Знак полнолуния (СИ)

— Они очень любили друг друга, — грустно произнес Рейвен. — Никлас и Диана. Наверное, оно и к лучшему, что погибли вместе. Не знаю, как бы кто-то из них перенес гибель другого.
— Но почему вы сказали, что Γрей не мог поджечь их дом? — недоумевала я. — У него имелся повод для мести, не так ли? После того боя волк мог затаить обиду на них обоих: на Никласа — за свое увечье, а на Диану — за то, что предпочла другого.
Но плотник только покачал головой.
— Нет, он бы этого не сделал. Если бы спаслась Диана — тогда да, я мог бы его заподозрить. Он слишком сильно ее любил.
Этот аргумент не показался мне убедительным.
— Диана все равно ему не досталась, ведь так? Возможно, Γрей предпочел бы видеть ее мертвой, а не счастливой с другим.
— Не думаю, лерри. Да и с того боя прошло уже много времени. Я ведь тоже был там, на празднике. Рикард захватил меня с собой. Грей отличался порывистостью, это да. О таких говорят еще — «раб своих страстей».
— Вот! — воскликнула я. — Решил, что ему нанесли оскорбление, и отомстил.
— Он не стал бы выжидать, — упрямо возразил Рейвен. — Я ведь видел его. Страстный, горячий, не склонный к интригам. Влюбился в чужую жену и стал преследовать ее даже при муже. Он не обдумывал свои поступки. А тот, кто устроил пожар, явно обладал холодным разумом. Дождался, пока все уснут после гуляний, возможно, даже угостил обитателей дома сонным зелье. Да и занялось здание сразу с нескольких сторон. Спаслись немногие. Кухарка, одна из горничных, няня и ребенок. Ваш, стало быть, отец, лерри.
— Странно, — заметил Морган.
— Что именно? — тут же заинтересовалась я.
Но он не ответил, а задал свой вопрос:
— Скажите, а где сейчас эти женщины? Мне бы хотелось с ними переговорить. Быть может, они что-нибудь помнят.
— Кухарка, Мэб, давно уже на погосте, — пояснил Рейвен. — Ушла в тот же год, когда пожар приключился. Простыла сильно, но не сразу к лекарю пошла, решила, что кашель сам пройдет, а оно вон как вышло. В две недели сгорела. Няня уехала с ребенком, их отец Дианы в Империю забрал. Жива ли она до сих пор — про то мне неведомо. А горничная осталась здесь, в Деррне.
— И как бы нам ее отыскать?
— А что ее искать, лерр? Она недалеко здесь живет. Даной ее зовут.
Я вздрогнула и бросила на Моргана быстрый взгляд. Как странно, а мне Дана ничего не сказала о том, что служила горничной в доме Никласа и Дианы. Забыла?
Морган едва заметно кивнул, показывая, что понял мой молчаливый намек. Но о Дане расспрашивать не стал, а спросил о совсем другой женщине.
— Скажи, Рейвен, помнишь ли ты некую Лину? Вроде бы она считалась в Деррне первой красоткой.
Рейвен ухмыльнулся.
— Помню, как не помнить. Высоко она себя несла, лерри стать хотела. Потом уж, когда Никлас привез Диану из Империи, Лина переключила внимание на Рикарда, но и здесь ничего не вышло.
— Она в любом случае не стала бы лерри, — припомнила я то, что мне рассказывали сначала Перла, а потом и Морган. — Знак у нее не появился бы.
Плотник рассмеялся.
— Ах, лерри, знаете, как говорят у нас девушки: Луна Луной, но и сидеть сложа руки нельзя. Всегда находятся те, кто пытается обмануть судьбу. Ну, и бездетные браки бывают, не без того. Луна не благословила, а любовь есть. Вот как тогда быть?
Я вспомнила расстроенное лицо Перлы после праздника и промолчала. Действительно, каково это: ждать каждый день с ужасом, что вот сегодня твой любимый встретит ту женщину, которую захочет сильнее, чем тебя? Знать, что его тянет к другой против его же воли? Что разум в нем борется с желаниями? Этого я не хотела даже представлять.
— Так что Лина? — напомнил Морган, возвращая беседу к давним событиям.
Рейвен, казалось, удивился.
— Да что Лина? Расстроилась она, конечно, когда ни с одним из братьев у нее не вышло. Она-то себя неотразимой считала, а тут вон как все повернулось. Ни Никласу она не приглянулась, ни Рикарду.
— Говорят, она недолюбливала Диану, — намекнула я.
— Само собой, лерри. Здешние бабы… простите, женщины местные, они вашу бабушку сразу невзлюбили. Гадости говорили, якобы ведьма она и лерра приворожила. Даже когда Диана затяжелела, и то нашлись такие, кто судачил, что это не благословение Луны, а колдовство роль сыграло. Зависть это, лерри, самая что ни на есть зависть, вот что я вам скажу.
 
