Смертельная битва

– Конечно нет… – забормотал тот.
– Надеюсь, это не репортёр! – огрызнулся актер.
– Конечно, нет! Если хочешь, я пойду и узнаю, кто это, – виновато пробормотал помощник.
Джонни отмахнулся и пошёл к своему креслу в актёрской гримёрке. То, что он увидел, не принесло ему облегчения. Кто-то другой уже сидел в его любимом кресле, на спинке которого было написано его имя. И, что ещё хуже, этот кто-то держал перед своим лицом бульварную газету с заголовком на первой полосе: «Джонни Кейдж – фальшивка!». На фотографии под заголовком было видно, как Джонни, с искажённым от ярости лицом, кричит на фотографов, которые преследовали его повсюду.
– Эй, мистер!.. – обратился Джонни. – Вы сидите на моём стуле!
Мужчина опустил газету. И в одно мгновение гнев Джонни сменился радостью. Человек, сидевший в его кресле, был Билл Бойд, величайший западный мастер по каратэ. Мастер Бойд в своё время нашёл Джонни Кейджа, бедного ребёнка, бегавшего по улицам Бруклина, и изменил его жизнь. Старик обучил Кейджа всему, что умел сам: порядку, дисциплине, уважению к себе и другим. Все сверстники Джонни, с которыми он вместе бегал по улицам до встречи с Бойдом, были уже мертвы, или в тюрьме, или в сточной канаве, подсевшие на наркотики. Остался только Джонни, кинозвезда.
Кейдж остановился, выпрямился и низко поклонился в знак уважения. 
– Учитель Бойд? – спросил он удивленно. – Простите, я не ... Я не узнал Вас сначала. Я в неоплатном долгу перед Вами.
Мастер Бойд жестом указал на газету. 
– Я смотрю, пресса не даёт тебе покоя.
– Они считают, что я – подделка, – вздохнул Джонни. – Эти пузатые диванные эксперты, которые пишут рецензии на фильмы, думают, что они могут объективно судить, что настоящее, а что нет.
– Подделка? – удивился Бойд. – Я знаю, что это не так.
– Учитель, Вы были кумиром моего детства. Для меня многое значат Ваши слова.
– Джонни, ты – один из лучших мастеров восточных единоборств в мире. И я знаю способ, как ты можешь это доказать.
– Доказать? Каким образом? – Джонни был сильно озадачен: настолько сильно, насколько он был зол за мгновение до их встречи.
– Турнир. Настоящий Турнир, проходящий раз в поколение.
– Я не могу драться в Турнирах, – вздохнул Джонни. – Страховые компании продюсеров этого не допустят. Они скажут: «Предположим, что Вы сломаете челюсть, и не сможете выйти на камеру, мы ведь тогда потеряем все наши инвестиции». То, что я не могу драться на соревнованиях, создаёт мне паршивую репутацию. – Он с отвращением показал жестом на газету, которую держал в руках Бойд.
– Ты можешь драться в этом, – продолжал учитель. Он потянулся во внутренний карман и вытащил небольшой свиток с ручками из чёрного дерева.
Джонни взял свиток и развернул его. На ощупь бумага была старой, ветхой, но на удивление достаточно гибкой под его пальцами. К его ужасу, свиток был весь исписан китайскими иероглифами. А посреди них был изображён драматический символ – голова дракона в круге.
– Мне нужно подтянуть китайский, – пробубнил Джонни, немного изучив надпись.
– Маловероятно, что ты сможешь прочитать его, – усмехнулся учитель. – Диалект довольно древний. Здесь говорится о самом древнем и самом почётном турнире в мире, который проводится на закрытом острове в Южно-Китайском море.
Джонни снова заглянул в свиток. 
– Я никогда не слышал об этом Турнире.
– Неудивительно, – ответил Бойд. – Все участники Турнира поклялись хранить тайну.
– Как секретный Турнир поможет мне обрести славу? – спросил Джонни.
– Приглашаются бойцы, лучшие из лучших, – продолжал мастер Бойд, слегка подавшись вперёд вместе с креслом Джонни, словно для того, чтобы придать своим словам большее значение. – Если ты выиграешь этот Турнир, ты завоюешь их уважение. Они расскажут всему миру, что ты лучший боец.
Что-то всё же не нравилось Джонни. Неужели мастер Бойд действительно так заботился о репутации? Он не был таким в прежние времена, когда учил честности и самоуважению уличного мальчишку. Джонни сделал паузу. 
– Я… я должен готовиться к съёмкам следующего фильма, как только этот фильм будет снят и выйдет на экраны… – начал он. – Я просто не вижу...
 
