного силы и казненного Орденом за убийства людей с целью извлечения энергии. Сына он не успел обратить — с детьми многие не торопятся. Но игрушек оставил вдоволь, и немало — опасных. Да и когда его еще не забрали хорошо обработал пацана. И тот, увидев, что одна из отцовских поделок магов рядом с домом обнаружила, решил, что пора мстить. Взял один из саморазрушающихся артефактов. Следы его использования потом нашли, а сам предмет был разрушен неудавшейся активацией. Твои действия были полностью правомерны.
— Я не хотела… Причинять ему вред.
— Понимаю. Ты защищала себя и напарника.
— Но решение по этому инциденту, — в разговор вновь вступает Серафим, — до твоего сведения не спешили доводить. В тот момент я был занят на одном ритуале и оборвал связь, но я знал об операции и никак в нее не вмешался, ни тогда, ни позже, позволяя тебе отправиться в общину в одиночестве. Это было сложным решением, и я не оправдываюсь. Просто излагаю обстоятельства.