Упс! или Превратности ведьминой судьбы (СИ)

– Ничего, есть у меня один рецепт! – Тинн улыбнулся и продолжил. – Будете себя чувствовать, будто до рассвета продрыхли без задних ног.
Отчего-то мне стало очень смешно, и я выдохнула:
– Главное, чтобы не без передних! Иначе как мы будем чертить руны на полу моего дома, завязывать узлы на красных шерстяных нитях и нанизывать бусины из чёрного коралла?
С удивлением поняла, что когда устроилась с куском пирога и кружкой травяного чая на диване в просторной кухне, мои воздыхатели расположились рядом. Ощущать, как ко мне с боков прижимаются оба мужчины, оказалось странно. Судя по тому, какие многообещающие взгляды они украдкой бросали на меня, уже не отступятся. Преследование прекратится только тогда, когда я обзаведусь законным мужем.
Все остальные приятели и временные романы никоим образом на их планах не скажутся. Будут искушать и стараться поскорее прибрать к рукам. Причём без всякой жалости. Дровская парочка загадочно улыбалась и о чём-то шушукалась на своём языке, хитро посматривая на наше трио.
Когда луна оказалась в зените, Луйлинн строго пробурчала:
– Всё, фазаны! Пора дело делать! Жевать сопли будете утром! Если на это силы останутся. Основная нагрузка ляжет на вас. Раз уж вы наточили зубы на Виа. Зря Силент попытался влезть между вами, – и она вытащила из поясной сумки два чёрных пишущих стержня. Один передала мужу со словами: Тинн, не филонь! Иначе задам тебе знатную взбучку! Долго потом будешь помнить! – и она грозно сверкнула рубиновыми глазами, больше всего сейчас она походила на ночное чудовище из Гиблой топи, а не на любящую жену.
– Я тебя тоже обожаю, дорогая! – весело хохотнул колдун, и все сразу поняли, что это, всего лишь, яркая иллюстрация присловья: «Милые бранятся – только тешатся!»
Лора и Кринн только понимающе переглянулись и крепче обнялись, они с трудом удержались от едких комментариев. Все присутствующие хранили молчание и с нескрываемым интересом наблюдали, что делает парочка тёмно-эльфийских скандалистов, когда выполняет тонкую и кропотливую работу. Даром, что оба были ещё и альбиносами. Их темперамент оказался под стать могучему и очень своенравному колдовскому дару. Учитывая, что Луйлинн ещё и была наследницей своей матери, смесь получалась чересчур гремучая и взрывоопасная даже для дровки.
Странные руны, что сейчас наносили на пол, отчего-то начинали сверкать, как кусок антрацита под ярким солнцем в ясный денёк. Естественно, у каждого рода-племени есть свои секреты и скелеты в семейном шкафу. Мне же было безумно интересно. Видимо это было так очевидно для всех, что Ринн решил немного прояснить этот вопрос:
– Это особый пишущий стержень. Он сделан из большого числа компонентов с добавлением вулканического песка, пепла и угольной крошки. Блеск получается из-за растолчённого в мелкий порошок чёрного жемчуга и частичек серебра. А ещё туда добавляют какую-то древесную смолу и обжигают в горне. Видимо, поэтому сестра попросила помощи у магистра Тара. При его апартаментах есть кузня с мощным горном, – мне на ладонь легла очень красивая янтарная брошь в виде цветущей ветви, около неё порхали три искрящиеся бабочки. – Это оберег! Только попробуй не принять мой подарок! – и он строго посмотрел на меня.
Эльфийский некромант и вовсе украсил мою шею красивым украшением из серебристого жемчуга.
Я обиженно проронила:
– Вы что не в курсе, что задаривать ведьму – пустая трата времени, сил и денег? Дары мы принимаем круглосуточно! Ничего взамен не обещаем! А наша совесть так чиста и прозрачна, что её не рассмотришь даже с помощью самых коварных и хитрых заклинаний и заклятий! – в ответ меня просто поцеловали взасос, видимо решив, что так тишина и покой быстрее снизойдут на бедные уши окружающих.
Луйлинн и Лора давились смехом, но героически молчали и не вмешивались в коварные игры нашего неугомонного трио.