Учитель заглянул в глаза Джонни.
– Понятно, – вздохнул он разочарованно и протянул руку за свитком. – Ты изменился, Джонни. Если твоё имя не так важно для тебя, как твои кассовые сборы, то мне больше нечего сказать.
Джонни почувствовал внезапное чувство унижения и позора. 
– Нет! – возразил он, выхватывая свиток из рук своего учителя. – Я имею в виду, для меня это большая честь. Я как-нибудь обойдусь без этих съёмок. Я буду сражаться на Турнире.
Мастер Бойд расплылся перед Джонни одной из своих редких улыбок. 
– Я верю в тебя, мой ученик, – сказал он.
– А как мне добраться до…?
– Будет корабль, "Крыло Дракона", который отплывает завтра вечером с сорокового пирса в Гонконге. Будь там.
Джонни посмотрел на свиток в своей руке, удивляясь тому, что он так легко согласился участвовать в какой-то сомнительной авантюре. Через пару секунду Кейдж снова поднял глаза, но мастера Бойда нигде не было видно.
– Учитель? – позвал Джонни, осматриваясь по сторонам в поисках своего наставника.
Откуда-то издалека за ним наблюдала пара тёмных глаз с пламенем огня внутри зрачка.
  
Глава вторая
 
Лю Кенг беспокойно ворочался в своей постели. Его голова металась из стороны в сторону, простынь сбилась в кучу. Его мучал кошмар. Он знал, что это всего лишь сон, но не мог проснуться.
Лю был стройным, мускулистым азиатом в возрасте двадцати пяти лет. Благодаря своей весёлой улыбке и игривому чувству юмора у юноши было много друзей, как среди мужчин, так и среди женщин. С их помощью Лю без труда приспособился к жизни в Соединённых Штатах, после переезда сюда пять лет тому назад.
Но сейчас, однако, трудно было сказать, насколько он красив: его зубы были плотно стиснуты, а уголки губ отведены вниз, вены на его шее пульсировали от напряжения, а руки были сжаты в кулаки.
– Нет, нет, – стонал он, мотая головой по подушке. – Нет...
Во сне он видел перед собой родной Храм. Светало. Неподалёку от Храма в боевой стойке стоял Чен, а напротив него – какой-то высокий мужчина в изящной чёрной одежде. Чен гневно смотрел на странного гостя, но тот не обращал на мальчика ни малейшего внимания, демонстрируя ему своё превосходство. Брат Лю Кенга атаковал первым. Он попытался достать своего противника высоким ударом ноги в голову, но тот с лёгкостью уклонился, и нога Чена пролетела мимо. Когда мальчик попытался повторить удар, враг заблокировал его своими скрещенными руками. Одним резким движением он схватил брата Лю за запястье и вывернул ему руку. Чен упал на колени, крича от боли, а странный противник, продолжая держать его руку вывернутой, дважды наотмашь ударил его кулаком по лицу. Чен застонал и выплюнул несколько выбитых вместе с кровью зубов. Но не ведающий пощады враг продолжал безжалостно избивать его свободной рукой и ногами. Удар за ударом сыпались на худое тело подростка. Внутри у Лю всё похолодело от ужаса, но он не мог броситься на помощь брату, не мог защитить его от жестокого убийцы…
– Нет! Пожалуйста! – жалобно закричал мальчишка, глядя на страшного врага глазами, полными боли. Но человека в чёрном не остановили мольбы о пощаде. Он с разворота ударил Чена ногой прямо в челюсть, одновременно отпустив его руку. И тот рухнул лицом вниз прямо на камни. Противник со злорадной ухмылкой глядел на свою жертву, неподвижно распластавшуюся у его ног, и, недолго думая, со всей силы нанёс удар каблуком сапога прямо в поясницу. Захрустели ломающиеся кости позвоночника, округу потряс душераздирающий крик. Человек в чёрном поднял за волосы с земли ещё живого Чена и зловеще произнёс, стоя вполоборота к Лю Кенгу:
– Душа твоего брата теперь моя.
– Лю! – из последних сил прокричал подросток, в глазах которого застыли дикий ужас и адская боль.