Замок пепельной розы (СИ)

Не оборачиваться дольше и разговаривать с герцогом спиной было бы верхом неучтивости, и я всё же обернулась.
Тихий шелест листьев за окном, пряный запах старых книг и мягкость ковра под ногами… и ни следа такой же уютной умиротворённости в моём собственном кипящем сердце.
Мой жених, который стоял совсем близко, как оказалось, встретил мой взгляд абсолютно невозмутимым серым взглядом — спокойным, как северный океан, уснувший на зиму подо льдом.
— Ваше сиятельство, поделитесь со мной рецептом своего спокойствия! — пошутила я и даже смогла улыбнуться, немного нервно, впрочем. — Наш спектакль с помолвкой только начался, а я уже чувствую, что если б мои нервы были струнами скрипки, на них можно было сыграть только жуткую какофонию.
Уголок его красиво очерченных губ дёрнулся в неуловимой улыбке, глаза прищурились.
— Мой рецепт очень прост, Элис. Три дня в совершенном одиночестве и тишине в том самом особняке на Ясеневой улице, который вы с тётей так любезно упомянули.
Мне стало так стыдно, словно это я, а не тётя, вела подсчёт его имуществу.
— Я намеренно сделал паузу для того, чтобы обрести душевное равновесие. Так что теперь готов стоически выдержать всё, что мне предстоит. Хотя розовая спальня, пожалуй, была несколько… гм… перебором. Дайте вашу руку, Элис!
Что ж — не распекает, и то хорошо. Я выдохнула и робко протянула правую руку. Значит, всё-таки помолвочное кольцо. Герцог решил соблюсти формальности…
Но я никак не ожидала, что оно будет таким.
Серый металл и крупный гранёный камень строгих очертаний — но не драгоценный, а такой… кусок тёмно-серой горной породы с проблесками розового. Точно как тот, что я нашла в шкафу в комнате герцога.
— Не нравится? — Дорн внимательно следил за моей реакцией, протягивая мне на ладони раскрытую коробочку.
— Что вы! Просто я удивилась. Оно безумно красивое. Непохожее на другие. Оно…
— Уникальное. Как и положено невесте Морригана.
Мой жених вынул кольцо и отложил коробочку на письменный стол, у которого мы стояли. Затем сделал шаг ко мне, и взял мою доверчиво протянутую руку. Нахмурился — и тут только я поняла, что забыла снять перчатку.
А когда он медленно и осторожно стянул с меня плотную ткань, горячо касаясь убыстрившегося пульса, проводя по чувствительной коже ладони и дальше, вниз, до самых кончиков пальцев, что дрогнули в ожидании ласки… я поняла, отчего снимать перчатки считается таким интимным делом. И почему этикет строго не рекомендует делать этого в присутствии мужчины. А уж снять с женщины перчатку… кажется, такое бесстыдство дозволяется только мужу.
Мой безымянный палец туго охватил прохладный металлический обруч. А Дорн не торопился отпускать мою руку — кажется, любуясь.
— Мои предки были большие оригиналы. Это полмолвочное кольцо передаётся в семье из поколения в поколение уже много веков. Берегите его, Элис.
— Жаль, что мне придётся носить его всего лишь неделю, — вздохнула я. И всё-таки любопытство взяло верх. — Но что это за камень? Никак не выходит угадать.
Дорн тут же оставил мою руку в покое и отстранился.
— Терпеть не могу врать, поэтому позвольте просто не отвечать. И вообще, Элис, давайте установим непреложное правило для нашей будущей счастливой семейной жизни. Вы не задаёте мне никаких вопросов.
Вот так. Словно захлопнул дверцу в свой мир, которая только-только начала приоткрываться. И указал на место, которое я на самом деле в нём занимаю. Скромный уголок у порога.
Я прижала руку с кольцом к груди. Стало холодно — от него теперь будто веяло льдом, и камень показался таким тяжёлым, словно кандалы, в которые я сама себя позволила заковать.
— Что ж… вы имеете полное право ставить условия. Но в таком случае я тоже поставлю! Я предлагаю заключить брачный договор.
Тёмная бровь герцога взметнулась в удивлении. Но он быстро совладал с лицом. Правда, выражение его… стало жёстким, непроницаемым. Ещё более холодным, чем камень в кольце, что он мне подарил.
Морриган обошёл широкий письменный стол красного дерева, небрежно уселся в кресло. Бросил на стол пару листков писчей бумаги с герцогским гербом в нижнем правом углу. Чернильница, перо… И несколько слов крупной надписи уверенным мужским почерком.
 
