Эдемский Маг. Том III (СИ)

— Верховный, мы ведь могли и не сражаться с тобой. Условие знаешь, да? Выбью информацию силой в случае отказа. Я клянусь тебе, белоснежный стратег, — шипел Саркис, под возбуждённые взгляды Авиада. Старик положил свою сухую, старческую ладонь на талию Крис, прижал довольную девчулю к себе, поправил голубой плащ, густо усыпанный золотыми звёздами.
— Видишь это, Крис? Они сразятся, схлестнутся, начнут воевать. Теперь это неизбежно, — пятый архимаг радостно констатировал неоспоримые факты, усмехаясь и обнажая свои гнилые, противные зубы.
— Я уже восстанавливаю магию. Осталось немного ждать, господин архимаг, я выполню свою работу, отдам свой долг. Обещаю вам, что всё будет просто отлично, уверена в этом, — приговаривала девушка, наблюдающая за начинавшимся сражением. Оно казалось неизбежным. Оно казалось бесповоротным…
Когда-то Саркис точно также принял сражение во Флотлере. Тогда его противником был Дон — юный архимаг, только вступивший на эту тяжёлую, ответственную должность. И вот сейчас его противником был уже сам Верховный маг, хоть башня и была похожа на ту самую башню из недавнего прошлого, со всех сторон окружённую горячими песками.
— Дежавю. Какое диковинное чувство… — оскалился Саркис, прилив ману к кончикам своих пальцев. Маг был наготове!
Вальтер чувствовал, что миг наступил. Времени больше не оставалось. Вариантов других не существовало. Оставалось только принять бой. Сколько бы маны в теле не было, сколько бы сил не оставалось, архимагу предстояло дойти до самого конца. За сохранение умирающего мира, за всех людей, для которых рассвет нового мира может никогда не наступить, за всех друзей, солдат, оставшихся в живых и празднующих свою победу — Вальтер не мог допустить поражения. Ради всех, доверивших ему свои жизни, он был обязан выйти победителем любой ценой!
Авиад в ту секунду выжидательно приоткрыл рот, снова показав многочисленные пеньки гнилых зубов; Крис поправила своё одеяние, чувствуя копившуюся в теле ману и внимательно следя за событиями, развернувшимися в просторном, святом зале; слуги тяжело выдохнули, ожидая дальнейших приказов, стоя позади старика как мощные, недвижимые деревья; а Саркис стоял в центре урагана из собственной высвободившейся магии, готовый к бою, готовый наконец узнать правду о Демиурге — в ту секунду каждый из них думал о своём, предполагал, выжидал, следил. А Вальтер более ни о чём не думал. Он был обязан сделать всё, чтобы выиграть. Всем пожертвовать, от всего отречься.
Белоснежный, порванный во многих местах плащ рухнул вниз, взметнув пыль, ковром осевшую в зале.
— Боже… Кто же он такой? — Авиад прикрыл рот. Его глаза расширились, в них читались удивление и ужас.
— Он столько время скрывал своё уродство? Разве может быть глава магов таким чудовищем? Разве может так выглядеть посланник Бога на Земле и защитник людей? — ужасалась и Крис, начав пошатываться от странного чувства — чувства неожиданно откуда взявшейся неприязни и ненависти.
Но Вальтеру было уже всё равно. Его ссохшаяся, уродливая, кривая ладонь накрыла маску и с хрустом раздавила её, обнажая скрытую доселе половину лица великого мага, сторонника любого человека на свете, самую добрую, сильную и великодушную личность Нижнего мира.
Осколки маски рухнули вниз, засыпав собой всю округу. Они звенели громко, как осколки битой посуды. То был истинный Вальтер. То была истинная внешность главы Церкви самого Господа Бога.
— Давай наконец схлестнёмся, а, самый сильный маг в мире? — без удивления воскликнул Саркис, восхищённо-радостно смотря на своего врага.
  
Глава 2
 
Слуги заполоняли город за городом. Быстро, молниеносно отыскивая всех нужных людей, каждый из которых ожидал свой долгожданный камень. Слуги наводняли улочки, привлекая чересчур много внимания, пробегали по раскинутым над каналами мостам, врывались в толпы людей, толкая и протискиваясь сквозь обычных простаков. Маги искали избранных, искали так быстро, как только могли. На них, на бывших башенных магах Флотлера, теперь были жизни огромного числа людей. Людей, что удостоились внимания и благосклонности Авиада, заслужили билет в новый, наступающий, чудесный мир. Мир, в котором могли жить только избранные. Те люди, которые бы точно кланялись в ноги мудрому старичку. Те люди, которые были готовы видеть в нём новое солнце.
 