Конечно, как всякая умная колдунья, прямо сию минуту устраивать безобразный скандал я не стала. Только мягко отстранилась и сделала вид, что вся эта мышиная возня меня совершенно не касается. С помпой усадить наглого некроманта из «Кровавой полночи» в лужу успею тогда, когда он утратит бдительность.
 
Потом услышала, что Луйлинн зовёт именно меня:
– Вианна, подойди. Нам надо замкнуть обережные плетения именно на тебя. Силент попытается вмешаться, но ты никак не реагируй на все его выходки. Поймать наглого кровососа сегодня не удастся, но зато ты сможешь быть спокойна, что никто чарами или обманом не наложит лапы. Особенно проходимцы из Гиблой топи! – я неспешно встала и пошла на голос.
Дроу поставили меня в самый центр очень сложной пентаграммы. Лишь там остался ничем не исписанный пятачок деревянного пола. Было забавно, что для финального штриха выбрали именно мою спальню. Оба моих коллеги по работе запели что-то на своём языке. Их голоса неприятно резали слух.
Когда одна часть маго-колдовского плетения была завершена, свой голос вплёл Ринн, со следующего «звена», к троице присоединился эльфийский некромант. Потом все остальные, кто пришёл, чтобы избавить меня от неприятного затруднения. Кроме гнома. Вы когда-нибудь слышали поющего представителя этого пещерного народа? Лично я – нет. Они даже заклинания выдавали в виде речитатива или банальной прозы. Пение и поэзия с тонкими переходами мелодии были для них недоступны. Видимо, дело было в особенностях слуха и устройства голосовых связок.
– Да закроются навеки врата принуждения и власти коварной Гиблой топи! – басом прорычал Тар и огромной, ужасно массивной секирой разрубил странный узел из цепей и верёвочек.
Потом муж Луйлинн Тинн осторожно смёл бренные остатки в совок и попросил меня открыть портал прямо в кузню нашего коллеги. Все остатки надо было сжечь дотла, чтобы замкнуть ритуал. Потом дровский ведьмак проронил, бросив на меня строгий взгляд через плечо:
– За миг до того, как все это превратится в пепел, что я развею во дворе, припрётся Силент. На все три его просьбы связать с ним свою судьбу, отвечай категорическое нет. Имей в виду, Виа, он пустит в ход все доступные ему чары и подарки, чтобы ты согласилась. Если не устоишь, мы ничем не сможем тебе помочь. В этом и состоит главная опасность. Зато, потом тебе никогда не придётся сталкиваться с подобными очень неприятными проблемами.
– Я поняла, Тинн. На моё счастье, этот клыкастый мачо меня не интересует. Есть гораздо более интересные мужчины в моём окружении, – и я одинаково многозначительно посмотрела на обоих некромантов.
– Тогда все должно пройти без осложнений, – альбинос вместе с женой отправился выполнять свою часть непыльной работёнки.
Силент появился у самой черты, окружающей пятачок пола, не имея возможности добраться до меня. Если я, конечно, сама не оплошаю. Ритуал требовал, чтобы с этой частью я справилась сама. Устояв перед всеми испытаниями, забуду вообще, что такое загреметь замуж против собственной воли за одного из жителей Гиблой топи.
– Виа, как же ты прекрасна! Почему ты противишься воле богов?
Вот никогда бы не подумала, что в низшем вампире таится такая бездна обаяния. Я едва устояла.
Посмотрела в вишнёвые глаза Ринна и вспоминала, как тепло и спокойно было в его объятиях. Потом вспомнила украденный Лииннэллем поцелуй, и та самая ведьмина вредность подняла свою змеиную голову. Она раздула капюшон королевской кобры и выпустила наружу ядовитые клыки собственной независимости и тяги к бессовестному произволу в отношении тех мужчин, что смели диктовать мне свою волю. Тени прошлого довершили «боевую трансформацию». Мой голос веял стужей самого холодного месяца в году:
– Силент, с чего ты вообще взял, что я сочту тебя ровней? Вампиры и гномы не относятся к расам, к которым я питаю слабость. Иначе давно бы уже была замужем за моим сокурсником Кринном. Вместо Лоры драла бы нос, что являюсь госпожой Тинн и супругой самого знаменитого барда в Крайней Опаске!
– Виа, – меня снова пытались сломить с помощью банального вампирьего очарования и любовных чар.