Эдемский Маг. Том III (СИ)
Дым окутывал улицы, забирался в окна, противно лез в ноздри. Столица затянулась ужасной дымкой, как и бедные сёла, несчастные леса, мелкие городочки — Нижний мир погружался в серый дым, заставляющий истошно кашлять, шарахаться из угла в угол, прятаться, но всё равно вдыхать эту плотную гадость. Всё погружалось в адскую пучину. Кроваво-красный свет зажёг заполненные дымом улицы, опустевшие в тот же миг, Нижний мир засветился адским, пугающим, инородным светом и только белоснежные толстые столбы пронзали побелевшее от магии небо. Пентаграмма сшивала миры, всё шло по плану.
Земля тряслась всё сильнее и сильнее, гул становился только истошнее, а агрессивное свечение усиливалось, пытаясь достигнуть небес и даже засиять ярче великий магических башен, сейчас похожих на огромные свечи. И ведь точно. Нижний мир был тортом, а башни стали его неотъемлемой праздничной частью. Обычно свечи задували. Наверное и эти постигнет та же участь…
— Что это за свет? Мама, мне так страшно, — плакал ребёнок, прижавшийся к матери и уставший слушать этот утробный, голодный рык, становящийся всё ближе и ближе, по мере мерцания этого кроваво-закатного света.
— Не волнуйся, дочка. Природа иногда чудит. Скоро всё пройдёт. Не бойся, мы в безопасности, — женщина нежно гладила дочурку, а сама, широко раскрыв глаза от ужаса, лила собственные слёзы. Слёзы отчаяния и истинного страха.
— Господи, помоги нам! — крикнул ковыляющий по улице дед, чуть не падая от неистовой тряски, слушая и сглатывая от каждого низкого, клокочущего рыка. Дед тонул в этом сплошном свете, в этом сиянии умирающего мира, в котором тонул каждый его метр.
Деревья падали куда-то вниз, в глубокие трещины, в новые раны на теле этого мира; озёра и реки пересыхали, целые дома рушились и падали в другой мир. Мир, где люди становились настоящими дьяволами.
Фигура дышала как человек. Она пульсировала, двигалась, делая свою тяжёлую работу и медленно сливала две несовместимые друг с другом реальности. Они не менялись местами, нет. Они именно что сливались в единый пласт земли. Даже здесь златовласый обманул собственных учеников, не доживших до этого момента. Момента, когда их труды создавали настоящий конец света!
Красные горы показались из трещин, словно маленькие занозы, попавшие на мировую плоть. Ад приближался! Он был ещё ближе чем казалось каждому и каждому человеку.
В эту тяжёлую минуту даже аристократы наконец уравнялись с бедняками. Они тоже столкнулись с этим кошмаром, становились такими же боязливыми, плачущими, не верящими во всё происходящее людьми.
— Вероятно, это и есть конец! Конец нашей жизни! — ужасался аристократ ровно в тот момент, когда адская земля впилась в Нижний мир, буквально вошла в него, сливаясь с ней всё больше и больше. Красное свечение цвета алой крови достигло неба, как и пышущие жаром белоснежные лучи, начинавшие грызть, разрушать, обваливать все пять магических башен, составляющих знак Сатаны.
Весь мир утонул в новом океане — океане из света, боли, отчаяния, настоящей людской трагедии. Люди увидели их, увидели чёрных, липких, горбатых существ, которые точно также защищались от режущего света, громко крича от настоящей ненависти, голода, обиды и боли.
— Вот они… Демоны. Всё это правда, ад действительно существует, — раньше этот мужчина был атеистом, но сейчас обмочился при виде этого чудовища, этого монстра, нос которого заходил из стороны в сторону и почувствовал чей-то животный страх. Чудовище тронулось с места, всё ещё никак не привыкнув к незатихающему землетрясению, высоко прыгнуло и рухнуло аккурат на завопившего мужика, срывая ему голову с плеч и вгрызаясь в долгожданное аппетитное мясо.
Тряска прекращалась, только камушки падали с домов, которые всё же смогли устоять под этим натиском. Улицы потихоньку тонули в ночной темени, скрывая всех монстров, оказавшихся бок о бок с людьми. Столица чернела, чернели города, регионы, леса, поля. Демоны забирались на крыши, визжа от радости и запаха настоящей человечины, которой тут было пруд пруди. Пять световых столбов уменьшались, утончались, пока и вовсе не исчезли в этом ночном воздухе. Воздухе нового мира!