Город за городом тонули в нахлынувших слугах, но ситуация почти везде была единой. Она повторялось, ширилась, становилась настоящей проблемой в планах Авиада, но то была реакция людей, то было решение самих избранных архимагом. Решение огромного количества этих, казалось бы, зажравшихся, тучных аристократов. Решение неожиданное, переворотное, может где-то даже мятежное.
Они брели пыльными дорогами, тонувшими в закатных лучах. Слуги шли и шли, почти бежали, то и дело тараня людей своими телами и тяжёлыми чёрными сумками. Камни в них дружно стучали друг о друга, бренчали, как праздничные стаканы. Они дрожали, удерживая ману, мечтая наконец оказаться в руках своего владельца. И владельцы скоро найдутся, причём застанут их примерно в одном весёлом месте…
В те самые минуты в банкетном зале намечался праздник. Простых людей тут практически не было. Всю залу занимали эти важные люди в костюмах, с галстуками, правильными ухоженными лицами. Банкет был явно для богатых особ. На стол подавались дорогие яства, к красивым лампам тянулись тонкие струйки пара, воздух пропитался ароматом запечённых яблок, жаренной курицы, разных пряностей и утки в дорогом соусе, чудесно сверкающей на свету.
Аристократы прохаживались вдоль длинного стола, ломившегося от изысканных кушаний, общались друг с другом, вертя в руках очередной бокал с прекрасным заморским вином. Эти люди обожали жизнь, но больше неё обожали только подобные банкеты, где можно было обзавестись новыми знакомствами, полюбоваться прекрасными дамами из известных фамильных домов, показать себя всему аристократичному обществу этого города. Банкет всегда удавался до его непосредственного начала. В этом то и была вся прелесть подобных мероприятий.
— Как думаете, за сколько магических капель он смог купить мой особняк? Ваше чутьё всегда на высоте, я уверен, вы не сможете промахнуться, — самодовольно лыбился усатый богач, аккуратно, как бы не спеша попивая своё вино, тихо плещущееся в сверкающем бокале.
— Ставлю на 10 миллиард капель. Ваш особняк быть дешевле просто не может, — льстил ему собеседник, выглядевший более интересно. Статный, рыжий, с умным взглядом. Может он ошибся мероприятием? Зашёл не в ту дверь? Перепутал свой жизненный путь?
— Ой, боже правый, это вы многовато ставите — 7 миллиардов капель! Вот сколько он отдал мне за тот особняк. Хоть ещё и с землёй, но он пошёл на эту цену, прогнулся, — верещал от восторга аристократ, не замечая бегающий туда-сюда взор бородатого богача. Тот явно скучал, пытаясь не зевнуть на пустых россказнях очередного наследничка.
— Даже так. Ну это очень выгодная сделка, я вас поздравляю. Предлагаю выпить за неё ещё по бокальчику, — предложил явно внутри раздражённый бородач, смотря на своего счастливого собеседника. И впрямь, как же его задолбали эти довольные улыбки аристократиков. Видеть их было ещё тяжелее утренного глотка пива, ей Богу.
— Скажите мне, вы тоже ожидаете билет от Авиада? — спросил усатик, заботливо беря драгоценный кувшин и опрокидывая его вниз, смотря на тонкую тёмно-красную струйку.
— Что? Они же раздаются всем, как я понял. Конечно жду, говорят архимаги пали в междоусобице, может вы тоже слышали… Нам нужен новый порядок, само собой я с создателями нового мира. Совсем скоро Авиад его нам устроит, я не сомневаюсь в его силах… Оп, благодарю, — более чем любезно ответил бородатый аристократ, беря бокальчик да отпивая свеже налитое винцо. — Оно сегодня прекрасно, как и весь этот банкет, — аристократ пытался не выказывать недовольство по отношению ко всем окружающим его здесь людям. Хоть он и устал от их лицемерных улыбок, от этой напыщенной галантности, от этих костюмов, движений, от этой спокойной музыки, будто бы сопровождающей истинных королей. Ненавидел он этих тварей, они ведь все большие куски говна и никакой новый мир не исправит этих жадных, алчных, безразличных к людям аристократиков, многие из которых буквально с пелёнок росли в богатстве и роскоши, посасывая золотую драгоценную сосочку с набитым на ней собственным именем. И ведь так оно всё и было, то была правда. Рыжий презирал каждого из них…