Грани воды

Из лица ее спасительницы текла кровь.
* * *
Когда они вынырнули, Чад и Энни появились почти сразу же. Чад захватил их маски, а Энни – потерянный Дженн ласт. У Бекки текла кровь из пореза под глазом, так что из-за крови ее лицо превратилось в круг соленой воды свекольного цвета.
Увидев это, Чад выругался и поспешно вылез на борт яхты. Подхватив Бекку под мышки, он вытащил ее на палубу. Дженн и Энни вскарабкались туда следом.
Сначала никто ничего не говорил, не считая отрывистых фраз о том, как помочь Бекке. Только после того из трюма была принесена аптечка первой помощи и ей сделали повязку, Чад спросил:
– Что там случилось? Этот тюлень на тебя напал? С тобой все нормально? Что произошло?
Дженн сказала только:
– Если мы не получим лицензии, ты труп!
– Вы заслужили лицензии, обе. Вы молодцы. Бекка быстро сообразила, что к чему. Дженн отлично отреагировала на совместное дыхание. Отличный медленный подъем, несмотря на все случившееся. Хорошая работа. Все действия совершенно правильные.
Дженн посмотрела на Бекку. Одно ее слово – и ей кранты. Заявления Чада показали, что он понятия не имеет о том, что на самом деле происходило, потому что ничего не видел. При погружении ему положено было их страховать, но он полностью облажался. Что до Энни, та тоже ничего не заметила: она и сейчас была целиком поглощена своей камерой, просматривая сделанные внизу снимки.
Дженн сказала Бекке:
– Спасибо за помощь. Извини за…
Она выразительно подняла брови и кивнула на валяющиеся на палубе маски.
– Нет проблем, – ответила Толстозадиха в ответ. – Ты отлично действовала. Но странно вышло с масками, правда? Интересно, что именно случилось?
Она прикрыла Дженн, хотя у нее не было никаких оснований это делать – если не считать того, что под водой они были напарницами. Дженн сказала:
– Я у тебя в долгу. Ты мне крупно помогла.
При этом они обе понимали, что за словами Дженн стоит нечто большее и что Бекка и дальше будет молчать о том, что Дженн снова испугалась Неры.
* * *
Пошли разговоры. Чад решил, что странное нападение на девушек совершил тюлень. Когда они вернулись в Лэнгли, там как раз чалился кто-то из тюленьих наблюдателей. Он увидел их всех. Он увидел на Бекке повязку. Начался разговор. И «горячая линия» тюленьего сайта раскалилась добела.
Результатом стало еще одно срочное собрание. Народу пришло столько, что место проведения пришлось перенести из «Саут-Уидби Коммонз» в методистский храм на углу Третьей улицы. Тюленьим наблюдателям удалось раздуть страсти сторонников всех точек зрения на черного тюленя. Когда там появились Дженн и Энни, почти все эти люди спорили между собой.
Собравшиеся не вместились в алтарное помещение храма, так что они перешли в зал собраний в том же здании, где быстро и беспорядочно расставили стулья. В передней части помещения вставший за кафедру, которую ради такого случая тоже приволокли из алтарной части, Айвор Торндайк делал не слишком успешные попытки всех утихомирить, а рядом с ним на стуле сидела несчастная Бекка, словно вещественное доказательство судебного слушания, в котором Айвор выступал с требованием, чтобы никто ни в коем случае не приближался к этому тюленю.
Бекка сильно горбилась и нахлобучила на голову бейсболку. На ней было столько косметики, что она походила на загримировавшуюся. Дженн бросила на нее один взгляд и пришла к очевидной мысли. Пусть Бекка и спасла ее от смерти в водной пучине, кому-то следовало бы просветить старушку Толстозадиху насчет того, как она мажет лицо. И тут Дженн изумленно подумала о том, что ведь несправедливо мысленно называть ее Толстозадихой теперь – после того, что она сделала. Она призналась себе, что это ужасно странно. Она была в полной уверенности, что та останется для нее Толстозадой Всезнайкой до последнего дня их знакомства.
Бекка подняла руку в знак приветствия и поморщилась, выражая свое отношения к тому, какую демонстрацию из нее устроил Айвор. Дженн махнула ей, приглашая присоединиться к ним с Энни: они уже нашли себе два стула. Бекка одними губами ответила: «Не могу», указав на Айвора. Видимо, ему нужно было, чтобы она служила живой иллюстрацией тех заявлений, которые он делал.