Брачный договор. Между такими-то… Как я и хотела. Почему же так тянет на сердце? Неужели от того, с какой готовностью он встретил моё предложение? Или, может быть, я опередила жениха лишь на считанные минуты, и он сам хотел мне это предложить?
— Что же записать первым пунктом? Я весь внимание.
Я покусала губы, а потом решительно подошла ближе, оперлась обеими руками о край стола прямо напротив герцога.
— Первым пунктом запишите, пожалуйста, что после развода жена не получает никаких земель, поместий, денег и прочего имущества Морриганов. Мне ничего от вас не нужно… кроме фамилии. Это пусть останется. На память.
Дорн отложил перо. Помотрел на меня всё таким же пристальным, сковывающим по рукам и ногам взглядом, но теперь я решительно не могла понять его выражения.
— Пишите, пишите! Я настаиваю, — с нажимом повторила я. — Вторым пунктом, так и быть, можете вписать «Жена обязуется не задавать никаких вопросов». Но только после первого.
— Хорошо, Элис, уговорили.
Ровные ряды строчек покрыли верхнюю половину листа, и я выдохнула. Теперь меня не станут считать охотницей за чужим богатством! Остаётся легенда о том, что бедной сиротке нужна защита герцогской фамилии и положение в обществе, которое к ней прилагается. Достаточно, чтобы не открылась правда о том, что я всего лишь хотела любой ценой попасть в Тедервин.
— Что-нибудь ещё? — вкрадчиво спросил герцог, когда закончил.
— Нет… хотя да! — выпалила я и тут же осеклась. Густо покраснела, судя по тому, как жарко стало щекам. Ну а судя по направлению взгляда моего жениха, от него это не укрылось.
— Я с нетерпением жду, что же ещё вы придумали, Элис. Ну же, говорите, не стесняйтесь! — в его глазах заплясали искры веселья.
Вот я дура! Надо было сначала думать, а потом уж говорить. Кто меня за язык тянул?! Нет бы сначала всё как следует осмыслить. Я ведь даже не собиралась о таком просить! Но вот теперь отступать поздно. И как на зло, никакой правдоподобной замены не придумывается. Придётся сказать как есть.
— Хотя наш брак фиктивный… Но я требую… вернее, мне бы хотелось… Ну, то есть, запишите, пожалуйста, третьим пунктом в наш брачный договор… что мужу воспрещается иметь любовниц во время брака! И… и…. и до брака тоже, — добавила я, окончательно тушуясь, но не в силах, почему-то, отвести глаз.
Искры веселья в сером взгляде разгорелись в настоящий пожар. А сам взгляд… медленно сместился с моего лица ниже.
— Что ж, справедливо. Я впишу и этот пункт. Хотя не думаю, что в таком браке продержусь долго.
Я охнула и поспешно выпрямилась, пряча декольте, о котором совершенно забыла. Сделала шаг назад.
— Спасибо. В таком случае, я, пожалуй, пойду.
Развернулась и приготовилась спасаться бегством из этой смущающей ситуации и от ещё более смущающего серого взгляда.
— Элис, постойте!
Вот как у него это получается? Сказать негромко, но так веско и властно, что ноги сами собой останавливаются.
— Вам не кажется, что в нашем договоре наблюдается явный дисбаланс? Вы предложили целых два пункта, а я — только один.
— Да-да, вы правы! Впишите ещё, что хотите, — поспешно ответила я, лишь бы не оборачиваться и не возвращаться уже к проклятому столу.
— Какое опрометчивое предложение. Ведь я могу много чего захотеть.
Нет, я всё-таки обернулась.
 
Дорн сидел, откинувшись в кресле и сложив руки на груди. Продолжал прожигать меня взглядом. Очертания его внушительной фигуры темнели на фоне белого перекрестья рамы большого панорамного окна.
— Наш брак… он же будет фиктивным, вы сами предложили! — испуганно выдохнула я.
Дорн промолчал в ответ, всё так же внимательно меня изучая. Потом разжал тиски своего взгляда ненадолго, лишь только для того, чтобы черкнуть ещё пару строчек в документе. Затем число, размашистая подпись…