— И Лина злилась?
Плотник недоверчиво посмотрел на меня и усмехнулся.
— Так вот вы к чему, лерри. Думаете, это Лина дом лерра подожгла? Не знаю, полагаю, у нее бы смелости на такое не хватило. Дури-то хоть отбавляй было, а вот храбрости…
И он покачал головой.
— Странно это все, — заметил Морган, когда мы покинули дом Рейвена. — Очень странно. Запутанное дело.
— Почему Дана не сказала мне, что служила горничной в доме моего деда? — недоумевала я. — Забыла?
Морган усмехнулся.
— А ты-то сама как думаешь, могла она позабыть такую подробность?
— Вряд ли. Быть может, посчитала несущественной?
— Не знаю. Но мне все это не нравится.
— Пойдем к ней, расспросим еще раз?
К моему удивлению, Морган отказался.
— Нет, не сейчас. Кажется мне, что не все так просто с бывшей горничной.
Тут я припомнила еще одну его реплику.
— Тебя что-то удивило в рассказе Рейвена о пожаре. Ты тогда тоже сказал, что «это странно». Что тебя насторожило?
— То, что спаслись кухарка, горничная и няня с твоим отцом.
— Да, именно так Рейвен и сказал. А что здесь неправильно? — не поняла я.
— Меньше всего вопросов у меня вызывает то, что на улицу успела выскочить кухарка. Она спала, скорее всего, на первом этаже, забирать окна решетками, как ты могла заметить, в Рравелине не принято. Значит, кухарке спастись было легче, чем остальным. Конечно, можно бы поинтересоваться, почему она не разбудила других слуг, но здесь, полагаю, никакого подвоха нет. Во-первых, женщина спасала свою жизнь. Мало кто в подобной ситуации станет геройствовать и о ком-то заботиться. А во-вторых, если верно предположение о сонном зелье, которым опоили всех домочадцев, то она могла просто никого не добудиться.
— Сонное зелье легче всего подлить, если ты кухарка, так?
Но Морган со мной не согласился.
— Не думаю, что это составило бы трудную задачу для прочих обитателей дома или даже посторонних. Ты ведь была на празднике, помнишь, как там все происходило. Горожане приносят снедь и напитки с собой, ужинают сами и угощают всех желающих. Поди потом разберись, в чьем именно кувшине находилась отрава.
— А Никлас не заметил, что ему что-то полили в питье? — запоздало удивилась я. — Или кто-нибудь другой из оборотней? Звериный нюх подвел своих обладателей?
Морган только фыркнул.
— Человеческие предрассудки. Разве ты можешь с уверенностью сказать, насколько безопасна твоя еда, Кира?
Я растерялась.
— Признаться, никогда об этом не задумываюсь. Значит, Никлас просто не ожидал неприятностей?
— Или не распознал зелье. Зверей ведь тоже травят. Да, некоторые яды можно почуять. Но далеко не все.
— Хорошо, — смирилась я с поражением. — Подозревать кухарку у нас нет особых оснований. А что с горничной и няней?
— А вот с ними не так все просто. Детская находиться на первом этаже не могла, у нас так не принято. Как и спальня Никласа и Дианы — горничная точно жила рядом с хозяйкой, чтобы иметь возможность прибежать по первому зову. Более того, из окна детской комнаты просто так не выпрыгнешь. Во всех наших домах все устроено так, чтобы ребенок не смог случайно покалечиться во время первого оборота. Впрочем, скоро сама убедишься.
 
Я вспыхнула от прозрачного намека и быстро спросила.
— Значит, выскочить из окна няня с ребенком не могли?
— Только не из спальни твоего отца. Я уже упоминал, что у нас не принято ставить решетки на окна. За одним исключением — детской комнаты.
— А у меня не было никаких решеток в спальне, — припомнила я.