 
В этот момент он как раз говорил:
– Люди, сколько раз мне нужно об этом напоминать? Речь идет о диком животном, и тут следует подчеркнуть слово «дикое». Если к нему будут приближаться, кто-то пострадает. Гораздо серьезнее, чем пострадала эта девушка. Теперь вы поняли? Так что первый вопрос – это то, как помешать к ней приближаться. Возможно, следует установить плакаты на всех общественных пляжах.
Какая-то женщина выкрикнула:
– А я считаю, что это животное надо пристрелить! Может, у него бешенство!
На это кто-то громко возразил:
– У рыб бешенства не бывает.
Что послужило поводом для презрительного хохота и возражения:
– Тюлень – не рыба, дурень!
Энни сказала Дженн:
– Мне надо объяснить… – Поднявшись на ноги, она закричала, перебивая гул голосов: – Послушайте меня! Это была случайность. Никто не пострадал.
– Да вы посмотрите на ее глаз! Еще пара сантиметров – и она ослепла бы!
– Тюленю просто было любопытно, – настаивала Энни. – Такова природа всех тюленей. Они игривые, и когда…
– Тоже мне игривость!
– Вам не следовало к ней приближаться, – сказал Айвор.
– Никто специально к ней не приближался, мистер Торндайк. Мы нырнули к судну, которое меня попросили найти. Это может подтвердить Чад Педерсон. Мы фотографировали баркас для его владельца, когда внезапно появился этот тюлень.
Тут на ноги вскочил Эдди Беддоу. Он сидел в одиночестве у дальней стены зала. Она заорал:
– Вы нарушили права частной собственности! Вы все! Не смейте приближаться к этому баркасу!
Тут Дженн нахмурилась. Какого черта?.. Она же была в ремонтной мастерской вместе с Энни, когда он предложил ей найти эту чертову посудину! Да от нее уже практически ничего и не осталось! Чего это он вдруг?
Чад прокричал в ответ, что Эдди сам предложил Энни Тэйлор найти баркас, так в чем же проблема? Как она должна была это сделать, если не взяв какую-нибудь яхту себе на помощь?
– Я не просил, чтобы мой баркас нашли сразу четверо! – рявкнул Эдди, разворачиваясь и выискивая Чада взглядом. – Так что объясните, что, к черту, происходит!
– Это к делу не относится, – настаивала Энни. – Мы все вместе нашли тот баркас и погрузились, чтобы сделать снимки, а там оказался тюлень – вот и все. – Она прошла к тому месту, где Айвор установил экран, на который с компьютера проецировались сменяющие друг друга и хорошо всем известные снимки черного тюленя. Она вручила ему свою цифровую камеру и сказала: – Вы не могли бы?.. Пожалуйста!
Он недовольно согласился. Энни быстро перелистывала появлявшиеся на экране снимки, пока не нашла нужный. Это был снимок с близкого расстояния, на котором черная, как ночь, Нера смотрела прямо в камеру. Энни рассказала всем о том, насколько близко от нее находилась Нера в тот момент, когда был сделан этот снимок, и о том, что тюленя камера совершенно не испугала. То, что случилось под водой с Беккой и Дженн, было всего лишь случайностью, которая вряд ли повторится.
Началось обсуждение, быстро перешедшее в споры. А Дженн рассматривала снимок Неры. У нее мороз пробежал по коже, и волосы на руках встали дыбом. В глазах тюленя стояло нечто. Она не знала, что это такое, но готова была поклясться, что оно там было.
Она посмотрела на Бекку, которая как раз повернулась в ее сторону. Их взгляды встретились – и Бекка кивнула. Она тоже заметила что-то.
Тем временем Айвор говорил:
– Вы убеждаете нас в том, что она не опасна, мисс Тэйлор, но Бекка находилась в воде с Нерой, и Дженн, которая здесь сидит, – тоже. Возможно, нам стоит выслушать их, прежде чем принимать какие бы то ни было решения.
– Решение, которое нам надо принять… вам надо принять… это просто оставить ее в покое, – сказала Энни. – Вы же не стали бы принимать какое-то решение относительно дельфина-косатки, верно? Так почему вы вдруг решаете что-то относительно этого тюленя?