Птичка по имени Авелин (СИ)

Акихиро любил принца как младшего брата и никогда не думал, что что-то... или кто-то может встать между ними. Тем более, женщина.
Женщины ниххонца не интересовали вовсе. То есть, у него, конечно, были определённые потребности. Возбуждался, как и любой здоровый мужчина. Женщины были однозначно красивые, приятные. Но чтобы вот так, как принц – тащить всех подряд в постель – такого желания у Кио не было. Лишняя суета, лишние проблемы. Отвлекающий фактор. С потребностями плоти он справлялся самостоятельно, а если уж совсем невмоготу становилось – приходила на помощь веревка. Красивые узлы, аккуратное плетение на женском теле его всегда успокаивали, приводили в порядок мысли, настраивали на нужный лад. Акихиро очень любил порядок и предсказуемость – а что может быть идеальнее правильных узлов? В детстве его учили успокаивать мятежный дух с помощью рисования иероглифов. Это помогало. Но в Ранолевсе было слишком сложно найти нужную бумагу: тонкую, как паутина, идеально ровную – только на такой получались по-настоящему красивые знаки. Пачкать же тушью грубые желтоватые листы ему претило. Веревка оказалась гораздо более приятным способом успокоиться.
Как так вышло, что все его жизненные принципы оказались ложью?
Карнавал в Фулбине застал его врасплох. Он растерялся от такого количества не людей даже, а масок. Это был явный непорядок, а все, что непорядок, его угнетало. Он не знал, куда идти, где искать гостиницу, чтобы переждать эту вакханалию. Он так разволновался, что никак не мог понять, что все эти существа, похожие на демонов, говорят. Он испугался, потому что на миг перенесся в Ниххон – в день, когда О'ни впервые показался ему на глаза. Тогда ему удалось затеряться в толпе монахов. Тогда точно так же звучали звуки музыки и вокруг мелькали разноцветные перья.
Девушке в птичьей маске, которая обратилась к нему на родном языке, он обрадовался, как никому в жизни. А от ощущения маленькой горячей лапки в его ладони по телу неожиданно прокатилось возбуждение. Это было хоть и некстати, но объяснимо. Он давно не получал разрядки. Даже веревку, которая покоилась в его заплечной торбе, не доставал несколько месяцев. А тут – женщина. Молодая, судя по голосу. С хорошей фигурой. Интересно, если предложить ей деньги, она согласится на связывание? Хотя нет, слишком она дурная для него. Такая спокойно лежать не сможет.
Дурная девица вела себя настолько непредсказуемо, что Акихиро откровенно терялся. Зачем-то она полезла наверх, в один из домов на дерево. Если бы не её идеальные ноги, он бы сбежал, но ноги... и чулки... у него аж ладони зачесались. Как бы красиво на этих ногах смотрелась сеть из веревки! Мелькнувшие под подолом панталоны – он готов был поклясться, что кружевные – и вовсе вскружили голову. Такие ножки... такое дорогое бельё... и у обычной горожанки?
Приятное возбуждение как рукой сняло. Да, он видел однажды подобной красоты ноги. И графиню Волорье видел, и не раз, хоть и издалека. Рост сходился, фигура похожа. И ниххонский! Какова вероятность того, что обычная эльзанка знает ниххонский? А какова вероятность того, что первая же встреченная им женщина является той, кого он ищет?
А какова, черт возьми, вероятность того, что эта женщина окажется в его номере гостиницы и примется раздеваться? Особенно в тот момент, когда он, представляя эти самые ее ножки, уже собирался получить столь необходимую ему сейчас разрядку.
Слишком много на него навалилось: и телесное желание, буквально жажда – именно этой женщины. И растерянность. И смятение. И сомнения в собственной адекватности... Темнота. Короткие волосы, мазнувшие по щеке. Тонкая линия груди. Кто бы устоял?
Он не был девственником. Тайная деревня клана Кио, где он провел три долгих года, научила его многому – в том числе и тому, как надо удовлетворять женщин.
Вот только он и представить себе не мог, как это сладко, когда женщина под тобой стонет и извивается. Как совершенны изгибы ее тела! Какая нежная у нее кожа! Как пьянит вершина её страсти! И какое удовольствие – кончить не потому, что так нужно для здоровья, а потому, что тело больше не может сдерживать семя внутри себя.
 