Пятиконечная звезда лишилась своей магии. Она перестала биться, словно сердце старого порядка, погибшего с приходом демонических уродливых созданий, которые своими липкими противными лапами оскверняли чудесные белокаменные столичные постройки.
Вот ради всего этого трудились все члены Плана. Ради этого мига, минуты, часа. Ради агонии Нижнего мира, ради смертей многих людей, не переживших работу Пентаграммы.
Весь мир утонул во тьме, в чёрной, беспросветной мгле и чудовищном гуле, до сих пор сотрясающем всё сущее. Красная земля виднелась тот тут, то там, да и кривые горы, мелкие пруды и целые демонические небоскрёбы из некой чёрной слизи распространились по всему Нижнему миру, навсегда разрушив его прекрасный ландшафт, испортив воздух, уничтожив сердце, делающее его тем миром, который любили и ценили все люди. Люди, не заслужившие становления пешками в чужих коварных руках. А короной нового прекрасного мира стало кроваво-алое светило, на которое выл каждый демон, облюбовавший крышу и размахивающий своими когтистыми лапами.
Конец света настал. Пентаграмма совершила свою работу, отыграла свой аккорд, самый главный и поворотный.
Саркис вовремя успел выбежать из шатающейся башни, которая дрогнула, раскололась и медленно ушла вниз, становясь грудой обломков, прикрытых от всего мира удушливым пыльным облаком.
— Это и есть тот самый рай, Демиург? Это и есть твоя цель? Урод, и где же ты сейчас находишься? Я не чувствую тебя, — принюхивался эдемский маг, вопросы которого тонули в ужасном крике демонов и отчаянном вопле людей; в ужасающем грохоте от падения всех пяти башен, всех пяти точек звезды, плавно рухнувших вниз; в звуках журчания странной, булькающей воды, наполненной клубящейся тьмой; под красным светом того солнца, что своим светом резало и отгоняло ночную тьму неба.
Желание Демиурга исполнилось. Мир переродился и уже не мог стать прежним никогда в своей истории. Демоны и люди освободились от оков Бога. Мир был свободен. Отныне все в нём были свободны.
***
Всё погружалось в хаос и анархию. В новом прекрасном мире Демиурга существовали только свобода, безнаказанность, тьма, красное светило, кривые, пугающие скалы и адские, алчущие крови создания. Новый порядок был воистину прекрасен. Это именно то, что так жаждали получить все участники Плана. Новое мироздание строилось воистину на совесть.
Деревня опустела. Её улицы заливала темнота и заполоняли горбатые, липкие твари, настоящие монстры, демоны, которым было не суждено вновь ощутить себя людьми, жителями Нижнего мира. Чудовища бродили по тихой деревне, громко клацая своими огромными челюстями да скребя землю длинными звериными когтями. Их рык слышала вся деревня, все оставшиеся в живых люди, сейчас притихшие в домах и молящиеся на Бога, умоляющие его о спасении. Они не хотели умирать, хоть смерть теперь пугала гораздо меньше новых монстров и нового мира, новой реальности.
Аделия, как и остальные, как мышка сидела в запертом доме с заколоченными окнами. Она сидела тихо-тихо, боясь даже шумно дыхнуть. Твари сновали около двери, женщина это чувствовала. А ещё она ощущала, как жарко становится в этом маленьком доме и проклинала всё то, что творилось снаружи уже около часа.
В тот момент, когда само время остановило свой ход, Аделия попивала чёрный чай с бархатистым вкусом, улыбаясь своим шаловливым мыслишкам. Снова она вспомнила Саркиса, эдемского мага, и сердце её запело, загорелось, как и в тот самый день, когда они точно также пили чай, наслаждались друг другом и мило беседовали. Она запомнила этот момент навсегда и даже собиралась забрать его с собой в могилу. По крайней мере обещала себе сделать всё возможное для осуществления подобной мечты.
Аделия пила чай, чувствовала его умиротворяющее тепло и улыбалась, вспоминая и попытки поцеловать его, такого сурового и неприступного, и попытки соблазнить его своими миленькими нижними губками, пытаясь подать это как шутку как проверку на прочность. На деле Аделия обманывала Саркиса. Она хотела его, она хотела этого именно с ним, и это был решённый вопрос уже через десять минут их знакомства.