Наутро он почти убедил себя, что она – обычная, что лишь воображение ночью разыгралось. Разыскать ночную гостью оказалось проще некуда – пара вопросов хозяину гостиницы, и он уже стоит в аптеке, видит короткие, гладкие, щекочущие щеку волосы и представляет, как связывает её. И да, это все же была пропавшая графиня.
Он никогда не думал, что может так желать забрать себе женщину. Так ревниво оберегать её от всего мира.
Он и сейчас желал её защищать от всего, но проблема в том, что она в нем больше не нуждалась. Она была сильнее, чем он. С самого начала.
Ее птичья маска лежала у него в торбе. В последнее время Хиро все чаще размышлял о том, что каждый человек в этом мире носит свою маску. Возможно, был какой-то смысл в том, что Авелин открылась именно ему, вот только он до сих пор не понял, какая она настоящая.
===
- Я рад, что ты эльзанка, – неожиданно признался мне Хиро.
- Почему? – удивилась я.
- В Ранолевсе странные понятия о верности. Вернее, их нет вовсе.
- О да, – я криво улыбнулась. – Мой покойный муж говорил "какая разница, с кем я сплю, если каждый раз возвращаюсь к тебе?"
- Это дико для меня, – ниххонец спокойно смотрел мне в глаза. – Я думаю, что если любишь – и не видишь никого другого.
- Да, – согласилась я, не понимая, для чего он завел этот разговор. – Я тоже так думаю.
- Я ревную, – неожиданно сказал Хиро. – Сильно. У меня внутри всё переворачивается, когда Вазиль прикасается к тебе, а ты смеёшься над его шутками.
Его слова смущали и радовали одновременно. Он был честен со мной, как ни один человек в мире.
- Хиро, я никогда...
- Я знаю, Ли, – перебил он меня. – Ты пришла ко мне тогда, в конюшне, и я понял, что ты все ещё моя. Просто здесь, в Ранолевсе... ты другая. Слишком красивая, слишком недоступная. Я тебе не пара. Тебя ждёт жизнь, в которой мне не будет места.
Я сглотнула. Он озвучил то, о чем я много думала в последние дни. Рано или поздно эта война закончится. Надеюсь, победой Вазилевса. Что я буду делать дальше? Вернусь ли в Фулбин, или останусь графиней Волорье? Чего я на самом деле хочу?
- Я ещё прошу, будь помягче с Адой, – снова заговорил Хиро, отвлекая от мрачных мыслей. – Пожалей ее.
- Почему? – теперь ревновала я. Хиро общался с моей старой подругой с подчеркнутым уважением и трепетом. С чего бы это? – Что ты знаешь о ней, чего не знаю я?
- Я нашёл её в замке после того, как его взяли солдаты Люциуса. Всё мужское население было вырезано вплоть до младенцев. Все женщины подверглись насилию. На ней не было живого места. Вся в крови, она не могла ни встать, ни сесть, но первый вопрос был – выжил ли Эдвард Шантор.
Я виновато закусила губу. Понимала, что Ада никогда бы мне этого не рассказала. А если бы я всё же рассказала бы мужу про бумаги? Смогла бы я предотвратить хоть что-то?
- Ты не виновата, – неожиданно напомнил Хиро. – Ты ничего не смогла бы сделать.
- Как ты угадал?..
- Да у тебя на лице всё написано, Ли. А ведь я тебе с самого начала говорил: Вазилевс сильный. Рано или поздно он победит хотя бы потому, что на его стороне правда. С тобой или без тебя. Ты, конечно, многое знаешь... но ключевой фигурой остаётся только он один.
- На доске не осталось Башен, уничтожен Рыцарь... Зато есть Воин и Чёрная королева, – вздохнула я. – И король, конечно же. Партия ещё не проиграна.
Хиро ничего на это не ответил, только посмотрел искоса и поправил на мне капюшон.
- Перчаток нет?
Я быстро спрятала озябшие руки в рукава. Нет, перчаток мне не предложили, спасибо, хоть дали плащ.
  
40. Демоны графини Волорье
 
На постой остановились в деревне. Мужчины разбили шатры на улице, его высочество и несколько наиболее важных вельмож заняли второй этаж местного постоялого двора. Нам с Адой выделили большую угловую комнату, где мы смогли смыть дорожную грязь. Постель была одна на двоих. День еще был светлым, до ночи время есть. Я нашла Хиро и попросила его прогуляться со мной по деревне – хочу найти местную белошвейку и купить пару сорочек. Он кивнул и пошел рядом со мной.